Тень чупакабры - Алёна Моденская

— Кристина, у меня к вам необычная просьба. — Новиков поставил локти на колени и почти вплотную приблизился к художнице. — Можно мне увидеть ваши рисунки? Те, что вы никому не показываете.

Кристина несколько секунд лежала, прикрыв глаза, потом слабо двинула рукой:

— Ключ от квартиры в тумбочке.

Новиков быстро осмотрелся. В палате в этот момент никого больше не было. Следователь забрал ключ и сунул в карман.

— Может, вам принести что-нибудь? — предложил Новиков. — Вещи, одежду?

— Да, не помешает. Бельё, халат, зубная щётка. Найдёте?

— Постараюсь, — пообещал Новиков и поднялся на ноги.

Он доехал до Божедомки на трамвае и почти побежал. Середина дня, соседей дома быть не должно. Разве что профессор Сергомасов вернулся, или Артём отсыпается после смены.

Во дворе дома Новиков ожидаемо никого не встретил, однако на всякий случай старался вести себя как обычно. Если что, формальный повод быть в это время дома, да ещё войти в чужую квартиру у него есть.

Дверь квартиры Сергомасовых легко открылась.

— Профессор, вы дома? — крикнул Новиков, переступив порог. Ответа не последовало. Тоже ожидаемо.

Новиков прикрыл дверь и вошёл в прихожую. Да, эта квартира разительно отличалась от той, куда подселили следователя. У них чисто и скромно. Все ходят по краешку, чтобы других не задеть.

Здесь же — просторно и довольно уютно. Высокие книжные шкафы, тюлевые занавески на окнах, повсюду цветы в горшках и кадках. В большой комнате — мягкий диван, резной буфет с разномастной посудой и напольные часы с витиеватыми стрелками. Абажур над круглым столом, за которым по вечерам не нужно тесниться. Скорее всего, хозяева обедают, накрывая скатерть и ставя суповые тарелки в плоские. Чинно, стуча ложками по дну фарфора. Царского, наверное. Даже немного странно, что у них домашней работницы нет.

Новиков встряхнулся. Зависть — мерзкое чувство. В конце концов, ему тоже скоро отдельную квартиру дадут, Лена приедет, и они наконец-то распишутся. И тоже обязательно заведут гарнитур, стиральную машину, телевизор, большой диван, буфет с посудой, книжный шкаф и цветы в кадках. И ещё аквариум.

Ладно, о мечтах и планах можно поразмыслить позже. И где тут комната Кристины? Новиков по очереди стал отодвигать портьеры с дверных проёмов. Множество книг, зелёный тяжёлый стол на двух тумбах, настольная лампа. Стеклянные шкафы с обилием разномастных сверкающих склянок. Колбы, трубки. Так, это лаборатория профессора.

Новиков вошёл в другую комнату. Эскизы, развешанные по стенам, холсты на подрамниках стоят прямо на полу. Мольберт. Это мастерская Кристины. Ага, перегородка. Точно — кровать под шёлковым покрывалом, мягкий ковёр на полу, шкаф с большим… А зеркало-то где? Вместо зеркала на плоскости двери нарисован закатный пейзаж с морем, парусами и чайками. Новиков некоторое время рассматривал мазки, оформляющие небо. Розовый плавно переходит в фиолетовый, и блики на морских волнах.

Потосковав об отпуске на море, Новиков открыл шкаф. Достал бельё, на всякий случай ещё спортивный костюм. Пакет-то он не захватил. Положил одежду на кровать. Подошёл к трюмо. Здесь зеркало было на месте, только смотрело как-то косо, в сторону окна.

Когда они с Леной поженятся, надо будет ей обязательно такое трюмо подарить. Чтобы у неё всякие хорошо пахнущие пузырьки и помады там стояли. А не как у Кристины — фарфоровые собачки да укутыши. Ни косметики, ни духов, ни даже расчёски. Странная девушка.

Сняв со спинки стула халат и поборов искушение залезть в ящик, Новиков взял одежду и вышел в художественную студию. И где у неё рисунки хранятся?

Обошёл комнату, заглядывая на все подрамники, стоявшие вдоль стен. Пейзажи, портреты. Ничего интересного.

Новиков отнёс одежду в гостиную. Вернулся в мастерскую. Стал один за другим выдвигать ящики громоздкого комода. Действительно, в нижнем ящике обнаружилась папка с листами.

Новиков огляделся. Сел на кушетку у окна. Раскрыл папку. Первой, кого он увидел, была мерзкая собачья морда, пускающая слюни. Из пасти у пса торчали женские ноги в чулках и туфлях на шпильке. Это, кажется, понятно. Новиков припомнил историю о том, как Арбузов пускал слюни Кристине на юбку. Или что там на ней тогда было. Наверное, и на других тоже облизывался. Вроде буфетчица рассказывала что-то про танцевальные номера с короткими юбками и задиранием ног.

По следующему листу порхали бабочки. Покрутив картинку, Новиков отодвинул её на вытянутой руке. Точно, бабочки сложились в женский портрет.

У героя следующего рисунка от лица осталась только половина. Остальное сгнило до костей черепа.

Подавив приступ тошноты, Новиков стал листать дальше. Опять череп, только какой-то странный — детально прорисованный, причём с явно лишними подробностями. Снова отодвинув картинку, Новиков рассмотрел на ней людей, гуляющих ночью в парке при луне. Придвинул — опять череп. Сузил глаза — люди в парке.

На следующем рисунке была изображена девушка, лежащая на земле. А сквозь её тело проросла трава. Платье похоже на то, в каком была Катерина Дорожина в день гибели. Но лицо определённо чужое. На Герду похоже. И волосы тёмные.

Следующая картина изображала мужчину, стоявшего к зрителю спиной. Он чем-то замахивался на лежащее у его ног тело. От тела виднелись только ноги.

Дальше был портрет. Парень, которому чьи-то ладони закрыли глаза. И у него кровь шла из носа. Новиков присмотрелся. Да это же Артём. Узнаётся, хотя только половину лица видно.

Оставался всего один рисунок — раскрытый красный зонт на мокром асфальте. Краснота отражается как в зеркале. И разливается струями.

В общем, зря Новиков пришёл. То есть, не то чтобы совсем зря — одежду Кристине надо отнести. А вот рисунки её ничем не помогли. Хотя…

Новиков снова достал портрет Артёма. Он почему-то в шинели с погонами. Капитанскими, как у Новикова. И глаза закрыты. Точно как у следователя, от которого кто-то усердно прячет разгадку дела.

На дне папки нашёлся ещё тетрадный лист с карандашным наброском. Чьи-то челюсти держали между зубами пуговицу. Новиков присмотрелся. Точно такая же пуговица, какую срезали с кофты Рины, последней убитой.

У Новикова руки опустились. Он положил рисунок на колени. Да ведь в Союзе миллионы таких же пуговиц и тысячи кофт. Мало ли, может и у Кристины такая есть. Или была. Или у знакомой. Да она где угодно могла такую кофточку увидеть.

В любом, случае, рисунок — не доказательство.

Вот если бы сама пуговица нашлась. А где, интересно, Сергомасовы хранят такую галантерею? Новиков почесал затылок. Вышел в гостиную, стал заглядывать в ящики шкафов и буфета. За резной створкой нашлась банка из-под