Тень чупакабры - Алёна Моденская

Стёпа кивнул и побрёл прочь от театра.

Зыкова еле слышно ругнулась.

— Всё не так, — проговорил Новиков, окидывая взглядом обломки лавочек и сцены театра. — А почему его закрыли?

— Карстовый провал, — Зыкова указала на широкую, но не глубокую яму, куда уходил угол покосившейся сцены. Где и нашли тело.

Из ямы выбралась Зина и бегом направилась к Новикову. У него пульс зачастил. Видимо, на этот раз что-то нашлось.

— Ну? — успела первой Зыкова.

— В общем, так, — запыхавшись, торопливо произнесла Зина. — Напали, как обычно, со спины. Первые удары — в бок, потом — в шею. Прижали к земле. Она пыталась защищаться, но её сильно прижали. И ещё, — у Зины глаза заблестели. — У неё с кофты отрезана пуговица.

— Именно отрезана? — уточнила Зыкова.

— Так точно, — закивала Зина.

— Деньги-колечки на месте, — проговорил Новиков, пытаясь уложить мысли по порядку. — Значит, не ограбление. Как она сюда попала? Дружинница. Может, заметила что-то, подошла посмотреть. Но напали со спины. Нанесли несколько ударов. Исполосовали уже потом, ведь она лежала на спине, когда её нашли. И ещё пуговица. А ведь раньше он сувениров не брал.

— Может, это другой? — сквозь зубы спросила Зыкова.

— Нет, — замотала головой Зина. — Раны те же. Я их не спутаю.

— Почему тогда он взял пуговицу? — быстро проговорила Зыкова.

— Может, она раньше как-то отвалилась? — предположил Новиков.

— Нет, тогда бы она оторвалась, — затараторила Зина. — Но она отрезана, это точно. А зачем бы этой девушке отреза́ть пуговицу от кофты?

— Хороший вопрос, — проговорил Новиков, глядя на колышущиеся верхушки деревьев. — И снова — никто ничего не слышал и не видел.

— Так музыка громко играла, — пожала плечами Зина.

— Ну да. — Зыкова закурила. — Музыка играла, все танцевали, смеялись. Целовались. А тут кто-то девчонку ножом резал.

— Скорее, скальпелем, — выдала Зина.

— Вот что. — У Новикова, кажется, мелькнула дельная мысль. — Надо всё проверить. Все места, где используют скальпели и опасные бритвы. Больницы, парикмахерские… где ещё?

— Морги, — подсказала Зина.

— Ну да. Ещё магазины, где эти инструменты продаются.

— Сделаем, — пообещала Зыкова. — Только вот есть проблема. Что, если у этого выродка инструмент свой, не ворованный?

— Тогда… тогда придётся взять в разработку абсолютно всех, кто имеет доступ к таким инструментам, — обречённо проговорил Новиков, заранее зная, что выполнить это почти невозможно.

— Всех, кто бреется опасной бритвой, не проверишь, — подтвердила его мысли Зина.

— Твои-то скальпели все на месте? — сухо спросила Зыкова.

— Да, — огрызнулась экспертша. — Но я ещё раз перепроверю. До свидания.

Она развернулась и ушла.

Её инструменты оказались в порядке. Как и скальпели во всех больницах и поликлиниках. И бритвы в парикмахерских и магазинах. И на всех складах всё тоже соответствовало документам. Ничего нигде не пропадало.

Новиков понял, что убил несколько дней на совершенно бесполезную возню. Но больше у него идей не было. Как будто призрак орудовал, честное слово. Если так пойдёт дальше, карьера Новикова закончится, едва начавшись.

Зина, принесшая отчёт по Воеводиной, грустно пошутила, что если это дело рук человеческих, то оно войдёт в учебники по криминалистике. Осталось только его раскрыть.

Отчёт о вскрытии Новиков скрупулёзно сравнил с другими. И разница нашлась. У этой девушки не то что абортов, даже близких контактов с мужчинами не было. В отличие от остальных троих. Видимо, остались ещё порядочные девушки и родители, умеющие воспитывать дочерей. Кстати, о родителях. Недурно бы выяснить, может, Кристина их знает, раз они живут в Ключе.

Со службы Новиков зашёл на почту отправить телеграмму. Недавно от Лены пришло письмо, и она очень хотела приехать в гости, посмотреть, как он устроился. Вот он ей оттарабанил, чтобы носа в Добромыслов не совала. Ей, конечно, не восемнадцать, но выглядит как девочка.

Как только Новиков добрался до дома, ему в который раз повезло — представилась отличная возможность поговорить с Кристиной. Художница вытащила мольберт на улицу и писала, стоя у штакетного забора, который как раз поправлял Гриша, жених Светы. Жанна Сергеевна копошилась в палисаднике по локоть в земле.

— Добрый вечер, — поздоровался Новиков сразу со всеми.

Гриша помахал в ответ рукой, Жанна Сергеевна пожелала Новикову доброго вечера. Кристина обернулась и как-то странно окинула его взглядом.

— Дворик пишу, — произнесла художница, водя кисточкой по палитре.

— Это хорошо. — Новиков помялся, но решил, что уже нет смысла стесняться соседей. — Кристина, вы уже знаете, что случилось? — Когда она молча кивнула, Новиков задал ещё вопрос: — Вы случайно не знаете её родителей? Они живут в деревне Ключ.

— Случайно знаю. — Кристина подняла голову и смотрела куда-то поверх мольберта. — Её отец — священник. Отношения у них, правда, не очень. Рина, ещё когда училась в школе, отреклась от него как от попа́, отсталого нетрудового элемента. А потом даже имя сменила. Раньше была Ольгой.

— И правильно сделала, что отреклась, — резко произнесла Герда, бравым шагом марширующая вдоль дома. — Таких родителей надо посылать подальше. Здравствуйте. — Никто даже ответить не успел, а она уже пошла прямо на Новикова. — Товарищ следователь. Мы, комсомольцы Добромыслова, считаем совершенно недопустимым то, что здесь происходит. Кто-то убивает наших товарищей, а вы, исполнительная власть и правосудие, ничего не делаете, чтобы этому воспрепятствовать.

— Мы делаем… — попытался возразить Новиков, но его вялый протест утонул в продолжении пламенной тирады.

— Мы со своей стороны готовы вам всячески содействовать, — продолжала вещать Герда. — Мы сформировали дружины и, если понадобится, будем патрулировать город круглосуточно. Мы готовы прочесать каждый сантиметр парка, леса и всего города. Мы выпустили листовки для распространения в школах, техникумах, вузах и других учреждениях. И мы настаиваем, чтобы в этом году были отменены вечера в честь Последних звонков.

Герда так распалилась, что замахала руками. И, случайно или нет, сшибла мольберт Кристины. Холст повалился на газон, хорошо, что лицевой стороной вверх.

— Ой, прости. — Герда ползала по земле, собирая тюбики красок и кисточки.

Новиков помог им установить всё как было. Гриша только покачал головой, а Жанна Сергеевна невозмутимо высаживала какие-то цветы.

— Вряд ли школы согласятся отменить Последние звонки, — пробормотала Кристина, снимая крупинки земли с красок.

— Им что дороже — жизнь или развлечения?! — накинулась на неё Герда. Кристина даже отступила на шаг, но боком, и косо глянула на комсомолку. — Ладно, я на занятия пришла. А вы, — она грозно повернулась к Новикову, — возьмите мои слова на заметку. А то мы в ваш главк напишем.

— И напишет, — тихо проговорила Кристина, глядя вслед ушедшей Герде. — А ведь она тоже там была.

— Где? — не понял Новиков, немного ошарашенный выступлением Герды.

— Вчера в парке. Она же тоже дружинница. — Кристина продолжала мешать краски. —