Слепые птицы - Алёна Моденская

— Давай, ваше благородие, не тяни, — лениво раздалось за спиной. — Нам ещё девицу искать.

Прикрыв глаза, Новиков резко свернул птице шею, она дёрнулась и обмякла.

— Вот и славно. Давай сюда, я прикопаю. — Мартын выдернул птичью тушку из руки Новикова и зашагал прочь от церкви.

Глава 5. Докторовы склянки

Сам же Новиков пару минут просто стоял на холме, прикрыв глаза и пытаясь отдышаться. Мелочь какая, а душно, будто ему нутро вывернули. Ну, убивец, только попадись. Самому шею сверну.

Новиков продышался и стал быстро спускаться с холма к усадьбе. Уже у ворот встретился с побледневшей баронессой.

— Вы правы, господин поручик, — сквозь зубы процедила Евдокия. — В одной клетке птицы не хватает.

— А клетка? — быстро уточнил Новиков.

— Заперта.

— Надо узнать, кто входил в усадьбу…

— Без толку, — перебила поручика баронесса. — Тут всё утро народ сновал туда-сюда. И клетки никто специально не проверял. Надо идти девицу искать.

Всем было ясно, что тело лежало где-то поблизости, раз птичку вынули из барской клетки.

И точно — исполосованная девочка нашлась прямо на кромке Мёртвого леса.

Когда тело уже привычно отнесли в баню, Мартын с издёвочкой пригласил Новикова осмотреть труп, потому что доктор, как узнал про очередную птичку, так снова запил.

— Что же он творит, изверг, — не удержался Новиков, рассматривая изрезанное платьице. — Чья девочка-то?

— Есть тут одна вдова-крестьянка, — тихо произнесла баронесса, поднося свечи. — Так доктор с ней эту девочку и прижил.

— Разве он не женат?

— Женат, — просто ответила баронесса. — Теперь вообще не просохнет, как узнает. А вдову-то жаль, хорошая женщина, работящая.

Новиков только шумно выдохнул. Опустив взгляд, заметил кое-что.

— Госпожа баронесса, будьте добры лампу. — Когда стало чуть светлее, Новиков осторожно разжал измазанные кровью пальчики. — Смотрите-ка.

На ладони Новикова оказалось что-то вроде клочка бумаги.

— Пойдёмте в дом, — произнесла баронесса и накинула на тело простыню, по которой растекались огромные алые пятна.

В усадьбе Новиков и баронесса действительно рассмотрели маленький кусочек бумаги или чего-то подобного, причём под багровой кровью на нём ещё и проступила какая-то закорючка. Но сколько ни пытались Новиков и Евдокия отмыть клочок, ничего не вышло — закорюка лишь расползалась, а бумага скатывалась комочками.

Удивительно, но баронесса впервые с приезда Новикова оказалась не права — доктор не то что не напился до смерти, а напротив, протрезвел. Долго плакал в бане, как шептались дворовые бабы, а потом пришёл в дом, чтобы осмотреть самого Новикова. Глаза у доктора покраснели и опухли, сам он выглядел так, будто от лешего отбивался — помятый и измученный.

Повязку с головы Новикова доктор разрешил снять, а плечо снова перевязал. Ужинать отказался, лишь коротко поклонился и ушёл домой, даже не дослушав сочувственных слов баронессы.

— Разве у него нет законных детей? — спросил Новиков, в который раз осматривая просушенную и протёртую бумажку из кулачка докторовой дочки.

— Есть, — произнесла баронесса, стоявшая у окна и смотревшая на чёрную весеннюю ночь. — Только не любит он их. Потому и пьёт. А как протрезвеет — так жену бьёт, а детей по избе гоняет. Она ко мне иногда приходит, я у неё кружева покупаю. Несчастные люди.

— Что ж он не разведётся, — пробормотал Новиков.

— Здесь уезд, не столица. Тут нравы строже. Развестись-то трудно: архиерей не одобрит, а по судам ездить долго да дорого. Разрешение на брак со вдовой точно не дадут. А сожительство — дело грешное. Соседи от домов откажут. Да и законных детей содержать всё равно придётся.

Новиков сидел в кресле, прикрыв глаза, и скрёб бровь. Перед мыслями крутились кровавые простыни, доктор с опухшими веками и трясущимися руками, незнакомые дети, вдова, докторский саквояж, склянки с микстурами, разводные письма, плачущие женщины, ветки с лентами, слепые птицы.

Так. Новиков вскинулся. Что-то полезное же промелькнуло. Что-то, что он видел, и что важно… Вот оно.

— Склянки, — чётко произнёс Новиков.

— Что — склянки? — повернулась к нему баронесса.

— У доктора много склянок с лекарствами, — медленно проговаривал Новиков то, что проносилось перед мысленным взором. — На них есть бумажные ярлычки.

— Быть этого не может, — прошептала баронесса, подходя ближе. — Это же его дочка.

— Ну, он мог кому-то это лекарство отдать, — признал Новиков и внезапно почувствовал азарт. — Надо проверить.

— И как же? — подозрительно спросила Евдокия.

— Вот что. — Новиков поднялся и зашагал туда-сюда по комнате. — Надо, чтобы доктора кто-то подпоил. А как он уснёт, так мы придём да проверим все его склянки.

Баронесса постояла молча, будто прикидывая, насколько версия полузнакомого ушибленного поручика состоятельна. Потом вышла и кликнула горничную. Кажется, прозвучало имя Мартына. Видимо, именно приказчику предстояло напоить доктора, чтобы Новиков потом покопался в его вещах.

Глава 6. Без души

Часа через два к Новикову и баронессе, сидевшим в гостиной за столом с остывшим уже самоваром, прибежала молоденькая горничная.

— Мартын велел передать, что всё сделано, — запыхавшись, произнесла девица.

Новиков быстро направился к выходу и уже в дверях понял, что баронесса, кажется, намеревалась составить ему компанию — она уже надела тёмно-синюю шляпу и такой же плащ.

— Баронесса, мне думается…

— Пойду, — жёстко произнесла Евдокия.

Спорить с решительно настроенной дамой Новиков не решился, лишь открыл для неё дверь. Коляску запрягать не стали — так и двинулись пешком по широкой дороге, от усадьбы к небольшой деревеньке, сверкающей в ночи тёплыми огоньками. Добротный дом доктора стоял в самом центре, окружённый не распустившимся ещё садом.

Со скрипом отворилась калитка, и в ночи проступила большая тень лохматой головы Мартына. Он поманил Новикова и баронессу и пропустил их в сад.

— Дрыхнет, — икнув, произнёс Мартын, от которого разило водкой и ещё чем-то вроде солёной капусты.

Новиков первым прошёл по тёмной дорожке и оказался в избе. В сплошной мгле он кое-как, держась за стены, поднялся по ступенькам. Откуда-то доносился приглушённый женский голос. Решив не пугать жену лекаря раньше времени, Новиков и Евдокия просто прошли куда указал Мартын.

Доктор спал в тесной комнатке, сидя за столом и уткнувшись лбом в сложенные руки. Рядом на обшарпанной деревянной этажерке лежал приоткрытый саквояж. Туда первым делом и заглянул Новиков, но ничего интересного в чемоданчике не нашлось — обычный докторский набор.

— Чего мы ищем-то? — громким шёпотом спросил Мартын.

— Склянки, — просвистела баронесса. — Только тихо.

Мартын в ответ лишь громко икнул. Полки, шкафчики, кругом пыль и что-то вроде рассыпанной земли.

— Вона, — прохрипел откуда-то Мартын.

Новиков и баронесса подошли к шкафу, за дверками которого на полках выстроились рядами разномастные бутылочки и пузырёчки. Вдвоём,