Слепые птицы - Алёна Моденская

— Чтойто тут? — спросил новый хрипловатый голос.

— Да вот. С коня, поди, упал. Кто ж в такую-то бурю в лес-то лезет. Не местный, поди.

За спиной Новикова всё топал Орлик, а сам поручик никак не мог нормально открыть глаза — их будто песком забило.

— Вы кто будете? — отчётливо спросили над ухом.

— Поручик Новиков, еду в расположение полка…

Над ухом раздалось понимающее мычание.

— Как тебя сюда-то занесло, — шёпотом произнёс обладатель сапог, видимо, думая, что его не слышат.

— Мартын! Смотри! — закричал первый голос, но теперь отдалённо. — Опять! Опять!

Новиков наконец смог кое-как проморгаться и увидеть, как мужик в сапогах и простом сюртуке с картузом широкими шагами отходил в сторону.

— Вона! Опять! — продолжал голосить кто-то второй. Тоже мужик, похожий на приказчика, но попроще — в рубахе и жилетке. — Так может, это он и есть! Убивец!

Мартын вернулся к Новикову и вздёрнул его на ноги, так что по всему телу пронеслась стрела боли, и в глазах снова потемнело.

— Ты кто таков? — рычал ему в ухо Мартын. — Ну! Отвечай!

Новиков попытался снова назвать своё имя, но его смачно вырвало прямо на сапоги Мартыну.

— Ну я тебя, — процедил Мартын, но что он там собирался сделать, Новиков так и не узнал, потому что ноги подкосились, и он больно шлёпнулся на твёрдую землю.

— Погоди, погоди, — рассудительно произнёс хрипловатый голос. — А ну, как не тот. Давай-ка свезём его в имение. Пусть барыня с ним разбирается. И эту надоть взять.

Новикова с двух сторон вздёрнули на ноги, отчего правую половину тела снова прострелило. Стоять сам он не смог, так что его просто поволокли куда-то. Кажется, за спиной перебирал копытами Орлик.

— Фу, эка гадость, — бормотал кто-то. Кажется, Мартын. — Трепыхается ещё.

— Да сверни ты ей шею, шоб не мучилась. Животина всёж-таки, божия тварь как-никак.

Новикова вытащили на открытое место, где его сразу ослепило яркое солнце и снова затошнило. Потом приподняло и бросило. Наконец Новиков плюхнулся на что-то твёрдое, пахнущее сеном.

— Лежи там спокойно, ваше благородие, да не дёргайся. Разберёмся.

Щёлкнули вожжи, кто-то причмокнул, и под Новиковым жёстко зашевелилась повозка. Орлик послушно топал следом, даже не привязанный, шёл за хозяином. Глядя на чёрную гладкую морду коня и медленно плывущие с разных сторон серые деревья, Новиков всё пытался уложить в уме события прошедшей ночи и хотя бы примерно понять, куда он попал и что с ним происходило. Увы, мысли растекались, как жидкая подлива по тарелке. Единственное, что он сумел-таки разуметь, это то, что он упал с коня и расшибся. И кто-то угрожал ему каким-то разбирательством.

Несколько раз Новиков проваливался в тугую мглу и выныривал обратно, чтобы снова увидеть лазурное весеннее небо, ещё не распустившиеся деревца и морду Орлика, услышать плеск реки и щебетание птиц. Что-то с ними связано, с этими птицами… что-то плохое.

Наконец послышалась разноголосица, что бывает в деревнях или больших имениях. Запахало деревом, холстами, дымом печных труб. Значит, Новикова уже доставили… куда там они собирались.

Повозка остановилась, вокруг зазвучали шаги. Новиков пытался подняться, но правая рука напрочь отказывалась слушаться, при каждом движении простреливая болью плечо аж до головы.

— В лесу нашли, — отчитывался Мартын перед кем-то. — Он, видать, с коня упал, а это рядом валялось. Мож, это он и есть убивец?

Кажется, рядом кто-то появился, но Новиков никак не мог повернуться, чтобы нормально рассмотреть, кто пришёл.

— Вряд ли, — после паузы произнёс женский голос. — Как он с такой рукой мог всё это натворить.

— Так натворил, да дёру. Потом уж свалился.

— А птица рядом осталась?

— Так они, когда слепые, летают туда-сюда.

— Тогда и безобразие бы рядом нашлось. Оно нашлось? — продолжала спокойно спрашивать женщина.

— Нет пока, — признал Мартын. — Я людей с собаками отправил.

— Правильно, — безразлично похвалил женский голос. — Доктор где?

— Где, — фыркнул Мартын. — Всё там же. Который день уж не просыхает.

— Пьяница проклятый, — процедил женский голос. — Ладно. Прикажи коня накормить да почистить, а этого — в комнаты.

— А если…

— Виноват — так ответит. А невиновного что казнить.

Орлика, кажется, увели, а самого Новикова стащили с повозки и повели в светлые, хорошо обставленные комнаты, где усадили на диван. Откуда-то доносилось птичье щебетанье.

Скоро появилась невысокая субтильная молодая женщина в сером платье, фартуке и нарукавниках, как у Сестёр милосердия.

— Так кто вы такой будете? — спросила женщина, поставив на стол небольшой саквояжик.

— Поручик Новиков. Прибыл в расположение полка.

— И бумаги имеются? — спросила женщина, становясь прямо перед Новиковым.

Он хотел было достать документ, да рука не слушалась.

— Ясно. Давайте помогу. — Женщина расстегнула мундир Новикова и стащила его так ловко, что даже больную руку не задела.

В комнату вошла грузная горничная и поставила на стол большой таз.

— Так. — Хозяйка деловито осмотрела голову Новикова, промыла рану на лбу, потом приклеила к коже что-то пахнущее травами и замотала белыми узкими бинтами. — С этим всё. Теперь снимайте рубашку.

Новиков, конечно, до сих пор плоховато понимал, что происходило, его непрестанно тошнило, но раздеваться при незнакомой даме, да ещё у неё дома… Правда, хозяйку условности, видимо, не сильно интересовали. Она с поразительной проворностью сняла с него рубашку, опять чудом не задев больную руку.

— Угу. — Произнесла дама, осмотрев плечо Новикова. — Ничего, починим. У нас часто так бывает — то мужик с воза упадёт, то рабочий с крыши. Недавно вот рыбак щуку тащил да с лодки кувыркнулся, а там мелко. Ничего, вправляем, никто не умирает.

— Вы умеете? — слабо проблеял Новиков.

— А что делать, — повела плечами дама. — Пришлось научиться. Доктор-то не просыхает. Вот, зажмите зубами.

И Новикову пришлось сжать челюстями деревянный брусочек. Хозяйка дома перекрестилась, что-то прошептала, а потом сильно дёрнула его за больную руку. Снова вспышка боли, крик, будто чужой — и всё пропало. Кажется, в него потом ещё влили что-то едкое, вроде настойки на кореньях, отчего Новиков закашлялся.

— Ничего, ваше благородие, — окал где-то рядом глубокий женский голос. — До свадьбы-то небось заживёт, завтра уж как новенький будешь.

Глава 3. Чёрная баронесса

Ночью Новиков пару раз выныривал из густой сонной мглы в полупрозрачную тьму гостиной. Лунный свет графично расчерчивал стены и потолок, откуда-то издали доносились женские голоса, выводившие мелодичные узоры.

Когда утром Новиков проснулся на диване в просторной светлой комнате, то не сразу вспомнил, где находился и как сюда попал. Красивая мебель не из дешёвых, французское окно в пол, за ним — сад и лазурное весеннее небо. Солнечные блики