Новый Год Майора Никитича - Ольга Липницкая
– А я? – его голос дрогнул. – Я тебе нужен?
Он смотрел ей в глаза, не отрываясь, дышал прерывисто, сжимал ладонями ей плечи гораздо сильнее, чем надо бы, но…
– Нужен, – прошептала Лена. – Очень… Я так тебя ждала!
И словно добившись своего “да”, Юрка рванул!
Вперед, вверх, накрывая ее, подминая!
– Моя! Ну моя же! Всегда была и навсегда будешь! – шептал он то самое важное, что можно услышать только в момент истины. – К черту весь мир, к черту все деньги, когда есть ты, – стягивал с нее одежду, впивался в ее плечи губами. – Ленка, – стонал, закрывая глаза, – любимая моя, ненаглядная моя, – путался пальцами в ее волосах, прижимался, ластился, вдыхал и не мог надышаться. – Лена, Леночка, Ласточка моя, Ласочка моя…
А Ленка просто млела… принимая его поцелуи, его объятья и его самого. Обнимала, гладила сильные плечи, целовала обветренные губы и любила. До одури во всех смыслах любила. Впервые в жизни. Раз и навсегда.
– Твоя, родной мой, – скорее шевелила губами, чем произносила. – Навсегда твоя.
Не выдержал, подхватил на руки, утащил на кровать…
Прямо так, поверх покрывала, не расстилая.
Вонзался в нее, словно всему миру заявлял, что не отступит, вбивался, словно хотел ей доказать, что не уйдет…
– Люблю тебя, люблю… Дурак, знаю, но люблю…
Нашел ее ладонь, вплел свои пальцы в ее… Чтобы еще крепче, чтобы навсегда, чтобы никого между ними…
– Ванька! – кричала в сладкой истоме Лена. – Счастье мое…
Выгибалась, сжимала его коленями, лицо свое у него на груди прятала…
И думала о том, что вот оно, счастье ее…
Такое долгое, такое выстраданное, такое необычное… Но только ее, только с ним. А весь мир пусть ждет. Потому что есть они, и…
Тут Ленка напряглась, замерла, задержала дыхание.
– Ну что? – спросил Юрий, моментально все почувствовав.
– Скажи мне все-таки, сколько эти дурацкие часы стоят?
.
***
– Благодетели, значит?
Никитич кривился, не сильно веря, а Чибис Юрий Петрович, закусив губу, водил взглядом с одного мужика на второго, словно считал их детской считалочкой…
– Шеф, ну ты ж сказал по-нежному, – развел руками Санек. – Вот что смогли по-нежному, то и выяснили!
Рождественское утро в деревне началось затемно…
У всех.
Ленка вышла кормить птицу, Марийка встала, потому что у нее тянуло поясницу, Юля просто спать не могла на новом месте, а мужики…
– Ванька! Тьфу, Юрка, – выругался Никитич, забегая в прихожую соседки. – Одевайся давай! Мои мальчишки твоего водилу раскололи!
Собрались за десять минут.
– Лен? – кричал с крыльца Чибис. – Лен, где штаны мои? Я ж не поеду своего водителя в Андрюхиных трико допрашивать!
Лучшая птичница деревни суетилась, ругалась, но выкладывала чистые и отглаженные вещи…
– Вот оно все… И запонки, и заколка на галстук!
– Да к черту галстук! – ругался Чибис. – Так поеду. Андрей?
Окликнул друга, поспешил на выход, замер, обернулся, Ленку стиснул, поцеловал и все же убежал.
Очень уж ему хотелось понимать, что в тот день произошло…
Из деревни выехали быстро.
Мало того, что утро раннее, так еще и выходной.
Лучшие бойцы Никитича пыточную себе устроили в гаражах…
Ну как пыточную.
Стул жесткий, лампа яркая… Детектор лжи, ни к чему не подключенный, и два мужика, которые то и дело рассуждают о том, кому этих вот красавчиков лучше сдать: следователю или начальнику? Следователь, он, конечно, безопаснее, но лет на восемь. А начальник, он быстро, но не факт, что все живы останутся.
В общем, к пяти утра водитель поплыл.
– Да мы ж наоборот! – кричал когда-то хорошо накачанный, а сейчас располневший мужчина. – Мы же из лучших побуждений!
– Ну да, ну да, – скривился Санек. – Я ж и говорю, благодетели.
– Да ты ж выслушай! – выкрикнул водитель.
А Петрович с Никитичем напряглись и почти вплотную прильнули к скрытому двустороннему зеркалу.
Кажется, водитель Чибиса всерьез захотел излить душу.
Глава 25
– Он же нам бы ни в какую не поверил! – полноватый мужик, сидящий в плохо освещенной, практически пустой комнате, чуть не плакал. – Они же с нашим шефом вась-вась уже сколько лет! И тут бы мы пришли и сказали: “Он тебя грохнуть хочет!” – водитель настолько возмутился собственному предположению, что аж неаккуратно дернулся. – Что б Чибис нам ответил?
Санька, ведущий допрос, только грустно усмехнулся и уселся поудобнее. Ну, настолько удобно, насколько позволял жесткий офисный стул, сам по себе выглядящий, как орудие пыток. Подтолкнул к водителю Юрия пачку сигарет, кто-то незаметный внес и поставил на стол стакан с кофе…
– Он когда нас обрабатывать начал, мы с Лехой просто офигели! – шмыгая носом, продолжал водитель. – Но Леха говорит – не болтай! Мы не согласимся, Лихоборов найдет того, кто согласится! Ну вот мы, как додики, почти два месяца согласно головами и кивали.
Мужик, выдающий сейчас подробности всего произошедшего, с облегчением отсербнул большой глоток горячего кофе, замер, блаженно зажмурившись.
– Продолжай! – строго рявкнул Санек.
– Ну а че продолжать, так что ли не ясно? – пожал плечами водила. – Все приказы и распоряжения Лихоборов отдавал устно, иносказательно. Мы даже на диктофон пытались записать, ахинея выходила! Птичка в гнезде, подрезать перышки…
Он снова замолчал, смущенный собственным рассказом.
– Не было у нас ни одного доказательства, хоть ты тресни, – расстроенно взмахнул руками водила. – Умный этот Лихоборов, – мужик опять замолчал, опять потянулся к кофе.
В этот раз Санька его не торопил. Пристально смотрел мужику в глаза и ждал.
– В общем, мы с Лехой решили, что мы типа дело сделаем! Ну… – взмахнул он рукой. – Как бы для Лихоборова… Он же потребовал фотки для отчета!
– Вот тут ни одной записи, а тут фотки? – не поверил Санек.
– Так если фотки трупа, так, значит, мы ж его порешили! Значит, уже никуда не дернемся! – возмутился водила.
– Ну допустим, – скривился любимый боец Никитича.
– Вот мы, значит, подумали, что мы сейчас шефа усыпим, кепчупом обольем, фотосессию забацаем, – мужик смешно хлопнул ладонью по кулаку, войдя в азарт рассказчика. – А потом, когда он проспится, мы ему переписочку и предъявим. Дескать, смотри, для кого мы тебя красивым делали!
– Но тут у вас что-то пошло не так! – язвительно усмехнулся Санька.
– Леха укол перепутал, – почти по-детски надул губы водила. – Не снотворное взял, а че-то другое… Психотропное…
Санька только сочувственно вздохнул:
– Да, не позавидуешь вам, армия спасения.
Чибис, стоящий за зеркалом, обхватил голову обеими руками, скривился, не отрывая взгляда от стекла, прищурился.
– Видишь, Андрюх, – сипя, выдавил он. – Чуйка-то не подвела.
