Убийство в Петровском парке - Роман Елиава

– Можно в гостиной, если хотите, или на втором этаже в библиотеке, – предложил Коваль.

– Библиотека лучше, так я никому не буду мешать, – заметил Иван.

– Прошу Вас тогда следовать за мной.

Коваль провел Ивана на второй этаж. Они поднялись по деревянной лестнице, застеленной ковром, Трегубов обратил внимание, что шаги по ней были совершенно бесшумными. Вдоль резных балясин ограды шел коридор с несколькими дверями.

– Налево – библиотека, – пояснил полицейский, – направо – хозяйская спальня, прямо – четыре гостевых. Три… нет, уже две сейчас занимают господин Колядко и граф Исаев: вот эту и эту. Две пустуют, хотя вещи господина Канарейкина ещё здесь. Здесь они будут сохраннее, от греха подальше, чем в тюрьме. Мало ли что…

Они повернули налево и вошли в небольшую библиотеку, две стены которой занимали книжные полки. На третьей стене было окно, сейчас занавешенное тяжёлой портьерой. В центре комнаты стоял невысокий, но длинный деревянный стол на изогнутых ножках. На самом столе разместились электрическая лампа с зелёным абажуром и шахматная доска с фигурами в античном стиле. Стол окружали уютного вида кресла с темно-зеленой оббивкой.

– С кого соизволите начать? – спросил Коваль Трегубова.

– С горничной, пожалуй, если возможно. Пусть расскажет про папку в рояле.

– Конечно можно, почему нет, сейчас я её приведу.

Иван осмотрелся, подошёл к окну и отдернул портьеру. Комнату залил солнечный свет. Затем он выбрал себе кресло так, чтобы хорошо видеть собеседника напротив. Горничной, приведенной в библиотеку Ковалем, оказалась крупная женщина за сорок. Её седые волосы были стянуты на затылке, а широкую челюсть венчал маленький рот с тонкими губами. Серые глаза беспокойно бегали, ни на секунду не останавливаясь.

– Садитесь, прошу Вас, – указал на кресло, выбранное для допрашиваемого Трегубов. – Как Вас зовут?

– Надежда Константиновна, – подсказал Коваль, – собираясь присесть на соседнее кресло.

– Алексей Алексеевич, не обессудьте, но я хотел бы поговорить с Надеждой Константиновной наедине, – попросил Иван.

– Как будет угодно, – Коваль холодно посмотрел на Ивана и вышел.

– Итак, меня зовут Иван Иванович, и как, возможно, Вы знаете, я здесь, чтобы помочь найти пропавшие документы.

– Да, знаю, – кивнула горничная.

– Это Вы их взяли? – внезапно спросил Трегубов.

– Нет, – после секундной растерянности, ответила женщина.

– Но Вы же нашли их в рояле и взяли, не так ли?

– Да, но я положила их на место, на стол Дмитрия Евгеньевича в его кабинете.

– Кабинет всегда открыт или Дмитрий Евгеньевич его запирает?

– Кабинет и комнаты в доме обычно не запираются, а в кабинете так вообще дверь постоянно открыта, особенно когда гостей нет.

– И Вы так и оставили её открытой, когда положили папку на стол?

– Да.

– Вы не удивились, что нашли документы в рояле? – спросил Трегубов.

– Конечно удивилась.

– И что подумали? Вы подумали, как они туда могли попасть?

– Да, подумала: может, кто положил случайно на край, они упали внутрь, а потом крышку закрыли.

– То есть, Вы подумали, что это случайность? – продолжал допрос Иван, глядя на горничную. – Вы не подумали, что кто-то мог спрятать там документы?

– Тогда нет, не подумала. Дмитрий Евгеньевич часто оставляет бумаги в разных местах.

– И Вы их собираете?

– Да.

– А как часто Вы открываете крышку рояля чтобы убраться?

– Вообще-то, очень редко, но в последнее время рояль всегда стоял открытым. Я пришла протереть пыль, а он закрыт. Поэтому мне и пришла в голову мысль протереть внутри.

– Хорошо, а что Вы до этого делали?

– Ходила на рынок, к ужину не всё было куплено, а Варька была занята…

– Варька – это кто?

– Повариха.

– Вы умеете читать, Надежда Константиновна?

– Да.

– Что было в тех документах в рояле?

– Я не читаю документы Дмитрия Евгеньевича, да они и в папке были. Зачем мне открывать? У меня в руках тряпка была, я как папку взяла, так и отнесла её в кабинет.

– Вы никого не видели, когда убирались?

– Нет, никого не видела. Как пришла, отнесла сумки на кухню, потом протёрла пыль и убралась в гостиной перед ужином, потом пошла помогать Варьке готовить. А потом уж перед самым ужином Дмитрий Евгеньевич и обнаружили пропажу, как пришли с прогулки.

– Скажите, Надежда Константиновна, а кто ещё из прислуги умеет читать?

– Кто умеет читать? – задумалась горничная. – Митрич умеет, но он сейчас в загородном доме, топит его. Потом, Варька умеет, может, ещё кто, но я не знаю.

«Вот так, – подумал Иван, – насколько плохо, оказывается, князь знает прислугу! Он то считает, что читать умеет только горничная.»

– Скажите, пока Вы ходили на рынок, Варька, например, могла из кухни пройти в кабинет князя через гостиную, взять папку и положить в рояль?

– Зачем бы ей так делать? – удивилась женщина.

– Это не важно сейчас. Могла или нет?

– Ну, могла, конечно. Она же на кухне была, готовила.

– Хорошо, я понял. А скажите мне вот ещё что: что Вы думаете о Ваших гостях?

– Не понимаю Вас, куда Вы клоните? Гости все приличные люди, друзья Дмитрия Евгеньевича.

– Ничего необычного в их поведении не было? – спросил Трегубов. – Может, застали кого-то не там, может кто-то вёл себя странно?

– Нет, ничего необычного, – покачала головой горничная. – Да и когда мне за ними следить, за гостями? Нужно убраться, съестное купить, бельё и одежду на стирку отнести, потом принести. Я больше за домом наблюдаю, чем за теми, кто в нём живёт.

– Понятно. Скажите, пожалуйста, Вы замужем? У вас есть дети?

– Нет, – заметно покраснела женщина. – А какое это имеет значение?

– Никакого. Вы здесь живете?

– Да, в этом доме.

– Вам хорошо платят?

– Не жалуюсь, даже откладывать получается.

– Это всё, Надежда Константиновна, спасибо. Позовите мне, пожалуйста, Варвару… э?

– Никаноровну.

Варька или Варвара Никаноровна оказалась слегка полноватой, круглолицей и неожиданно молодой девушкой лет восемнадцати или чуть постарше. Её широкие скулы и нос были сплошь покрыты веснушками, из-под цветастого платка торчали две рыжих косы.

– Варвара Никаноровна, скажите, пожалуйста, чем Вы занимались в тот день, когда пропали документы.

– Чем? Да, готовила цельний день. Как приехали гости-то, всё время на кухне: то картошку постить, то ещё что, даже на улицу не выйти. Вона пришлось Надежду Константиновну на рынок отправить за продуктами, обычно я хожу,– не умеет она совсем выбирать, даже картоху и ту гнилую может принести.

– Вы хорошо готовите?

– А то! Иначе Дмитрий Евгеньевич бы не держали. Вообще, сами-то они немного едят и непривередливы. Но ежели гости, то надобно их кормить, чтоб от пуза. Чтобы всякие блюда заморские. Вот и кручусь с утра, – с жаром закончила Варька.

– Где же Вы научились заморские блюда готовить?