Пропавшая книга Шелторпов - Анна Свирская
– Вот про это я ничего не знаю, – сказала Айрис. – С Лайлом ни тот, ни другой не связаны. Разве что служба в армии. Сэр Фрэнсис работал в госпитале, и они были поверхностно знакомы.
После разговора с инспектором Мартином Айрис чувствовала себя паршиво – потому что не рассказала о том, что примерно в то же время, когда сэр Фрэнсис начал продавать фамильные драгоценности, у лорда Шелторпа из ниоткуда образовались свободные деньги, которые он тратил на скачки и украшения для любовниц.
Она промолчала, потому что Дэвид попросил её этого не делать, хотя бы временно, чтобы избежать скандала.
Сложно было представить, что сэр Фрэнсис просто по-дружески передавал графу Шелторпу деньги. Вряд ли их дружба была настолько горячей, что он забрал деньги из образовательных трастов своих родственников. Айрис была почти на сто процентов уверена, что речь шла о шантаже. Ничем другим невозможно было объяснить внезапную щедрость сэра Фрэнсиса. Доказательств никаких не было, но Айрис думала, что если полиция возьмётся за это дело и будет знать, куда смотреть – точнее, если Айрис скажет им, куда смотреть, и передаст чеки и прочие записи Родерика Шелторпа, – то они смогут что-нибудь раскопать.
Но она промолчала.
Айрис понимала, что поступает неправильно и что Дэвид поступает неправильно, прося её об этом, но всё равно согласилась. Для него семья – то немногое, что от неё осталось, – значила много. Возможно, преступника сумеют найти и без этой информации, а если она раскроется, для всех в Клайхит-Корте это станет катастрофой, особенно для леди Шелторп.
Каким бы ни был тяжёлым её характер, Айрис прониклась к хозяйке дома уважением. Она вспомнила, как Селлерс, точнее Ник Этеридж, сказал о ней: «Потрясающая женщина!», и тогда она подумала, что не находит в ней ничего потрясающего, кроме, пожалуй, осанки и умения держать себя в обществе. Сейчас Айрис понимала, что имел в виду Ник. Только благодаря ей Шелторпы держались на плаву. Она сделала очень много для семьи, в которую вошла даже не по любви. Когда она узнает, что муж ей изменял, это будет для неё невероятно унизительно, но еще унизительнее будет узнать, что, когда она боролась из последних сил за этот дом, за наследие Шелторпов, сам девятый граф Шелторп тратил деньги на женщин и лошадей.
Айрис очень надеялась, что её не привлекут к ответственности за сокрытие важной информации от полиции. Но ведь никто не задавал ей вопросов о деньгах или чём-то подобном, значит, она не лгала следователю и никого не обманывала.
Леди Шелторп и Джулиус, конечно же, расспросили её, о чём она говорила с инспектором, и оба выглядели обеспокоенными – несмотря на то, что она даже не сказала им о том, что знает настоящее имя Селлерса (инспектор Мартин предупредил её об этом ещё во время телефонного разговора).
От Дэвида она ничего скрывать не собиралась, но прямо сейчас он работал, – ему нужно было посмотреть какие-то документы и сделать это быстро, чтобы Аллен успел отвезти их в Лондон до конца рабочего дня.
Айрис записала в блокнот всё то, что узнала за сегодня, а потом начала заново перерисовывать свою схему со связями между событиями. Ей дважды пришлось точить карандаш, потому что схема получилась большой, а Айрис терпеть не могла рисовать тупым грифелем. Какие-то связи начали проступать, но пока слишком неопределённые. Чего-то в этой схеме не хватало. Или кого-то, кто свяжет всё это воедино.
Айрис уже в который раз представлялась фигура этакого кукловода, который действовал, никогда не выходя на свет. Ему были известны все хитросплетения этой истории, но он лишь молчаливо наблюдал за происходящим. Расплывчатый силуэт в тёмном капюшоне, беззвучно скользящий по сумрачным залам Клэйхит-Корта.
Она точила карандаш в третий раз, когда в дверь постучали. Айрис громко сказала: «Войдите» и закрыла блокнот. Мало ли кто стоит за дверью.
– Как прошёл разговор с инспектором? – спросил Дэвид, входя. В руках у него были скрученные в трубочку газеты.
– Ничего интересного. Разве что новости про Селлерса – он признал, что его настоящая фамилия Этеридж и что он действительно приехал сюда, чтобы выкрасть книгу.
– Вы не сказали про… про дядю?
Дэвид должен был бы сказать «про предполагаемый шантаж», но, как обычно, предпочёл выразиться более мягко.
– Нет, я… – Айрис махнула рукой. Теперь она об этом почти жалела.
Пока она чертила схему, то многократно возвращалась в мыслях к беседе с мистером Гринстритом, к пропавшим деньгам и к разговору с инспектором Мартином. А вдруг она совершила огромную ошибку? Вдруг Ник Этеридж невинно пострадает из-за того, что она скрыла информацию от полиции? Его же могут повесить за то, чего он не совершал! Или совершал? У Айрис шла кругом голова.
Утешало лишь то, что ошибка была поправимой. Она может в любой момент позвонить Мартину и рассказать о своих подозрениях.
Но Шелторпы, Дэвид…
Как же тяжело было оставаться беспристрастной!
Казалось бы, всё просто – говори правду, но что, если правда разрушительна? И пострадает в этом случае вовсе не шантажист, которому теперь уже всё равно, а семья, которая ни в чём не виновата.
Почему она оказалась перед таким выбором? Выбором, где нет правильного варианта и оба плохи.
От неё не требовалось ничего решать прямо сейчас, но Айрис думала, что рано или поздно ей придётся это сделать: скрыть важную информацию о жертве убийства или потерять Дэвида.
Хотя как она может потерять то, чего у неё нет?
Но она очень надеялась, что Дэвид поймёт, почему она так поступила. А если не поймёт – что ж, тогда она не будет сильно расстраиваться из-за того, что его потеряла.
Боже, кому она врёт? Будет, обязательно будет!
Дэвид подошёл ближе и положил на стол перед Айрис газеты, которые принёс. Это была «Истерн Дейли Газетт».
– Вы вчера оставили в машине. Аллен отдал их мне, когда приходил за документами.
– Спасибо, – сказала Айрис. – Даже не знаю, что я собиралась с ними делать, на что надеялась… Это настоящая головоломка, кроссворд вроде этого. – Она ткнула пальцем в последнюю страницу «Истерн Дейли Газетт». – Надо же, Джеффри не разгадал одно слово! Так, двенадцать по вертикали. Ага, вот вопрос. «Живые не спят под». Что это ещё такое?
– А какие-то
