Белая стрекоза и три папы - Янина Олеговна Корбут
— Нет, уже все нормально, он жив и здоров. Почти.
— А что случилось? — Элла побледнела и бросила быстрый взгляд на Артема.
— Его чуть не придавило машиной…
— Что-о-о? — вскрикнула Танечка, хватаясь за Васятку, чтобы не упасть. Она выбрала сомнительный объект, который сам мог рухнуть в любую минуту, но я не стала влезать с замечаниями.
— Он полез под капот, а кирпичи не выдержали веса машины…
— Как он сейчас? — спросил испуганный Артем.
— Слава Богу, с ним все в порядке. Там с ним фельдшер.
На вопрос внезапно подкравшегося Славика, почему Артем так долго мочился в кустах, тот раздраженно ответил:
— Я отошел подальше, потом решил покурить, но вспомнил, что сигареты оставил. Не спеша прогулялся назад к деревне. Это что, запрещено?
— Нет, не то чтобы, — торопливо заверила его я. — Мы просто хотели бы узнать, не заметил ли ты чего-нибудь подозрительного? Вы же тут почти напротив.
— Ничего я не видел, — отрезал Артем. — Не глазел по сторонам, сигареты забрал и назад пошел. Было тихо.
— Не хочу никого пугать, но вам не кажется, кто-то пытался… — начал Васятка, мучительно подбирая слова.
— Его убить? — продолжил Артем. — Черт знает что… Элла, ты слышала?
— Кажется, это вообще ни в какие ворота. Вы уверены, что с Тимуром не случайно вышло?
— Все возможно.
— А ты, Василий, когда переодеваться ходил, точно никуда не сворачивал? — подозрительно начал Славик.
— Спросите у моей хозяйки, — оскорбленно ответил Васятка. — Она со мной вместе из дома вышла. Мы до колодца дошли, я ей помог воды набрать, потом она пошла назад, а я за вами поспешил. Опять какие-то гнусные подозрения?
— В любом случае нас всех словно прокляли, — мрачно заметила Танечка, поднимаясь на крыльцо. — Или кто-то пытается замести следы после убийства Сони.
Явление Тукача
Не успели мы собраться у постели Тимура, как с улицы послышался шум. Выглянув в окно, Васятка возликовал:
— Прибыли из полиции! Наконец-то!
Я оттеснила его от подоконника и смогла констатировать, что двое мужчин — один постарше, другой помоложе — действительно уже общались с участковым в окружении местных.
— Вызывали их на одно преступление, а теперь еще и это, — заметила я и мысленно прокрутила в голове, с чего начну разговор. Правда, пока я вышла, участковый уже взял удар на себя, в общих чертах поведал о трупе на теплоходе.
Прибывшие представились капитаном юстиции Игнатием Анатольевичем Тукачом и оперуполномоченным Владимиром Чередничко (его отчество я сразу же забыла). Первый был мужчиной лет сорока пяти, с лицом человека, который регулярно недосыпает. Гладко выбрит, под глазами темные круги и общий вид строгий и сердитый. На нем был плащ с теплым подкладом, я похожий видела только у Коломбо в сериале. Не хватало шляпы. Зато она была у его напарника, молодого высокого мужчины с неправильной формы носом и улыбчивым подвижным лицом. Стражи закона осмотрели нас с головы до ног (Тукач смотрел подозрительно, а Чередничко — весело) и отправили всех за документами.
— Опер из ближайшего транспортного отдела полиции, — шепнул мне Славик на бегу. — Следак из комитета. Это «транспортные», не путай с обычным территориальным отделом.
— А мне какая разница, откуда они? — огрызнулась я, взбираясь по ступенькам. — Хоть из преисподней. Главное, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
Но кошмар только набирал обороты. Оказывается, Тукач и Чередничко уже заглянули на теплоход. С ними на катере прибыл судебно-медицинский эксперт и криминалист, которые в это самое время уже занимались трупом Сони.
Нас всех снова повели к берегу, как приговоренных к смертной казни. Лежать разрешили только пострадавшему Тимуру, с ним Тукач обещал поговорить отдельно и сетовал, что теперь это бренное тело вряд ли сумеет куда-то переместиться.
Уже приблизившись вплотную, мы заметили двух мужчин в форме, работающих на месте обнаружения тела. Когда осмотр закончился, катер забрал труп Сони и, как сообщил Чередничко, помчал в ближайший городок Заручье. Там его на пристани уже ждала служебная машина.
Я еще раз невольно поежилась, запрещая себе думать о последних минутах жизни подруги. Если бы я только могла предвидеть, если бы только заставила ее отправиться спать… Между тем Тукач и его помощник принялись за нас. Вопросов у них было пока не так много, потому что кое-что они уже узнали от участкового, и тоже пришли к выводу, что следовало дождаться заключения из морга. Я даже в глубине души робко понадеялась, что мы вскоре распрощаемся, но тут Тукач, допивая очередную чашку кофе, заявил:
— Знаете, транспортировать вас всех в город неудобно.
— Мы готовы помочь следствию, мы все здесь, — заметила Элла.
— Вот и отлично. К тому же, тут, на теплоходе, могли остаться улики. И если сейчас же по горячим следам все не осмотрю, потом может быть поздно.
Он повернулся к капитану, который растерянно мял края своей куртки:
— Можете ли вы выделить мне какую-то свободную каюту?
— Они все свободны, — раскинул руки Алексей Иванович. — Ребята вроде как в деревне расселились. Да?
Мы растерянно покивали, еще не понимая, что происходит.
— Отлично, Чередничко останется со мной. В соседней каюте, если можно. Он храпит, — пояснил Тукач, закуривая.
— Откуда вы знаете? — зачем-то влез любопытный Славик.
— Он имеет обыкновение засыпать на рабочем месте. Работа у нас такая, знаете ли, иногда мы на ней даже живем. Еще вопросы будут?
— Пока нет, — смутился приятель, а я удивилась. Обычно смутить Славика не мог никто. Этот Тукач определенно был тертым калачом.
— Да, и смотрите, не спейтесь тут, — погрозил он мне пальцем. Как будто я была похожа на главную выпивоху в компании. — Вы все мне нужны в качестве свидетелей. А то местные, я слышал в толпе, уже руки потирают, сколько самогона реализовать удастся. Нечасто к ним городские заглядывают. А у них тут, чтобы вы понимали, целый синдикат.
— Серьезно? Неужели опять гнать стали? — всплеснул руками участковый. Но как-то очень наигранно.
— Ну что же вы так, — ехидно пожурил участкового Тукач. — Вот у вас тут под носом даже преступность организованная, а вы нет.
Участковый побагровел, закашлялся и поспешил нас покинуть.
— Пойду пройдусь по местным, — неопределенно заявил он. — Предупрежу, чтобы ничего… Чтобы чего… Короче, чтобы тихо тут мне… Сами видите, дороги нет, мост размыло, сидим тут, оторванные…
Его никто не слушал, все мысленно готовились к вопросам следователя и прокручивали в голове события последней ночи. Окинув взглядом свои записи, Тукач, видимо, обратил внимание на мою фамилию и отчество, потому что вдруг поинтересовался:
— Такая фамилия редкая. А вы случайно
