Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская

А вот Новикова он принимает или за засланного диверсанта, или за засланного агента своих же спецслужб. И то, и другое опасно. И для Игнатьева, и для Новикова. Для последнего, впрочем, опасностей кругом на порядок больше.

— Я поеду, — коротко произнёс Игнатьев.

Ида только вышла из соседней комнаты и остановилась в проёме. Они прощаться не стали. Игнатьев вышел, обулся и закрыл за собой дверь.

Повисла тишина, нарушаемая только тиканьем резных ходиков с кукушкой и… Это что, холодильник гудит? Ничего себе, и это в пятидесятые. А электрического утюга у этой мадам нет. Чудновато.

— У вас какой холодильник? — спросил Новиков, нарушив тяжёлую тишину.

— «Север», а что? — тускло отозвалась Ида.

— Ничего, просто интересуюсь. Вам завмаг помогла его достать?

— Вы что, из ОБХСС? — так же бесцветно произнесла Ида, глядя в пустоту.

— Нет, я из другого ведомства.

— Из какого? — Ида наконец перевела взгляд на Новикова. И тут он наконец рассмотрел цвет её глаз. Вернее, два цвета. Карий и серый. Ну прямо как её… кто они друг другу? Бабушка и внучка? Или Аня Кашина — её праправнучка. Просто глаза у неё тоже разноцветные.

На вопрос про ведомство Новиков, понятно, отвечать не стал. Зато спросил сам:

— Вы давно встречали здесь Костяного?

Ида пару секунд смотрела Новикову в глаза, потом отвела взгляд и наконец улыбнулась. Полушёпотом произнесла:

— Так это он всё устроил.

— Смотря что, — произнёс Новиков. — Но да, без него не обошлось.

— Кто бы сомневался.

Новиков помолчал, потом спросил:

— Могла жена прикончить Кравчука?

— Из-за чего, например? — повела бровями Ида.

— Из ревности. Из-за измен, — пожал плечами Новиков. Насчёт наследства ничего говорить не стал, потому что не помнил особенностей раздела имущества усопших в пятидесятые годы.

— Вы же не думаете, что Оксана у него первая и единственная, — усмехнулась Ида. — Были и помоложе, и покрасивее, и понаглее. Ничего, пережили.

— А эту не пережили, — пробормотал Новиков. — А могла эта Оксана сама его прикончить?

— За что?

— Убивают не всегда за что-то, — сухо произнёс Новиков. — Ссора, эмоции. Шантаж.

— И кто кого шантажировал?

Ида задавала слишком много вопросов. И если бы Игантьев не приобрёл пепельный оттенок, встретив здесь Новикова, майор бы подумал, что это именно он и подговорил свою знакомую заманить попаданца к себе и хорошенько расспросить.

— Я, наверное, пойду, — сказал Новиков, устав от метания по мысленным и бессмысленным кругам. — Спасибо, что помогли с брюками.

И Новиков направился к выходу из большой комнаты. И получил резкий вопрос в спину:

— Кто вы такой?

— Лучше бы спросили, откуда я такой, — бросил через плечо Новиков, проходя в сени.

Ида провожать гостя не вышла. Новиков обулся и направился прочь от частного сектора. Правда, не удержался и обернулся, уже выйдя за калитку. Обычный дом. Очень красивый. Резной, с чердаком, балконом, верандой и балясинами.

Хорошо бы, хозяйка перенесла его в Добромыслов, Растяпинск, или куда-то ещё. Чтобы хоть эта красота не пропала под толщей воды.

Придя домой (ну, или во временное расположение), Новиков первым делом отправился в ванную. Горячей воды, понятное дело, не было. Впрочем, её никогда тут не было — в ванной нашёлся титан. А дров не нашлось. Так что пришлось плескаться и приплясывать под ледяными струями. Хорошо, что водоснабжение ещё не отключили, а то греть воду в тазиках и окатываться из ковшика — сомнительное удовольствие, независимо от времени, в котором ты оказался.

Выйдя из ванной, Новиков насухо вытерся жёстким полотенцем, что получил от Игнатьева, и попил горячего чаю, благо газовым баллоном он умел пользоваться. Хоть бы бутерброд сделать, да денег Игнатьев им не выделил, а в принесённых чекистом продуктах нашёлся разве что ржаной хлеб. На который Новиков просто налил растительного масла и посыпал соли. Вот тебе и перекус. Да, хлеб тогда был великолепным, не то, что позже. Ароматный, мягкий, пористый. И масло пахло подсолнечником, а не нефтью.

Заморив червяка, Новиков просто завалился на койку. И мигом заснул.

Проснулся уже вечером, и от того, что его трясли за плечо.

— А? Что? — всхрапнул Новиков, которому снилось, как он рыбачил с шикарной яхты посреди тихого озера в лесу.

— Дрыхнешь? — спросил Антон. — А я весь день батрачил.

— И как? — зевнул Новиков.

В ответ Антон выразился так, что Новиков мигом открыл глаза и сел на койке.

— Знаешь, из кого состоит эта грёбаная артель? — спросил Антон, глядя на Новикова сверху вниз. — Из бывших монахов!

— Как это? — тупо спросил Новиков, который, похоже, толком ещё не проснулся.

— Так, — хмуро ответил Антон. — Они тут ошивались в монастырях, а потом монастыри позакрывали, вот они и сколотили артели.

— Это ещё до Войны было? — уточнил Новиков.

— Ну да, — кивнул Антон. — Некоторые ушли на войну и не вернулись. А эти тут в тылу работали, они почти все уже старые. И потом, когда надо было всё восстанавливать. Говорят, поэтому их в лагеря не загнали. Руки были нужны.

— Руки всегда нужны. Так что тебе не нравится? — спросил Новиков, пытаясь подавить зевоту.

— А ты не понимаешь?

Новиков молча помотал головой.

— Да это же артель, состоящая сплошь из отцов Павлов! — почти прокричал Антон. — Представляешь?! Куда ни плюнь, попадёшь в отца Павла!

— Не надо плевать ни в него, ни в твоих новых коллег, — заметил Новиков. — И вообще плеваться не надо.

— Не надо, — передразнил Антон. — Нет, я нормально отношусь и к Павлу, и вообще. Но это невозможно!

Новиков только улыбнулся. Он понимал, о чём кричал Антон. Отец Павел — прекрасный человек, надёжный друг. Но он бывает душноват. А если умножить его душность на… сколько там людей в этой артели? Да уж, Антону не позавидуешь.

— Заварить чаю? — предложил Новиков.

— Давай. А я пока — в душ.

— Горячей воды нет, — обрадовал приятеля Новиков. — И дров, кстати, тоже.

— Зачем дрова? — спросил Антон, уже направившийся к ванной.

— Для титана. Да, может, ты как-нибудь достанешь каких-нибудь обломков?

— Проще купить нормальных дров. Я же тебе говорю — там одни отцы Павлы. Они зубочистку сломанную не возьмут. И никому не дадут.

— Купить, — вздохнул Новиков. — Были бы деньги.

— А сколько надо? Мне же сегодня даже заплатили. — И Антон стал вынимать из нагрудного кармана большие яркие купюры.

Новиков никогда не видел старых советских денег, поэтому даже включил свет на кухне, чтобы рассмотреть красные и зелёные портреты Ленина.

— Как думаешь, это много? — спросил Антон, тоже рассматривая деньги. — Какие вообще тут цены?

— Понятия не