Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская

— Обязательно, — отозвалась Кравчук и проводила их к выходу.

Когда за ними закрылись ворота усадьбы, Новиков вернул удостоверение Игнатьеву и спросил:

— Телефоны ещё работают?

— Пока да, — отозвался чекист, убирая свою «корочку» во внутренний карман.

— А где всё случилось? Можно посмотреть?

— Можно. — И Игнатьев указал на очередной проулок.

Пройдя по узкой тропинке между заборами зажиточных домов Мазыйки, они оказались на склоне, ведущем к разлившейся уже реке. Из воды ещё торчали верхушки деревьев, но теперь гладь простиралась уже чуть ли не до горизонта.

— А что там было? — тихо спросил Новиков, гадая, когда вода доберётся до возвышенности.

— Раньше — деревни. Потом колхозы, фермы, пастбища. — Игнатьев тоже щурился на горизонт. Интересно, ему жаль этих земель, уходящих под воду для общего блага?

— Нужно спуститься? — спросил Новиков.

Игнатьев часто заморгал, потом вернул непроницаемый тон:

— Да, вон ступеньки.

Действительно, прямо в склоне были устроены деревянные ступеньки, ведущие вниз, к речке. Наверное, там когда-то была купальня для местной элиты. Может, даже набережная или ресторанчик с увеселениями.

А теперь ступени уходили прямо в воду.

Новиков смотрел на траву, колыхающуюся в слабых речных волнах. Оказывается, он отвык от такого отношения. Когда его кинули в омут и ничего толком не объяснили. Такое случалось во времена практики, но тогда было понятно, зачем это нужно. Теперь же, после многих лет работы, после стольких раскрытых дел, в звании майора Новиков попал в передрягу. Приходилось подстраиваться, прогибаться. А он, оказывается, потерял гибкость. Ну, говорят, человек почти до старости эластичен.

— Кравчук лежал здесь? — спросил Новиков, возвращаюсь к расследованию, в которое его окунули.

— Да, у кромки. Споткнулся в темноте, ударился, потерял сознание и утонул. — Игнатьев встал рядом с Новиковым.

— Ударился, — тихо повторил Новиков. — Головой. Лбом?

— Да, причём несколько раз. Даже кости треснули.

«Это об деревянные-то ступени», — заметил про себя Новиков.

— Ещё травмы? — продолжал выспрашивать Новиков, стараясь представить, что тут произошло.

— Следы от ударов, рука сломана, плечо вывихнуто. Но это понятно — он летел кувырком.

Так. Значит, Кравчук вышел из дома, стал спускаться к речке. Споткнулся и полетел вниз, ударяясь по пути о выступающие грани деревянных ступенек. Даже пару костей сломал. Шарахнулся головой, отключился. Упал наконец в воду и захлебнулся.

Вроде бы складно.

Новиков присел у нижних ступней. Точно, бордовые следы на выступе. Стало быть, тут Кравчук и разбил голову. Или ему кто-то помог. Например, толкнул или поставил подножку. Или вообще ударил головой о ступеньку. Правда, он был сильным мужчиной, крупным. Запросто такого не одолеть, тут подготовка нужна.

— Посторонние следы? — просто спросил Новиков.

— Трава была примята, как будто ходили прямо у края воды. Но здесь люди часто гуляют.

— Гуляют часто, но никто ничего не видел? — Новиков поднялся на ноги.

— Некому видеть, — признал наконец Игнатьев. — Почти все разъехались. От населения осталось процентов двадцать.

— А домработница Кравчуков?

— Что? — впервые Игнатьев звучал хоть сколько-то удивлённо. — С чего ты взял, что у них была работница?

— Эта дама, вдова Кравчук, — спокойно проговорил Новиков. — Ухоженная, макияжная. И такой громадный дом. Лощёный, напомаженный, как сама хозяйка. Вряд ли она после работы ползала по полу на коленках со щёткой для ковров.

— Была у них работница, твоя правда, — после паузы произнёс Игнатьев. — Баба с другой улицы. Раньше работала в колхозе, а как его затопило, они сюда перебрались, вот она и зарабатывала копейку.

— А сейчас куда делась?

— Уехали неделю назад.

— Новую прислугу они не нашли?

Игнатьев только усмехнулся, да Новиков и не ждал ответа на этот вопрос. Во-первых, он видел пыль на полу и полках. Ясно, что после отъезда прислуги хозяйки не носятся по дому со швабрами. Во-вторых, люди разъезжаются, некого нанимать. В-третьих, кто же теперь согласится драить полы в этом доме. И прошлая домработница явно не просто так у них пахала. Наверняка какой-то личный интерес был.

Но раз они уехали, то и взятки гладки.

— Зачем вы забрали подшивку журналов этого Кравчука? — спросил Новиков, глядя за реку.

Игнатьев не отвечал. Стало понятно, что именно в этих журналах и вырезках и крылась разгадка, почему Кравчук был под наблюдением. А ещё отчего его гибель так переполошила местных чекистов, что Игнатьев даже прервал допрос Новикова и Антона.

— Он там что-то прятал? — догадался Новиков.

— Кто ты такой? — вдруг спросил Игнатьев.

— Я уже говорил — случайный человек.

— А я уже говорил, что не верю в случайности.

Молчали, глядя друг другу в глаза. И, пожалуй, обоим было ясно, что честного разговора всё равно не будет. Главное, чтобы было ещё ясно, что подножки или удара в спину друг от друга ждать не стоит. И вот в этом Новиков уверен не был.

С одной стороны, Игнатьев ходил с ним по городу. С другой, за ними вполне мог следовать кто-то из коллег этого чекиста.

Ладно, об этом после.

— Можно осмотреть одежду Кравчука? — наконец спросил Новиков.

— Пожалуй, да. — И Игнатьев чуть посторонился, указывая на верх лестницы.

Пришлось снова топать, чувствуя тяжёлый взгляд в спину. Игнатьев не мог понять, кто такой Новиков и чего от него ждать. Новиков не мог объяснить. Обоих это тяготило.

Наконец Новиков поднялся по откосу и направился в проулок, по которому они пришли сюда. Миновали зажиточные дома и ещё пару улиц, наконец вышли к центру города, но направились не к тому зданию, куда их с Антоном доставили накануне, а чуть дальше, мимо торговой галереи. Кажется, именно здесь Новиков и Антон ждали утра после пожара.

Понятно, пожар неплохо прошёлся по конторе Игнатьева. Интересно, кто его устроил, а главное — зачем. И не связано ли это с появлением Новикова и Антона в городе. Может, метили в них? Кто? За что?

Неужели дело в тех сундуках, которые Новиков и Антон выдали Игнатьеву? Кто-то обиделся за потерю арсенала?

Теперь стоит ходить с оглядкой. Собственно, и раньше стоило.

— Тут у нас Горисполком, — пояснил Игнатьев, когда они подошли к добротному, но довольно простому зданию в четыре этажа. — Некоторые комитеты уже уехали, помещения остались. Пользуемся пока.

Игнатьев здесь занимал первый и второй этажи. Комнаты пустовали, в них наскоро оборудовали рабочие кабинеты. В один их таких кабинетов Игнатьев и привёл Новикова, но не туда, где угощал утром пирожками. И да, стол и лампа были узнаваемыми — их сюда принесли из сгоревшего здания.

В обычной картонной коробке