Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская

— На память о тебе я оставлю сорочку, которая была на тебе сегодня, — сказал он, достав ее. — Теперь от нее пахнет Аленой. Это мыло, да? Цветочное… — Гамлет понюхал трофей. — Третья дорогая для меня вещь. Но самая значимая. Ведь я завершаю тобой цикл.

— Перестанешь убивать?

— В Ольгино — да. Я начал с Алены, закончу ее племянницей. И все произойдет в том же доме и в той же комнате.

Оля закрыла глаза, из которых градом лились слезы бессилия. Она никак не может помешать Гамлету. Даже закричать толком не в силах, горло сдавило. Оля почувствовала, как ее отрывают от пола.

— Твой уход будет прекрасным, — бормотал Гамлет. — Алена сопротивлялась, и это все портило. Женщина должна спокойно принимать смерть-избавительницу. И когда она заберет тебя, я омою тебя водой, чтобы очистить, надену на твою шею цепочку с сердечком в знак своей любви, прикрою веки…

Гамлет внес ее в комнату Алены. Положил не на кровать, а на пол. Чтобы видеть Олю, любоваться ею, включил ночник.

— Адам, сынок, я скоро встречусь с тобой, — прошептала она и открыла глаза. Нужно взглянуть напоследок на мир, проститься с ним.

Через неплотно задвинутые шторы в комнату заглядывала луна. Клонила под ветром крону рябина. Бился о стекло мотылек…

Стянув с рук перчатки, Гамлет опустился на колени. Его глаза лихорадочно блестели, губы тряслись. Ему не терпелось сомкнуть на ее шее свои длинные пальцы, с первого взгляда показавшиеся ей сильными.

За окном что-то мелькнуло. Еще одно насекомое, только более крупное? Или птица?

Рама дрогнула. И тут забили часы! Опять! Если бы не это, было бы лучше слышно, как трещит и ломается дерево, как разбивается стекло…

Гамлет, чьи руки уже обхватили Олину шею, замер. А нужно было оборачиваться!

С ревом, похожим на медвежий, в комнату забрался Ванюша. Он сломал и выбил раму, расколотил стекло, изрезался, но смог защитить ту, которая напоминала ему любимую На. Схватив Гамлета за капюшон куртки, со всей силы отшвырнул его. Тот ударился головой об угол туалетного столика. В виске образовалась дырка. Из нее фонтаном брызнула кровь.

Гамлет осел, закатив глаза. А Ванюша сдернул с кровати одеяло, накрыл им нагое тело Оли, сел рядом и, разжав кулак, положил на ее грудь слепленную из пластилина фигурку ежика. Иголки его были сделаны из зубчцов вилок, а глазки и носик из покрашенных лаком горошин.

— На, На! — сказал он и счастливо улыбнулся.

Эпилог

Михаила Ивановича Горобца местные жители не позволили похоронить в Ольгино. Вдове пришлось увозить его тело в другой регион, в Мордовию. Там она и поселилась вместе с младшей дочкой. Старшая же осталась в городе. Она так и не смогла найти в себе сил из него уехать, и это несмотря на травлю, которую ей устроили. Серафима привыкла к страданиям, как и к тому, что всегда найдется человек, что ее пожалеет.

Через год она вышла замуж за такого жалельщика. То был дядя Толя Ермак. Серафиме он годился в деды, но ее это не смущало. Как и его. Бывший участковый считал, что только он, матерый волк, сможет защитить беззащитную девушку.

Елизавета Воеводина тяжело это пережила. Но нашла утешение в работе: она написала несколько статей о маньяке по кличке Гамлет и взялась и за книгу.

Кира Ивановна и Бобриха подружились. Вдвоем ходили на кладбище навещать могилки своих девочек. Осенью планировали вместе поехать в санаторий, чтобы подлечить нервы.

Ванюшу после убийства Горобца отправили в психиатрическую больницу. Пробыл он там недолго и вернулся домой уже в середине лета. Первой он навестил Олю, которую все еще считал Аленой. Принес ей подарков и, естественно, конфет с кладбища.

— Кто это? — спросил у нее сын Михаила. Он приехал в гости к Зориным, но часто захаживал к новой женщине своего отца.

— Мой рыцарь, — ответила она.

А Ванюшка залился радостным смехом, потом схватил пакет, из которого до этого вытряхивал подарки, и понесся по улице, собирая в него ветер.

КОНЕЦ