Девушка из третьего вагона - Яна Черненькая
– Проходите, сэр, – сказал он, приглашая Даниэля в номер, а потом, заметив мисс Стаутон, уточнил: – Леди с вами?
– Да.
Тишина. Даниэль спохватился, что забыл представить свою спутницу.
– Мисс Стаутон, секретарь полковника Беккета, – сообщил он.
Маккой исчез ненадолго в одной из комнат, а потом сказал:
– Простите, сэр, вашей спутнице придется подождать здесь.
Даниэль поджал губы. Примерно этого он и опасался. Чертов Беккет с его безумными идеями.
– Не придется. Передай своему хозяину – либо он принимает нас обоих, либо мы уходим, так и не поговорив, – сказал он.
На сей раз Маккой безропотно пропустил гостей в роскошную комнату, стены которой блестели позолотой, а на мебель, вероятно, ушел целый лес махагони[2].
– Даниэль, – холодно кивнул Эдуард, даже не соизволив подняться со своего кресла, где сидел с бокалом коньяка. С мисс Стаутон он здороваться не стал, но одарил ее весьма пристальным взглядом.
– Значит ли такой «теплый» прием, что семейство Спенсеров решило отозвать свое предложение породниться? – с интересом и некоторой надеждой спросил Даниэль.
– Даже не мечтай, – расстроил его брат. – Они в этом браке заинтересованы не меньше меня. Как ты знаешь, своих детей у нас с супругой, возможно, не будет. Врачи не обнадеживают насчет ее здоровья. А это значит, что твой сын может унаследовать мои титул и земли. И потому нам с тобой следует очень тщательно подбирать тебе пару. – Мисс Стаутон достался еще один полный подозрения взгляд. – Мистер Спенсер, как ты знаешь, младший сын герцога Маерби. На титул ему рассчитывать не приходится. И он будет рад, если его внук станет графом Лейчестером. Так рад, что, возможно, сумма приданого возрастет вдвое от обещанного. Даже твой недавний демарш не сказался на их намерении породниться с нашей семьей.
– Прекрасно. – Сейчас Даниэлю было все равно. Ну какое имеет значение, кто и о чем мечтает, если вопрос стоит – а доживешь ли ты сам до Рождества? – Но я пришел не за этим. Скажи, Эд, а многие ли знали о том, что я приду на вчерашний концерт?
– Что за странный вопрос?
– Меня пытались отравить. У них ничего не вышло, но сейчас я веду дело для сэра Гриффина, поэтому важно понять, кто мог подготовиться к моему визиту в Альберт-Холл, – пояснил Даниэль, слегка смягчив краски. Он не хотел поднимать лишнюю суету.
– У них точно не вышло? – Эд тут же сменил тон и обеспокоенно посмотрел на Даниэля. – Ты плохо выглядишь.
– Всего лишь последствия. Скоро пройдет, – отмахнулся капитан. – Так кто знал про наши планы?
– О том, что я пригласил тебя в Альберт-Холл, знала, конечно же, Вивиан. Еще Маккей, он отправлял билеты тебе. И, разумеется, Спенсеры. Больше никто вроде бы. Хотя, конечно, в тайне мы это не держали. Теоретически, кто-то из слуг мог услышать наши разговоры с Ви…
– А кто-нибудь интересовался твоими планами? Ты никому не мог случайно сказать?
– Нет. Не мог. Все случилось слишком быстро. Мистер Спенсер позвонил мне и сделал это предложение. И он же достал билеты для всех нас.
– То есть насчет мисс Спенсер идея была не твоя? – заинтересовался Даниэль.
– Нет. Но мне она очень понравилась. К тому же это было закономерно. О том, что подыскиваю тебе невесту, я сообщил сразу, как ты вернулся из своей Ифрикии. Спенсеры не первые, кто предлагает породниться. Просто первые, предложение которых показалось мне действительно интересным… учитывая последние прогнозы врачей насчет Вивиан.
Эд с женой недавно потеряли ребенка. Выкидыш. Уже третий. Конечно, брат мог получить развод, но не хотел. Теперь все надежды обратились на Даниэля, а его собственные желания в расчет не принимались. Зачем? Капитан с детства привык выступать дублером своего брата, но раньше это его не особенно тревожило и воспринималось как закономерное следствие родства. Не тревожило это и сейчас. Скорее смешило. Эд попадет в пикантную историю, если Даниэлю и Беккету не удастся найти противоядие. Придется графу Лейчестеру самому решать проблему с наследниками. А он сейчас даже не подозревает, как плохи его дела.
– Если что-то вспомнишь, свяжись со мной, – попросил Даниэль. – Пойдемте, мисс Стаутон.
– Даниэль, с тобой точно все в порядке? – Брат поднялся, желая его проводить.
– Настолько, насколько это сейчас возможно. – Не желая, чтобы Эд приближался, капитан предпочел как можно быстрее отступить.
Эффект от обливания ледяной водой уже сошел на нет, и наверняка теперь от кожи так и пыхало жаром, так что Даниэль решил не рисковать. Ему совсем не хотелось отбиваться от толпы врачей, которых Эд непременно пригонит, если что-то заподозрит.
Они покинули здание и взяли кэб. Мисс Стаутон, молчаливая как никогда, сидела, нервно теребя свой ридикюль. Потом ни с того ни с сего она нерешительно, словно боясь, что ее оттолкнут, дотронулась до руки Даниэля и тихо сказала:
– Все будет хорошо, сэр. У вас очень хорошие друзья.
– И вы среди них? – вырвалось у капитана.
– И я среди них. Если позволите, – мягко произнесла мисс Стаутон.
Не выдержав, он взял ее руку в свои ладони, жалея лишь об одном – что они оба в перчатках. Так делать ни в коем случае не следовало, но, когда стоишь на пороге вечности и неизвестно, в какую сторону сделаешь следующий шаг, многие условности теряют значение и можно наконец-то быть честным с самим собой.
– Спасибо, мисс Стаутон, – сказал он. – Для меня это важно. Простите за холодный прием, который оказал вам мой брат, я этого опасался. Но Эдуард – не худший вариант. Сейчас мы едем к Спенсерам. Боюсь, как бы они не позволили себе лишнего. Может, подождете меня в какой-нибудь кофейне поблизости?
– Не волнуйтесь, сэр, я хорошо знаю свое место. Достаточно хорошо, – подчеркнула она голосом. – Меня отправил с вами полковник Беккет. Указания были очень подробными, поэтому не пытайтесь от меня избавиться. И не волнуйтесь, я не придаю значения словам людей, которые мне безразличны.
Кэб тряхнуло. Мисс Стаутон еле заметно поморщилась. И капитан спохватился, вспомнив про ее обожженную руку. Он тут же разжал ладони и извинился.
– Простите. Я сделал вам больно?
– Нет, сэр, – сразу же ответила она, но потом призналась: – Если только немного.
Оставалось лишь удивляться, откуда у такой юной леди столько благоразумия и терпения. Наученный опытом, Даниэль хорошо понимал: мисс Стаутон прикосновением к его руке всего лишь выразила сочувствие и поддержку. Только и всего. Она хорошо знает свое место. И это было намного больше того, чем могли похвастаться многие и многие знакомые Даниэля… и он сам в том числе.
