Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова
— Пока нет. Николай Николаевич работает. Разрешите идти?
Ольхова неуклюже поднялась со стула, схватила раздувшуюся от бумаг сумку, закинула ручки себе на плечо.
— Идите. С отчетом не тяните по месту происшествия. И надо проверить всех соседей.
— На предмет?.. — Ольхова притормозила у двери.
— На предмет неприязненных отношений.
— Хорошо. Опрошу. Но это не быстро. — Клавдия сморщилась, как от острой зубной боли. — Участкового надо привлечь. Одной мне никак.
— Сколько вам понадобится времени для написания отчета, майор? — Новиков глянул на часы. — Час. Даю вам час. И выезжаем в Баранки. Участкового тоже привлеките.
Если ей и не понравилось что-то из его указаний, она промолчала. С кивком ушла. Участковому Новиков позвонил сам. Отдал распоряжение и пообещал подключиться к подомовому обходу.
— С Ольховой приедем, Иван Константинович.
— Ох, Ольхова… Не любят ее местные.
— Почему?
— Когда ее родственница погибла, она все село перевернула вверх дном, — пояснил участковый.
— Так, стоп… А ее племянница погибла в Баранках?
— Не совсем. Ее нашли на перекрестке дорог недалеко от села Баранки. Она лежала ровно на перекрестке. В странной позе.
— В какой?
— В позе Христа. Руки раскинуты. Ноги вместе. В белом балахоне.
— Ничего себе!
Саша почувствовал неприятный холодок под лопатками. Под одну из них слева вошла пуля, он еле выжил тогда. И там теперь иногда ныло. Особенно сильно — когда он нервничал.
— Ольхова тогда все маньяка искала. Перерыла все архивы по области, пытаясь найти сходство. Ничего не нашла. Потом переключилась на сатанистов, сектантов. Тоже пусто. Потом всем знахаркам в округе душу вынула.
— Почему?
— Так родственницу-то ее отравили. Она от этого умерла. От какого-то растительного яда, вытяжка из местных болотных растений, — охотно рассказывал Иван Константинович Шишкин. — Обыскивала все дома. С санкции, конечно, не просто так. Все пучки трав отправляла на экспертизу. Тем более поддержка у нее была. Яковлев же был мужем ее родственницы.
— Чем все закончилось?
— Ничем. Следствие зашло в тупик. Яковлев начал пить. Потом вроде остепенился, но ненадолго — покончил с собой. Три месяца назад это случилось. Вас же на его место назначили.
— А кто исполнял обязанности эти три месяца?
— Ольхова. Она и… Из-за нее, уж простите, все оперативники и уволились. Невыносимо стало, так она буйствовала. И это я к чему, товарищ подполковник… — спохватился участковый. — К тому, что не станут с ней в Баранках откровенничать. Лучше уж я сам.
— Хорошо. Услышал вас, майор. Но я тоже подъеду…
Клавдия долго недовольно фыркала. И сразу догадалась о причине ее отстранения от поездки.
— Константинович настучал? — утопила она в морщинах серые глаза, сощурившись. — Решил, что со мной не станут говорить?
— А станут?
Новиков стоял в дверях кабинета оперативников, недовольно посматривая на пустующие столы. К слову, Ольхова завалила их бумагами, папками, каким-то пластиковым хламом.
Подумав, она с печалью произнесла:
— Вряд ли. Я там покуролесила, когда Бэлла погибла.
— Вы не сказали, майор, как она погибла?
— И Шишкин не сказал?
— Яд? — вопросительно поднял брови Саша.
— Яд. Ее отравили. Она умерла почти мгновенно, приняв его. А потом ее уложили на перекрестке дорог, ровно в центре. И пока она там лежала, по ней трижды проехали машины. Представляете, что от нее осталось?! — На последнем вопросе голос ее сел до хрипа. — Вот мне голову и повело…
— Зацепок в деле не было? Круг общения. Интересы.
— Товарищ подполковник, — грустно глянула на него Клавдия. — Я прожила ее последние дни посекундно. Прошла всеми ее дорожками. Но… все они меня вели не туда. Я даже Стаса подозревала какое-то время.
— Почему?
— Потому что Бэлла была с ним несчастна. Часто плакала и хотела вернуться в Питер. Он не отпускал.
— У них не было детей. Почему?
— Бэлла не хотела детей. Яковлев настаивал. Из-за этого часто и ссорились. А потом она с кем-то связалась. То ли тайное общество, то ли еще что-то. Но она стала странной. И это «что-то» существует где-то рядом. Может, это секта какая-то. Но следов я не нашла. Со мной никто не откровенничал.
— Одежда, в которой ее нашли?
— Никаких следов. Белая бязь. Широкая рубаха, сшита на машинке. Самопал. Портних я тоже местных всех перетряхнула — результата ноль. И вот еще что… — Ольхова сорвалась с места и заметалась по кабинету, размахивая руками. — То, что Наташу Ягушеву нашли в куче угля, может свидетельствовать о чем-то похожем. Может, просто не успели надеть на нее саван.
— Экспертиза готова?
— Да. Совсем забыла.
Она принялась рыться на одном из столов, не на своем. Из груды бумаг извлекла свежее заключение Харитонова. Когда успела завалить его хламом — непонятно.
— Ягушева умерла от травмы шейного отдела позвоночника. Говоря простым языком, ей сломали шею перед тем, как закопать в куче угля.
— Судя по одежде, она умерла ранней весной. Экспертиза установила то же самое примерное время на основании разложения трупа. Ничего ценного при ней не было, кроме дорогого кулона на цепочке, — рассуждал Новиков, просматривая заключение. — Установить возможность полового контакта незадолго до гибели не вышло. Оно и понятно: прошло много времени. Какие-то еще травмы выявить сейчас сложно.
— Но Николай Николаевич отправил образцы на экспертизу. Может, что-то и выявят.
— Что по телефону Ягушевой? Ее бабушка уверяет, что внучка регулярно писала матери «из-за границы». Необходимо установить, откуда поступали сообщения. И текст сообщений нужен. Отправьте запрос. Свяжитесь с матерью, проясните ситуацию. Отчет готов?
— Да. — Ольхова, как по волшебству, выхватила из бумажной горы несколько листов бумаги. — Товарищ подполковник, коли меня не допускают до жителей Баранок, может, я тогда съезжу в райцентр к Иванеевой Инге Андреевне? Времени вагон.
— Поезжайте, майор. Но остаетесь на связи. И никакой самодеятельности! И да, отправьте запрос по телефону Ягушевой и матери позвоните.
Глава 6
— А еще мне надо перебрать три килограмма проса, перемешанных с гречкой. Убрать в замке, переловить всех мышей. И уже тогда отправляться на бал! Так
