След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков
— Дак, Максимушка, позжее! Я ведро выносила, там овражек у нас… Никакой кофточки на скамельках не видала… Ой! В лес кто-то забежал… Этак живо метнулся, ровно на пожар! От клуба, да… Приметы? Да не разглядела я. Зрение-то уже не то… да и бежал уж он больно шустро…
— Это уже после того, как пьяный варнак забрал кофточку?
— Не-е. Максимушка! Допрежь! Вот в какое точно время — не скажу… Часов, наверное, в двенадцать… или позжее чуть…
Неизвестный в лесу! Еще одна загадка… Может, это и есть убийца, а Карасев и в самом деле ни при чем? Вопросы, вопросы… Все запутанней дело. Скорей бы Пенкин вернулся, что ли… С Карасевым бы порешал…
От души поблагодарив пенсионерку, Максим в задумчивости направился в отделение и на полпути столкнулся с Дорожкиным. Тот, поставив мотоцикл у колодца, деловито набирал воды в трехлитровую стеклянную банку. И таких банок в коляске виднелось еще три!
— А чтоб с ведрами не таскаться! — заметив Макса, пояснил участковый. — Вот бы еще крышки потуже, а то проливается.
— Смотри не разбей! — хмыкнул Мезенцев.
— Не разобью-у… А знаешь, Щекалиха нам не про всех своих любовников рассказала! Еще какой-то молодой у нее есть — соседи видели. Так что будем искать…
* * *
Пенкин вернулся из Сыктывкара уже ближе к утру и, заскочив на полчаса домой, сразу рванул на работу. А уж там первым делом заглянул к Алтуфьеву:
— Владимир Андреич… посоветоваться бы.
— Так заходи, рассказывай! И да — с возвращением.
* * *
Многое из того, что рассказал молодой коллега, Владимир Андреевич уже и так знал от Христофорова, которому Пенкин звонил с докладом три раза в день. Впрочем, много было и нового…
Убитая девушка оказалась старшей пионервожатой одной из сыктывкарских школ, звали ее Ирина, Ирина Ивановна Тенякова. Двадцать пять лет, не замужем, комсомолка и вообще — добрая и открытая девушка… Была… На работе сказали, что Ирина собиралась в Ленинград, к подруге… А заодно хотела съездить в Озерск, навестить бывшего ученика, с которым вела переписку.
— Ученика этого зовут Коля. Коля Кныш, — попив из графина водички, продолжал Пенкин. — Год назад у него умерла мать, а отца не было… Ну, то есть был, но умер еще раньше… И Коля тогда уехал в Озерск к тетке. По отзывам учителей — парнишка очень хороший, отличник… сейчас ему лет, наверное, пятнадцать… И да! Сыктывкарские товарищи сказали, что у Теняковой был воздыхатель, некто Семенов, тридцати двух лет, механик из местного «почтового ящика». О-очень ревнивый! Даже ее как-то побил!
— Так-та-ак! — Алтуфьев забарабанил пальцами по столу. — Значит, ты полагаешь, что сей Отелло что-то узнал, проследил… и затем, в ходе внезапно возникшей ссоры, убил свою подругу? Так, Сереж? Взревновал к несовершеннолетнему подростку?
— А почему нет? — развел руками следователь. — Таких историй полным-полно. Ревнивцы — они ведь такие… безмозглые… и иногда опасны для окружающих.
— Так незнакомых-то никто в Озерске во время убийства не видел!
— А он мог и раньше приехать! Вызнал адрес и… Тем более у него своя машина — «четыреста второй» «Москвич» серо-голубого цвета. Госномер у меня записан, ориентировки разосланы…
— Так… уже и ориентировки… — Владимир Андреевич покачал головой. — Ну что же — и правильно, версию отрабатывать надо… Сам-то Отелло что говорит?
— А ничего пока не говорит — по месту прописки отсутствует. — Смахнув упавшую на лоб челку, Сергей вдруг хитро прищурился: — Соседи сказали — уехал в отпуск. К другу, в Таллин! На своем «Москвиче»! Так, может, в Озерске кто и заметил…
— Может, конечно, однако ты особых-то надежд не питай. Цвет уж больно распространенный… как и марка. Ну и «Москвичи»… «Четыреста второй», «четыреста седьмой», «четыреста третий» — они ведь для обычных граждан все на одно лицо. А номера мало кто запоминает… Да, ты того мальчика обязательно допроси! Раз уж она ему писала… Мало ли, вдруг в курсе?
— Само собой, — покивал Пенкин. — Завтра же и поеду.
— А чего не сегодня? Я как раз сегодня собираюсь, все по тому же делу. Игнат недавно телефонировал: мол, информации целый массив. Массив! Именно так и выразился. Вот и гляну… Да, и по твоему делу у них подозреваемый есть! Уже задержан… Так что поехали! На «Яве» быстро домчим.
— Ну-у… не знаю… Надо бы шефу доложиться.
— А он в отгуле сегодня. То ли свадьба, то ли еще что…
— То-то я и смотрю — нет его… Что ж — едем! — поднявшись на ноги, Сергей решительно махнул рукой. — Раз уж шефа все равно нет. Как говорится, кот из дому — мыши в пляс!
* * *
— Коля-то? Так в поход ушел. На этих, как его… лодки-то такие брезентовые…
— На байдарках?
— Во-во, на них!
Вышедшая из дома тетушка Коли Кныша Анна Кузьминична Семушкина поначалу встретила участкового настороженно, но, узнав цель визита, тут же оттаяла и успокоилась.
— Понимаете, всех подростков проверяем. Ну, кто работает, — пояснил Дорожкин. — Как там условия труда, не обижают ли с зарплатой, с премиями… Вроде ерунда — а справку писать надо! Вот и хожу… Детской комнаты у нас в отделении нет.
— В ЛДОКе он, грузчиком! — с гордостью пояснила Семушкина. — Начальство хвалит. Да я и сама… Эвон — крыльцо починил, сарай поправил — золотые руки! Жаль, на Севера надумал… Ну, деньги-то всякому нужны! Получу, говорит, тетя, паспорт — и рвану. До армии поработаю… Да вы в дом-то проходите! Не разувайтесь, я все равно мыть собралась…
— Отдельная комната у подростка имеется?
— А как же! Эвон, смотрите… Может, молочка? У меня и коровье, и козье…
— Скот, значит, держите?
— Ага… Все по закону! У меня и покосы оформлены…
— Коля раньше в Сыктывкаре жил?
— Ага. Померла ведь мать-то его… моя сестрица…
— Ему оттуда писали?
— Писала одна… Коля сказал — подружка. За год — три письма. О чем — не знаю, не читала, а Коля не рассказывал. Он вообще по-пустому болтать не любит. Мужик!
— А фотографии этой подружки, случайно, нет?
— Не-е… видать, еще не прислала.
* * *
Идея послать к Семушкиной участкового принадлежала Алтуфьеву — к чему зря нервировать пенсионерку? Ну-ка, представьте — к вам следователь прокуратуры с визитом! Или повестка… А так — обычное дело, проверка по линии профилактики…
Простившись с Семушкиной, Дорожкин поехал на Нагорную — все же следовало прояснить до конца, что за молодой ухажер появился у Щекаловой Таньки.
* * *
Пока Пенкин допрашивал Вальку Карасева, Владимир Андреевич занялся пистолетом,
