Тень чупакабры - Алёна Моденская
— Ясно, — кивнул Новиков.
— А в квартире напротив — отец и дочка Сергомасовы. Вот где проблема. — Зыкова со вздохом повела глазами. — Папаша — учёный, закреплён за НИИ и подшефным заводом. Дочка — художница. Отучилась в Горьком, сюда приехала по распределению. Числится освобождённым работником за домом культуры, ведёт там две группы по рисованию.
— Числится? — переспросил Новиков, глядя на акварельный Ленинград за головой Зыковой.
— Нет, не в этом смысле, — покачала головой Зыкова. — Она же знаменитость, её ещё в школе в Союз художников приняли.
— А такое бывает? — не поверил Новиков.
— Для неё сделали исключение, — пробормотал Чумазин. — Вундеркинд.
Новиков отчаянно пытался запомнить всё услышанное. Но всё равно что-то не складывалось, как разномастные досочки для паркета никак не образуют нужный ровный узор.
— Вундеркинд? — отважился перепросить Новиков. — И по распределению в Добромыслов?
— Угу, — одобрительно помычала Зыкова. — Мы тут с неё, можно сказать, пылинки сдуваем.
— Только не поддавайтесь, — тихо сказал полковник.
— Вот-вот, — кивнула Зыкова. — По виду это очаровательный ребёнок. Но своими выкрутасами вполне может с нас погоны снять. Или жилы вынуть ради развлечения.
— Вы полагаете, она может иметь отношение к делу? — Новиков взглядом указал на папки.
Зыкова и Чумазин переглянулись. Полковник пожал плечами.
— Кто знает, — отвела глаза Зыкова. — Её личное дело отчего-то засекречено.
— Мы полагаем, — подсказал полковник, — что она сюда попала из-за отца. Он диссидент.
— Ссыльный? — догадался Новиков.
— Скорее, под присмотром.
— Я так и не понял одного — эти мазычи, вдруг они меня примут в штыки?
— А, ну да. Мы отвлеклись. — Зыкова выпрямилась. — Там теперь живут не только мазычи. Завод перепрофилировался и расширился, НИИ к нему прикрепили. Город строится. В общем, разного народу там теперь полно. Так что вы не будете выделяться. И ещё — вы, кажется, собираетесь жениться, значит, встанете в очередь на отдельную жилплощадь. Так вот, поживёте пока на Божедомке, а мы за вас потом словечко замолвим, чтобы вам не слишком долго квартиру ждать. В общем-то, жилья у нас хватает.
У Зыковой зазвонил телефон, и она махнула рукой в знак того, что аудиенция окончена. Чумазин быстро попрощался и куда-то делся, а Новиков решил для начала поговорить с медэкспертом, для чего отправился в корпус к криминалистам.
— Зина Батенко, — представилась невысокая рыжеволосая девушка в белом халате. — Вы насчёт чупакабры?
— Здесь что, все уже в курсе?
— А то как же, — заулыбалась Батенко. — Город маленький, все про всё знают. А мне по должности положено.
— И что вы думаете? — устало спросил Новиков.
— Думаю, что нас дурят. — Зина нахмурила брови. — Кто-то напал на девушек с чем-то вроде острой бритвы и скальпеля. Два орудия. Целились в горло и бока, а остальные порезы — так, для отвода глаз.
— То есть, вы уверены, что это — дело рук человека?
— Ну да, — пожала плечами Зина. — Когда я ещё училась, нам как-то привезли охотника, которого медведь задрал. Там совсем другая картина. А здесь — ни шерсти, ни слюны. И порезы слишком тонкие для когтей, и следов зубов нет.
— Может, это неизвестный науке зверь?
Зина в ответ только скривилась.
Новиков поблагодарил экспертшу и поехал на Божедомку. Правда, сначала заскочил на почту дать Лене и родителям телеграммы, что добрался благополучно и уже получил комнату.
Стоя в громыхающем трамвае и держась за поручень, поставил свой чемодан на пол и мысленно вернулся к делу. Две девушки — одна студентка техникума, другая работала на заводе. Между собой знакомы, но крепко не дружили. Занимались во Дворце культуры — одна плясала в ансамбле, другая пела в хоре. Не состояли, не привлекались. Ни брошенных кавалеров, ни завистниц. И кому-то понадобилось их зарезать, да ещё таким чудовищным способом. На трупы Новиков смотреть не стал, ограничился фотографиями в деле. Тела исполосованы так, что их еле опознали.
Если это не чупакабра, то объяснение одно — психический маньяк. Этого не хватало. Такие просто так не останавливаются. А пока Новиков разберётся, в чем суть… сколько их ещё будет.
— Остановка «Городской парк», — произнёс шипяще-дребезжащий голос из динамика.
Новиков пригнулся, чтобы глянуть в окно, быстро подхватил чемодан и вышел. Хотел ехать до самой Божедомки, но передумал. Надо же пройти маршрутом, которым ходили девушки. Почему не сейчас?
Перехватив чемодан, Новиков направился в парк. Кругом распускались ароматные сирени разных цветов — от белого до фиолетового, и под каждым кустом — табличка с указанием названия сорта. Клумбы, карусели. Скамейки, фигурные фонарики. Указатель на танцплощадку. Кафе. Пахнет пирожками. Чистенькие асфальтовые дорожки разветвляются и убегают в чащу смешанного леса.
Майский ветер шумит молодой листвой, солнце делает её малахитовой, отбрасывая кружевные тени. Девушки в лёгких платьях, парни в рубашках с расстёгнутыми воротничками. Гуляют, смеются, едят мороженое.
А совсем недавно здесь нашли два изуродованных тела.
Новиков прошёл мимо закрытой пока танцплощадки. Широкая асфальтовая дорога со скамьями по обеим сторонам привела к выходу: кирпичный забор и сломанные ворота. Ночью сбежать из парка здесь, чтобы никто не видел, — пара пустяков.
За парком начиналась Божедомка, состоящая из весёленьких деревянных, оштукатуренных и аккуратно окрашенных двухэтажных домиков, утопающих в цветущих садиках. Кое-где за раскидистыми яблонями и сиренями даже окон не видать.
Новиков топал по дороге между домами в поисках своего нового жилища, разглядывая окна, уставленные геранями, и дворы со скамейками, песочницами и столиками для домино. Свернул во двор, где у «Запорожца» копошились два мужичка в кепках и трениках.
— Скажите, пожалуйста, я правильно иду к десятому дому? — спросил Новиков, поставив свой чемодан на землю и вытираясь платком.
— Новый жилец, что ли? — поправил кепку один из мужиков. — Ну, с приездом и добро пожаловать. Десятый — это вон тот, — и он указал на салатовый домик в нескольких метрах.
— На завод или на стройку? — спросил второй мужчина, со стуком перебирая инструменты в ящике.
— Нет, я по другой линии. Угрозыск.
Оба мужика синхронно подняли головы от открытого капота.
— Это из-за…? — И один из них дёрнул головой, указывая в сторону парка.
— Мне просто комнату здесь дали. Ну, и дело тоже моё. — Чего отпираться, раз все уже в курсе.
— Я думал, все ваши в общежитии. — Один из мужиков облокотился о крышу машины.
— Мест нет, — солгал Новиков. — Ну, я пойду.
— А что, расспрашивать не будешь? — спросил тот, что швырялся в ящике с инструментом.
— А вы что-то знаете? — Новиков изобразил заинтересованность. Сейчас бы, конечно, помочь им с машиной, но Новиков, к сожалению, в этом ничего не понимал.
— Дык… все знают. — И мужик обвёл промасленной рукой двор. — Распоясалась зверюга. Двоих сожрала.
