Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова
Сад был запущенным, но его первобытная неухоженность ему даже нравилась. В одной из комнат первого этажа Новиков нашел зачехленную мебель для улицы. Вытащил в сад и поставил под самым раскидистым деревом большой прямоугольный стол и четыре пластиковых кресла. И вчера — пойми, господи, эту женщину — Говорова вдруг взяла и накрыла к ужину именно здесь. И они так душевно поговорили, старательно обходя тему местных криминальных новостей. Это ее Новиков заранее предупредил. Что, если не хочет потерять его расположения, пусть нос не сует. Не дословно, конечно.
Сегодня он приехал раньше обычного. До ужина было еще далеко. Марии Сергеевны пока не было видно. И вдруг Соня звонит.
— А в чем ты в саду, Саша? — не пыталась обуздать Соня свое любопытство. — Не в форме, я надеюсь.
— Нет. В шортах, футболке, тапках. У нас жара.
— А в Москве льет третий день, — тихим голосом вдруг пожаловалась Соня. — И всего плюс пятнадцать. И я одна дома. Снова одна дома, Новиков. В моей жизни другой мужчина, а жизнь осталась прежней.
Он не пожалел ее и ничего не ответил. Хотя с языка рвались нехорошие упреки и про ее личный выбор, и про ее личное предательство.
— Как тебе там вообще, Саша?
— Нормально, — не соврал он. — Потихоньку возвращаю уволившихся сотрудников. Коллектив хороший, проверенный. Так что…
— Не было счастья, да несчастье помогло, — закончила за него Соня. — А что насчет молодой одинокой соседки? Имеется такая?
— Одинокая соседка имеется, но она немного… не молода. — Он не стал уточнять, что Говоровой шестьдесят пять лет. — И она очень вкусно готовит. А еще, Сонька, у меня появилась собака.
— Собака? — ахнула Соня. — Только не смей мне врать, что это белый лабрадор, Новиков.
Он не стал возражать. Просто отправил ей фото Бэллы. У него уже собралась целая папка ее забавных фотографий.
— Как ее зовут? Это ведь девочка, да? — с оттенком грустной зависти поинтересовалась Соня.
Она мечтала о лабрадоре, пока они были вместе. И не раз стояли в шаге от того, чтобы завести себе друга. Останавливало то, что собака была обречена на одиночество в квартире. И по утрам выгуливать ее было некому. Так Сонина мечта мечтой и осталась.
— Бэлла. Собаку зовут Бэлла. В честь погибшей жены бывшего начальника райотдела.
— А что с ней случилось? — проявила Соня неожиданный интерес.
— О, это очень давняя и длинная история, малыш, — забывшись, назвал он ее как прежде и спохватился: — Извини.
— Ничего, мне даже приятно…
Она еще говорила о каких-то пустяках, выставках, вспоминала о плохой погоде. А когда пришла Говорова и с грохотом принялась ставить посуду на стол в саду, Соня, не простившись, разговор прервала.
Почему она позвонила? Скучает? Без него или просто скучает? Он на минуту представил Соню рядом с собой сейчас. Наверное, ей бы тут понравилось. Она любила все красивое. И, несомненно, бросилась бы все вокруг стричь, пересаживать, пропалывать. Сад бы преобразился. А Бэлла обрела бы новую хозяйку.
— Кто звонил?
Говорова тряхнула салфеткой, разворачивая. Положила ее справа от его тарелки.
— Бывшая жена, — не стал он уходить от ответа. — Пока я проходил долгое лечение после ранения в госпитале, она сошлась с моим лучшим другом.
— И по воле случая и его желанию вы оказались здесь, — даже не спросила она, кивая в такт своим словам.
Он не стал уточнять. Начал есть быстро и с аппетитом.
— Между прочим, мать погибшей девушки была в Баранках в этом году. А ее мать скрыла от следствия этот факт.
Он глянул на Говорову исподлобья, красноречиво намекая, что просил ее не начинать при нем больше никогда. Она не устыдилась. Медленно поглаживая по голове Бэллу, усевшуюся рядом со стулом, на котором поместилась соседка, Мария Сергеевна проговорила:
— А я что? Я только довожу до вас информацию. Вдруг она вам не доложила.
— Кто — она? — нехотя поинтересовался Саша.
Ему никто о матери Натальи Ягушевой не докладывал. Он знал лишь то, что телефон Наташи каким-то странным образом из их района перекочевал во Владивосток. И оттуда кто-то присылал матери Наташи регулярные сообщения о том, что ее дочь жива и здорова.
— Клавдия Ольхова, ваша подчиненная. Она же знает, что мать девушки была в деревне в феврале. Люба, парикмахерша, ей рассказала.
— Допустим. — Он быстро доел и отодвинул от себя пустую тарелку. — А что мать погибшей девушки там делала?
— О, тут интересная история! — оживилась сразу Мария Сергеевна. — Она прилетала на вечер встречи с выпускниками. По одной информации, он был в начале февраля. По другой — его перенесли на конец февраля. Точно я не знаю. Но совершенно точно мать девушки была здесь. И у нее с кем-то вышел конфликт.
— А где она останавливалась? Почему ее мать, Антонина Петровна, кажется, не сказала, что ее дочь прилетала? Почему скрыла от следствия этот факт?..
— Потому что! — довольно агрессивно отреагировала Петровна на этот вопрос Новикова, когда он на следующий день проехался до их села. — Потому что забыла!
— Не верю я вам, Антонина Петровна.
Он внимательно наблюдал, как пожилая женщина развешивает во дворе белье на провисших веревках. В темном платье, траурной косынке, галошах на босу ногу. Крепкая, кряжистая, крупные ладони хватали из тазика полотенца и простыни. С силой отжимали. Белье стряхивалось и тут же растягивалось на веревке, прищепки сверху.
Она больше не выглядела угнетенной горем. Очень злой — да. Но не в скорби — точно.
— Итак, Антонина Петровна, расскажите мне, когда к вам приехала дочь?
— Не ко мне она прилетала, к одноклассникам своим. Встречу они организовали. Скажи, мил человек, как вот можно к матери годами не являться, а на встречу дурацкую прилететь из такой дали? Ладно бы летела, а то на перекладных каких-то добиралась!
Вот по этой причине и не был зафиксирован приезд матери Наташи Ягушевой. Не покупала она билета ни на самолет, ни на поезд.
— На каких перекладных, Антонина Петровна?
— С дальнобойщиками, прости господи! — Она смачно плюнула в сторону пустого тазика. — Как была непутевой, так ею и осталась!
— В каком смысле?
Новиков сидел за дощатым столом под старой вишней: туда его пригласили присесть, в дом не пустили. Перед ним стояла старая железная кружка с мутным чаем — Петровна предложила. Он согласился, но к чаю не
