Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш
Кухарка молчала, только смотрела на инспектора исподлобья, так и не вынув руки из карманов передника.
– И вот ещё что интересно, миссис Мейси… – Тревишем продолжал говорить вкрадчиво, с обманчивой задушевностью, за которой, впрочем, ощущалась неприкрытая угроза: – Спустя недолгое время после гибели Томаса Хокли в Сент-Леонардсе происходит ещё один несчастный случай. Юная девушка в сердцах, в расстроенных чувствах упоминает о произошедшем на Вестери-роуд, а на следующее утро её обнаруживают мёртвой. Что это? Опять случайность? Вновь проявление божественной воли, карающей нечестивцев? Вы понимаете, миссис Мейси, что я имею все основания заключить вашу троицу под стражу до полного выяснения всех обстоятельств по… раз, два, три, – инспектор резко выбросил большой, указательный и средний пальцы, – трём делам о подозрительных смертях?
С удовлетворением Тревишем отметил, что к концу его речи свидетельницу начала бить дрожь. Бравада испарилась, и вид у неё сделался испуганный и жалкий.
– И вот ещё что, миссис Мейси. Приходило ли вам в голову, что если вы что-то знаете… Хотя бы что-то… Знаете и молчите…То вы тоже находитесь в опасности? Лучше рассказать всё без утайки, поверьте моему опыту. Покрывать убийцу, какими бы соображениями вы ни руководствовались – это очень опасно.
– Но я ничего не знаю, сэр! Ничегошеньки, богом клянусь! – вскричала кухарка, комкая подол фартука. – Меня ж там не было, я ж на выходном была!
– Ну, дело хозяйское. Главное, я вас предупредил, – Тревишем демонстративно пожал плечами и отряхнул руки. – Где вы работали после Вестери-роуд? И как оказались в Сент-Леонардсе?
– Год потом без места сидела, сэр, – зачастила кухарка. – У сестры жила, в Чипсайде. Никуда меня не брали, везде ж рекомендации нужны, а какие рекомендации после такого? Потом доктор один меня взял, готовить, убираться… Супруга у него захворала да померла, так он пить начал, а вскорости я ему и без надобности стала. Есть-то он совсем перестал, а джин я готовить не умею. Снова мыкаться пришлось, чужие пороги обивать, а потом вот к мисс Эппл я попросилась, и она меня взяла безо всяких рекомендаций. Спасла меня, сэр, вот честное слово, спасла! Я к тому времени уж и сестре-то в тягость стала.
Кухарка пошмыгала носом, горестно сжала губы, но трудности её жизненного пути, казалось, ничуть не тронули инспектора, и ни сочувствия, ни понимания он не выразил.
– От кого вы узнали о вакансии, миссис Мейси? Или вы действовали наудачу?
– Мисс Гриммет мне написала, сэр. Я как письмо прочитала, так сразу, в тот же день…
– Ясно, миссис Мейси, ясно, – оборвал её излияния Тревишем, экономя время. – Вот с мисс Гриммет я и хочу сейчас поговорить. Пришлите её ко мне, будьте добры. А сами поразмыслите над моими словами. Я нисколько не шутил, говоря, что вы находитесь в серьёзной опасности.
Как только он отпустил её, кухарка тут же испарилась, неслышно прикрыв за собой дверь. Инспектору лишь оставалось надеяться, что он достаточно её напугал, и она не упустит случая рассказать об этом остальным. Времени деликатничать не оставалось. Из его опыта, жертву похищения либо находили живой через день, максимум два или три, либо не находили вовсе, ведь в городе, изрезанном речными каналами, легче лёгкого избавиться от тела, и никому не известно, сколько нераскрытых преступлений хранят мутные воды Темзы.
***
При всей своей душевности и мягкосердечии, Элизабет Гриммет была не робкого десятка. В жизни она быстро выучилась трём важнейшим вещам. Полагайся лишь на свои силы, не доверяй никому и держи истинные мысли при себе. Будь полезной тем, от кого зависит твоя дальнейшая судьба, и не кусай руку, которая тебя кормит. И главное, умей терпеливо ждать, а вот когда дождёшься, тогда уж хватай удачу за хвост и не разжимай ладоней, пусть их хоть огнём жжёт, хоть льдом схватывает, а ты знай держись и не жалуйся.
Пока кухарка, яростно гремя кастрюлями, пересказывала содержание беседы с полицейским, младшая гувернантка успела сменить передник, укротить длинные рыжие пружинки волос дюжиной шпилек и настроиться на разговор с ушлым инспектором.
Почти у самого кабинета директрисы её настигли взбудораженные всем происходящим воспитанницы. Старших девочек отправили приглядывать за малышнёй, а вот «серединки», как их ласково именовали в приюте, явно болтались без дела и, подкараулив её, обступили со всех сторон, тараторя от возбуждения:
– Мисс Чуточка! Мисс Чуточка, а это правда, что призрак Томаса умертвил Энни и забрал себе её душу? И теперь они оба будут по ночам кружить вокруг Сент-Леонардса, пока в них не выстрелишь тисовой стрелой?
– Рябиновой, балда, а не тисовой!
– Нет, тисовой! Нет, тисовой!
– Мисс Чуточка, а Присси опять обзывается! – с затаённой радостью сообщила Эмили. – А утром она дёрнула меня за волосы, а одну из Мышек, Бекки, обругала крысой за то, что та не дала ей рассказать страшную историю, как призрак Томаса бродит вокруг флигеля! Присси ей язык показала, а Бекки как покраснеет вся, как протянет руку, как хлоп её по лбу…
– Ц-ц-ц… Как не стыдно, душечки мои… – укоризненно поцокала мисс Гриммет, всем своим видом выражая неодобрение. – Бедняжка Энни только что нас покинула, а вы уже её имя треплете. Ну-ка марш переодеваться и на кухню, помогать миссис Мейси. Она собирается печь каштановые кексы, так что помощь ей не помешает. И прикусите-ка язычки, болтушки! Не хватает ещё, чтобы мисс Эппл расстроилась. А ну, бегом! А кто будет обзываться, – крикнула она вдогонку девичьей стайке в развевающихся за спинами пелеринках, – тот отправится в кровать на два часа раньше! И без вечернего какао!
Угрозы действия не возымели. Какао Присси не любила, а двухчасовое пребывание в пустом дортуаре использовала для рисования в альбоме и отдыха от шумных товарок. Поэтому от стен коридора вновь гуттаперчевым мячиком отскочило ругательство, выкрикнутое её звонким сорочьим голоском.
Вздохнув, мисс Гриммет вошла в кабинет директрисы, ставший на время логовом полицейских. Вошла и в изумлении застыла на
