Белая стрекоза и три папы - Янина Олеговна Корбут
Решив навестить Тимура, мы со Славиком направились к дому, в котором тот квартировал. Деда Толика в этот раз не было, а сам Тимур полулежал, щелкая пультом от телевизора.
— Как себя чувствуешь? — осторожно начала я и попыталась взбить ему подушку под головой. — Как спина?
— Да после прострела даже сидеть тяжело. Только полулежа. Хорошо, дед мировой. Сказал, что я могу оставаться у него, пока не станет лучше. А что, опять что-то случилось? — встрепенулся он, видимо, что-то прочитав по нашим лицам.
— Да лежи, лежи. Тебя нельзя вскакивать. Все в порядке… Относительном. Потому что какой уж тут порядок, когда вокруг дурдом. Просто зашли проведать, как ты? Может, что-то нужно?
Я заметила, как Славик шарит глазами по комнате. Наверное, в поисках газеты, из которой вырезали буквы. Как будто шантажист, кем бы он ни был, такой дурак, чтобы оставлять все это добро на виду. Разумеется, он тоже избавился от газеты. А этот идиот Артем сжег записку! С одной стороны, его можно понять — не хотел, чтобы записка попала не туда, куда надо. Но с другой стороны, как мы теперь можем быть уверены, что она вообще была?
Наверное, я задумалась, потому что пропустила вопрос Тимура. И он его повторил:
— Чай будете? Мне дед в термосе оставил, а сам к товарищу закадычному потопал. Чашки на столе возьмите.
— Давай чай, — вздохнула я, снова усаживаясь за стол и приглядываясь к Тимуру. Выглядел он хорошо, не было заметно, чтобы он как-то волновался или переживал из-за случившегося.
— Что нового удалось узнать? — Тимур звучно отхлебнул и откинулся на подушку.
— Пока ничего. Мы тут все как слепые котята тыкаемся. Тукач не спешит делиться своими выводами даже с моим отцом. Но они работают, сегодня даже в город поехали, так что, надеюсь, скоро мы будем что-то знать.
— Ага, ходят тут, опрашивают. Надоели. Что мы можем сказать? Все спали, никто ничего не слышал.
— У нас есть несколько другая информация, — уклончиво заметила я. — Оказывается, все, кто якобы спал, куда-то выходили и заходили.
— Кто курил, кто выпить хотел… — подхватил Славик. — Вот ты, к примеру, ничего не хочешь поведать?
— В смысле? — озадаченно глянул на него лежачий больной.
— Спрошу прямо: с какой стати ты, Тимур, путешествуешь с оружием?
— Это что, допрос?
— Считай, что так.
— Господи, какой бред. Мало того, что меня следак этот допрашивал, теперь еще и вы.
— А ты следаку сказал про свой пистолет? — невинно осведомилась я.
— Значит, мне не показалось, что кто-то рылся у меня в вещах! — засмеялся Тимур. — Вынужден тебя разочаровать, милейшая Дарина. Я, помимо тренерской работы, подрабатываю в охранной фирме. Разрешение на оружие у меня есть, а взял я пистолет с собой, потому что в то утро был прямо со смены. Решил, что в вещах он мне не помешает. А когда пришлось спешно покидать теплоход, конечно, забрал. Теплоход никак не охраняется, и оставлять там оружие — это преступление. Мало ли кто туда заберется. Еще вопросы будут?
— Ясно. Пойми, мы все на нервах, а тут Васятка бегает, кляузничает. Кстати, он что, не знал, что ты в охране работаешь?
— Я только полгода назад устроился, — ответил он. — Знаете, пока особо не афишировал. Во-первых, к слову не пришлось. Во-вторых, организация серьезная, и работником лучше не светить лицом направо-налево. Сами понимаете, охраняем важных людей.
— Извини, если мы тебя задели, — пробормотала я. — В общем-то, тебе и так досталось.
— Да ладно, — отмахнулся Тимур. — Я все понимаю. И готов содействовать по мере сил. Сам до сих пор в шоке из-за Сони. Если честно, не верится. Да и ты, Дарина, мне симпатична, поэтому я с тобой откровенно… Так что там еще Васятка говорил?
— Говорит, Соня с кем-то была на палубе, — пожала я плечами, понимая, что рассказать про Артема не могу, раз обещала. — И он слышал смех и характерные звуки: поцелуи и все такое прочее.
— Да, он что-то бормотал, когда я вернулся. Вы правы, я же тоже выходил покурить, но на палубу не поднимался. Была мысль пойти с Саней поздороваться, но решил уже утром.
— Значит, ты ничего такого не слышал…
— Смех вроде был, но я тогда не прислушивался. Мало ли… Может, Элла с Артемом еще не спали и что-то обсуждали. Но вот что я подумал: ведь если Соню кто-то ударил, мы бы могли услышать… ну, не знаю, крик? Или человек в такой ситуации не успеет закричать? Как думаете?
— Не знаю. Но хоть какой-то шум должен был быть.
— Погодите… Сейчас, когда я стал про это говорить, пришло в голову… Кажется, я слышал шум, но не тогда, когда курил, а уже когда засыпал. Только не на палубе, а за бортом. Как будто бы сильный всплеск. Ну, как будто что-то упало в воду.
— На что было похоже?
— Не уверен… Я не рыбак, но подумал, может, это какая-то рыба? Честно, не обратил особого внимания. А сейчас думаю, вдруг это кто-то что-то выкинул?
— То, чем ударили Соню?
— Наверное. Хотя вряд ли этот предмет настолько тяжелый, чтобы вызвать такой всплеск. Да и пропажу крупного предмета капитан или Юрий заметили бы.
— Ладно, пока ничего не ясно. Ты не против, если я тихо успокою Васятку? Расскажу ему о твоей охранной деятельности, чтобы он не возбуждался по поводу пистолета?
— Да все равно все узнают. Говорите, конечно. До секретов ли сейчас?
У Тимура зазвонил телефон, он быстро поднял трубку, предварительно извинившись:
— Брат звонит. Да, Андрюха. Да, все там же. А куда я денусь? Меня тут, представляешь, едва не сделали преступником. Я же пистолет с собой прихватил рабочий, а Васятка его обнаружил. Ладно, перезвоню позже, у меня тут люди.
Тимур отложил телефон в сторону и продолжил:
— А насчет Васятки… Вы бы лучше за ним самим присмотрели. В школе он был влюблен в Соню, вы же уже слышали эту историю. И последний раз, когда мы встречались, от нее не отходил. Вы же сами знаете, он выходил, теоретически у него была возможность. А теперь бегает, придумывает звуки и прочее, чтобы подозрения от себя отвести.
— Что же, раз ты работаешь в охранной фирме, значит, сможешь за себя постоять.
— Считаете, у меня есть повод переживать?
— Нападение на Эллу, например.
— Да, я совсем забыл… Но, кажется, я уже отстрелялся с этой машиной.
— Совсем забыл, — передразнил его Славик, когда мы вышли. —
