Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

— А что тут понимать? Оно уже продано!

— То оно у вас для украшения, то уже продано… вы уж как-нибудь определитесь!

— Если вам нужно ситечко, могу предложить другое… в форме черепахи…

— Мне не нужно другое! Я хочу это!

— Ничем не могу помочь!

— Безобразие! — Пожилой мужчина вышел из магазина, напоследок хлопнув дверью.

Дверной колокольчик снова негромко звякнул — на этот раз разочарованно.

Две женщины неторопливо шли по Разъезжей улице. Одна — молодая, крупная, с каким-то размытым лицом, вторая — средних лет, вроде бы приветливая, улыбчивая, но сейчас взгляд ее был подозрителен и недоверчив.

Эта вторая делала вид, что разглядывает прохожих, но на самом деле смотрела на витрины.

Вот они поравнялись с антикварным магазином.

Старшая женщина скользнула взглядом по витрине и тут же заметила серебряную фигурку в виде китайского рыбака.

К фигурке был прикреплен ценник с проставленной ценой.

Цена была странная, не круглая — 1707 рублей 16 копеек.

— У нас есть заказ! — прошипела старшая женщина.

— Что ты говоришь! — издевательским тоном воскликнула молодая. — Заказ?

— Ну ты же видишь… китаец в витрине… нужно подойти сюда за подробным заказом семнадцатого июля, в шестнадцать часов…

— Блеск! А ты не думала, как мы будем этот заказ исполнять? У нас же нет… сама знаешь чего!

— Ты мне это говоришь? — повысила голос старшая. — Если бы ты не разбрасывала его где попало…

— Не ори! — шикнула младшая. — На нас уже оглядываются!

— Да, действительно… — Старшая сбавила обороты. — Значит, нам непременно нужно его найти до того, как мы возьмем заказ. Кстати, ты ничего не чувствуешь? Ты же иногда ощущаешь его присутствие… каким-то шестым чувством…

— Только когда это близко!

— Что же делать?

— Известно что. Нужно идти к папочке.

Старшая женщина передернула плечами:

— Ты же знаешь, как я это не люблю…

— А придется! — насмешливо сказала младшая.

Через полчаса те же две женщины подошли к пятиэтажному кирпичному дому.

Рядом с первым подъездом висела табличка:

«Шахматный клуб «Ход конем».

Женщины вошли в клуб и сразу же оказались в прокуренной до синевы комнате.

Здесь за несколькими столами играли шахматисты разного возраста. Многие из них отчаянно курили, так что дышать в комнате было невозможно.

— О, девочки! — оживился один из шахматистов. — Вы умеете играть в шахматы?

— Только в шашки, причем преимущественно в поддавки! — отмахнулась старшая женщина и торопливо прошла через прокуренную комнату.

Шахматисты потеряли к ним интерес, никто из них даже головы не повернул.

Они оказались в длинном коридоре, в который выходило много дверей. Судя по всему, когда-то здесь была жилконтора.

Миновав несколько дверей, старшая женщина уверенно открыла следующую и вошла в небольшую комнату, где стоял шкаф с выдвижными ящиками. Еще на стене этой комнаты висел выцветший календарь за давно прошедший год.

Женщина отогнула этот календарь.

Под ним обнаружилась небольшая железная дверца с замочной скважиной, что-то вроде стенного сейфа.

Женщина достала из кармана ключ, вставила в скважину и осторожно повернула.

Дверца не открылась, зато картотечный шкаф отъехал в сторону, и за ним оказалась дверь.

Женщина открыла эту дверь другим ключом.

За дверью находилась лестница, уходящая в подвал.

Обе женщины прошли внутрь.

Дверь за ними закрылась, шкаф встал на прежнее место.

Женщины спустились по лестнице на два марша и оказались перед очередной дверью.

Новый ключ повернулся в замочной скважине — и они вошли в обычную на первый взгляд квартиру.

Впрочем, квартира эта была не совсем обычная.

Для начала в ней не было окон.

Точнее, одно окно все же было, но за ним вместо вида на внешний мир был наклеен кусок выцветших фотообоев, изображающий тропический остров в окружении прибоя.

Один угол комнаты был отгорожен шкафом, и из-за этого шкафа доносились какие-то нечленораздельные звуки.

— Геннадий, мы пришли! — громко проговорила старшая женщина и обогнула шкаф.

Там, за письменным столом, сидел очень худой человек лет шестидесяти, заросший длинными черными волосами с нитями седины и такой же длинной окладистой черной бородой. Он выглядел не просто худым, но изможденным, как после тяжелой болезни или как будто недоедал долгое время.

Человек этот что-то торопливо писал в толстом блокноте, иногда поворачиваясь к компьютеру.

— Это вы?! — проговорил он с досадой. — Вы не вовремя… я как раз приближаюсь к кульминационному моменту. Еще немного — и я докажу гипотезу Римана…

— С чем я тебя и поздравляю! — язвительно процедила женщина.

— Ну поздравлять еще рано, но я уже на полшага от цели! Мне осталось совсем немного…

— Рада за тебя. Но сейчас мне нужна твоя помощь.

— Ты что, не поняла? Я сейчас очень занят! Я бьюсь над величайшей проблемой мира! Я не могу ни на что отвлекаться! Это мой долг перед человечеством, перед самим собой, в конце концов!

— Вот, значит, как… а если я перестану привозить тебе продукты?

— Я умру с голоду, но до того успею решить задачу тысячелетия! — гордо произнес бородач.

— Ну до голодной смерти я тебя не стану доводить, я добрая, — хмыкнула женщина, — но сейчас мне действительно очень нужна твоя помощь!

— Я не могу отвлекаться!

— Вот как? А ты не хочешь вернуться в «Скворечник»?

«Скворечником» в Петербурге называют знаменитый психоневрологический диспансер на Удельной, проще говоря — самый старый городской сумасшедший дом, почему-то названный именем первого советского министра финансов Скворцова-Степанова. Какое отношение министр финансов имеет к самой большой в городе психбольнице, никто достоверно не знает. Точно известно только, что сам он не был ни врачом, ни пациентом.

— В «Скворечник»? — в ужасе переспросил мужчина. — Ни за что! Мне там совсем не давали работать! У меня там отбирали все книги, все материалы! Лучше смерть!

— Ну так вот, выбирай. Или ты нам немного поможешь, или отправишься обратно в диспансер.

Мужчина мучительно застонал, схватился за голову и начал раскачиваться.

— Ужасный выбор! — проговорил он наконец. — Ладно, я вам помогу. Что нужно сделать?

— Помнишь, ты нашел для нас с Васей зеркало… такое особенное зеркало.

— Зеркало? — переспросил мужчина в недоумении. — Какое зеркало? Я не помню никакого зеркала!

— Ну как же! Такое удивительное зеркало, которым можно сжечь что угодно…

— Ах, ты говоришь о трансгрессоре Архимеда, о приборе, искривляющем пространственно-временной континуум…

— Можно выражаться попроще? Это было зеркало, и ты действительно упоминал Архимеда…

— Ну да, ну да… теперь я понял, о чем ты говоришь! Конечно, я это помню!

— Слава богу, наконец-то, гениальный ты мой! Вот здесь нам и нужна твоя помощь…

— Но я же уже нашел для вас этот трансгрессор… это зеркало, и даже поместил в удобный футляр… в пудреницу… и