Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская
А она сама отчего-то нагнеталась. И пробка стала раздражать. Да ещё пришло сообщение о возможных ливнях и грозах по всей Нижегородской области в ближайшие часы.
Новиков убрал смартфон, захлопнул альбом и уставился в окно, где уже открывался вид на гладь водохранилища, в которой теперь отражалось лазурное небо и светлые косматые облачка.
А ведь пару лет назад именно в этот день, на Ивана Купалу, Василиса с компанией тоже отправилась в этот самый Кулибин, и тоже по каким-то музейным делам. Потом их искали два дня. Потому что они, видите ли, угодили в шторм и забрели… лучше и не вспоминать, куда. А отец Павел вот зачем-то вспомнил. Напомнил папаше года, как его дочка провалилась где-то в этих местах в мёртвый город.
Новиков прикрыл глаза, глубоко вдохнул, потом шумно выдохнул, надув щёки. Что-то он стал психовать на ровном месте. Нехорошо.
Достал бумажный платочек, промокнул вспотевшую лысину. Толкнул локтем Антона, залипающего в смартфон. Дорогу для них наконец открыли, и появилась возможность спокойно проехать по мосту плотины.
Пока «Газель» катила сначала вверх по горбатому мосту, потом вниз, Новиков всё смотрел на водохранилище. Ведь сейчас, под толщей воды, на дне до сих пор оставались дома, стены, фундаменты того самого очень красивого города Мазыйка.
Старинный купеческий город, богатый, довольно большой. Туда даже императоры приезжали. В Советское время стал торговым и транспортным центром, да ещё курортом. Говорят, у областной верхушки были здесь дачи с садами и даже бассейнами. И теперь всё затоплено. Жаль, конечно.
Но ведь построена ГЭС. А куда без электричества?
Но самое интересное-то не в этом. А в том, что Мазыйка до сих пор передавала приветы со дна Горьковского моря. Уровень воды упал и открыл остатки той самой высокой колокольни на площади, а ещё скелеты куполов церквей. Больше того, в засуху, когда уровень воды ещё больше снижался, проглядывали даже верхушки стен и остовы крыш. Всё обветшалое, потёртое и жутко мрачное.
Зато туристам нравилось. Даже специальный маршрут разработали и катали к этим развалинам на катерах. Чтобы блогеры выкладывали фоточки в соцсетях.
Так, Новиков, ну-ка соберись. Сновала распсиховался, а теперь ещё разозлился на пустом месте. Надо держать себя в руках.
Да-да, Новиков, соберись, возьми себя в руки. У тебя сегодня долгий и трудный день.
— Что? — округлил глаза Новиков.
— Что — что? — переспросил Антон, глядя на дорогу.
— Ничего, — буркнул Новиков. — Показалось.
Снова вдохнул и выдохнул. Сложил руки на альбоме, который держал на коленях.
Кто-то только что пообещал ему долгий и трудный день. Тот же самый, кто недавно рассуждал о визите Кристины Сергомасовой в Мазыйку до затопления и после.
Глава 2. Не где, а куда
Скоро «Газель» въехала в Кулибин, и Новиков наконец заставил себя отвлечься от тяжёлых мыслей. Антону то и дело приходилось притормаживать, чтобы пропустить беспилотные такси, электробусы и роботов-доставщиков, которым здесь разрешали пользоваться общими дорогами, потому что тут они даже крупногабаритные грузы доставляли, например, мебель.
— Как же, техноград, — процедил Антон, пропуская очередную большую коробку на колёсиках и с антенной. — А ты знаешь, что тут до сих пор не у всех есть горячая вода и центральное отопление? Печками и титанами люди отапливаются.
Новиков в ответ только хмыкнул. У его родителей в Добромыслове тоже печка дома. Правда, они и живут в частном секторе. А вот жена всё твердила про цифровых врачей, которых в Кулибине, оказывается, теперь больше, чем реальных. То ли она угрозу в них увидела, когда пенсия на горизонте замаячила, то ли просто не доверяла искусственному интеллекту. Ну, в плане медицины Новиков и сам ему не очень-то доверял. Это вам не забавные картинки с многопальцевыми людьми, тут понимать надо.
Хорошо, что хотя бы начальница местного Кулибинского музея оказалась настоящим человеком, а не андроидом, как официанты и буфетчики в местных кафе. Эта мадам ростом под два метра выскочила в холл галереи и буквально вцепилась в привезённые картину и альбом. Отобрала у Новикова документы и умчалась куда-то вглубь залов, причитая о неготовности выставки и высоких гостях.
— Может, по мороженому? — предложил Антон, глядя ей вслед.
— Давай, — согласился Новиков, и они вышли на улицу, в уютный дворик, в котором пока не было ни роботов, ни громадных плазменных панелей, как в холле галереи.
Зато в кафе напротив их встретила робот-буфетчица с пятым размером силиконовых грудей, глазами, смотрящими в разные стороны и макияжем, как у порно-актритсы, которой штукатуркой маскируют шестой десяток, а ей школьницу надо изображать.
Находиться в одном помещении с этим чудом техники не хотелось, и Новиков с Антоном взяли мороженого на вынос.
— А симпатичный домик, — произнёс Антон, когда они устроились на скамейке в маленьком дворике рядом с кафе.
Новиков, открывая пластиковую прозрачную креманку с пломбиром, глянул на дом. Действительно, миленькое такое двухэтажное здание. Лепнина, балкончики с цветами. Чердак. На первом этаже кафе, на втором — квартиры.
И вдруг опять появилось то самое прилипчивое чувство, будто он уже здесь бывал и видел этот дом. Только не такого приятного цвета кофе с молоком, как сейчас, а весёло-жёлтого. Но те же балконы, покатая крыша, полукруглое оконце чердака.
Да ладно, он ведь и раньше приезжал в Кулибин, причём не один раз. Наверное, дом, действительно, раньше был жёлтым, и его просто перекрасили. И да, надо бы в Сети посмотреть, к чему появляется это чувство дежавю, вдруг это какой-нибудь симптом. А то вот так придётся к цифровому врачу обратиться, а там — андроид с лицом какой-нибудь актрисы пятидесятых годов, осовремененной до состояния анимешки.
Новиков доел свой пломбир с орешками и шоколадной пастой и выбросил креманку в одну из урн. Раздельный сбор мусора, да — пять ведёрок для разного вида хлама. Ну, если удалось научить местных не сваливать все отходы в один мешок и запихивать его в первую попавшуюся урну, то этому технограду можно только позавидовать.
Глянув на телефон, Новиков вдруг вспомнил о сообщениях, обещавших скорый ливень.
— Слушай, давай-ка выдвигаться, — произнёс Новиков, понимаясь. — А то стоять в грозу в пробке — сомнительное удовольствие.
— Да, ты прав, — согласился Антон и отправил упаковку от своего вафельного рожка в урну для бумаги.
Увы, быстрой обратной поездки не получилось. Как только они загрузились в «Газель» и попытались отъехать от кафе, внутри что-то грохнуло, машина дёрнулась и остановилась. Антон вылез и открыл
