Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская

— Слушаю.

— Размик работал в заведении Карена Багасяна, так?

— И в нем тоже. Он подолгу не задерживается на одном месте. Характер склочный.

— А старший Багасян владеет торговой точкой, куда взяли на работу последнюю жертву Гамлета — Офелию. Он повесил на нее недостачу, потом отправил на трассу. Снималась бедняжка у кафе, принадлежащего его сыночку, в котором работал Размик. Так что знаком твой брат был и с Офелией. И, как поговаривают, щедрый Карен разрешал иногда своим сотрудникам пользовать девочек. — Она выяснила это всего лишь за день, сильно опередив следствие. Если бы Ермак согласился с Лизой сотрудничать, как в старые недобрые времена, она бы еще больше продвинулась. Но Анатолий отделался от нее фразой: «Лучше не лезь в это дело!» — Размик спал с Офелией и после того, как она, выплатив долг Багасяну, ушла на вольные хлеба. — Тут Воеводина ткнула пальцем в небо. — Она приезжала в Ольгино в том числе к нему. И отдавалась без денег. Размик нравился ей. Но у него имелась невеста, и он не хотел, чтоб та узнала о его связи с проституткой.

— Ты к чему клонишь? — испуганно выпалил Сарик.

— Твой брат убил любовницу, подстроив все так, будто это сделал Гамлет.

— Я тебе сейчас по губам тресну! — Но не треснул. — Такое о моем брате нести — это надо быть конченой!

Елизавета и сама понимала, что перегнула. Но так складно все сложилось, что она не сдержалась и выдала свою бредовую версию:

— Размик был влюблен в Офелию. И женился бы на ней, но она отказывала. Считала себя грязной, недостойной. Он с Багасяном из-за нее поругался, и тот выгнал его. И Офелия отвергла. Тогда он и связался с парикмахершей Ольгой. И в ту ночь, когда Офелия погибла, он был с ней. Так что у Размика алиби.

— Хорошо. Потому что рано или поздно менты узнают обо всем этом.

— Не встречался он с Офелией с марта. Но она звонила ему на днях с городского телефона.

— Что говорила?

— Делилась хорошими новостями о скором возвращении на родину. Рассказывала о человеке, который обещал в этом помочь. В подробности не вдавалась, чтобы не сглазить.

— О человеке этом тоже никакой информации не дала?

— Даже не знаю, мужчина это или женщина. Она называла его Личностью с большой буквы.

— Так называют людей, готовых на поступки, — блеснула институтскими знаниями Воеводина. — Тех, кто вносит в жизнь окружающих настоящую ценность.

— Размик одно понял — что это не любовник, а какой-то неравнодушный человек. Он пожелал Офелии удачи и распрощался с ней.

— Можешь узнать у него номер телефона? Ведь он сохранился в списке звонков. — На лице Сарика отразились сомнения. — Я не враг твоему брату, — напомнила Елизавета. — Сведения, добытые мной, могут в будущем ему помочь.

— Ладно, обожди.

И отошел, чтобы сделать звонок. Вернулся через минуту, сердитый, красный, получил, видимо, нагоняй от брата, но номер для Елизаветы добыл.

Довольная собой, она вызвала такси и поехала домой. Там, в компьютере, у нее имелись кое-какие базы: телефонные, адресные, есть и полицейская, пусть и неполная. Скачала их за небольшие деньги — как знала, что пригодятся.

Добравшись до компьютера, Елизавета вбила телефон в поисковик.

Ольгинский. Принадлежит общественной организации «Рука помощи». Ее офис располагается в здании собеса.

Воеводина сдвинула свои белесые брови. Вспоминала, как оно выглядит. Потом хлопнула себя по лбу и открыла спутниковую карту. Вот и собес. Состоит из нового здания и старого. Старое пора сносить, но до него не доходят руки, а если точнее, не добирается техника, которую новый мэр кинул на обустройство старого кладбища. Номер, с которого звонила Офелия, начинается на 4. Значит, давнишний. С 2010 года первой цифрой является шестерка.

Не зная зачем, Елизавета набрала номер. Ясно же, что никто не возьмет трубку, ночь на дворе. Но номер попросту оказался отключенным.

— А что это за «Рука помощи»? — пробормотала Елизавета и вернулась к компьютеру. — Организация, которая давно не существует, — выяснила она. — И офис ее не работает, а телефон иногда включается, значит, кто-то за него регулярно платит…

Воеводина резко замолчала. Она нашла важное: в 2007 году «Рука помощи» открыла в Ольгино центр психологической поддержки населения. Особое внимание специалистов уделялось подросткам. Работал при центре и телефон доверия. А назывался он…

«Личность»!

Елизавета принялась яростно крутить колесико мышки, чтобы узнать имя того, кто его возглавлял.

— Так я и знала, — выдохнула она, прочитав его. — Не обманула меня чуйка! Всегда меня эта Личность привлекала, но казалась подозрительной!

Глава 4

К рефрижераторной будке он еле подъехал. Земля вокруг нее раскисла, и колеса вязли. На шум вышел Ермак. Он был одет в рыбацкий костюм, но обут не в резиновые сапоги, а в берцы. В них ходить удобнее, а он был без машины или мопеда. Территорию прочесывал на своих двоих.

— У тебя сел телефон? — спросил Зорин, выбравшись из машины и тут же запачкав свои шикарные ботинки. Кира Ивановна его за это убьет!

— Хорошо, что успел тебе позвонить. Заходи. — И толкнул перед ним дверь.

В будке было полутемно. Фонарик, стоящий на железной тумбе, горел неярко.

Михаил осмотрелся. Кроме еще нескольких ящиков — только один большущий шкаф с выломанными дверями. На пыльных полках стоят банки-склянки. Тоже пыльные. Валяются тряпки и пакеты. Спичечные коробки и огарки свечей. Если это убежище, то временное…

Или это вообще не оно?

— Я не понял, зачем ты меня сюда заманил? — спросил Зорин, внутренне напрягшись.

— Тут Гамлет убивал Офелию.

— С чего ты это взял?

Он молчал. Смотрел странно. Вдруг лицо Ермака скривилось. Не сразу Миша понял, что это дядя Толя улыбнулся. Он делал это так редко, что насупленное лицо стало его визитной карточкой.

— Ты решил, что я Гамлет? — Ермак сунул руку в карман. Что у него в нем? Баллончик, кастет? Оружие? У него есть не только винтовка, но и наградной пистолет. — Так долго искал маньяка, что сам им стал?

Он так резко выдернул руку, что Миша не успел среагировать. Он не присел, не ушел в сторону, не схватил хотя бы банку, чтобы запустить ее в Ермака. Но это было к лучшему, потому что дядя Толя держал в кулаке сигареты.

— Признаю, сорвался, — сказал он и закурил. — Ты внимательнее рассмотри обстановку, майор. Неужели ничего не замечаешь?

И он заметил! Чистое ведро, из которого могли лить воду на покойницу. Засохшие стебли цветов, которые отломили, чтобы не портить венок. Скомканные бумажные салфетки со следами белого грима.

— Вот еще что пропустил, — проследив