Новый Год Майора Никитича - Ольга Липницкая
Ванька ускорился, выбивая из нее остатки спутанных мыслей, Ленка выгнулась, стиснула зубы, ногтями впилась ему под кожу, застонала, закричала!
– Любимый мой!
А Ванька замер.
И тело его подсказывало ему сейчас замереть, и сердце…
– Повтори, лапушка? – прошептал он еле слышно.
– Люблю тебя, – обмякшая Ленка запуталась пальцами в его волосах.
Голос ее от истомы и удовольствия стал певучий, ласковый.
– Вот такого, какой ты есть, люблю… Сильного, умного, любопытного, – отстранилась, чуть усмехнувшись. – Чуть дурного!
– Это че ж я и дурной?! – возмутился широко улыбающийся Иван.
– Да что ж ты умный, – хохотнула она. – Под петлю в сарае монетку подложил. Пол-то она не цепляет, да теперь по верху не закрывается!
– Починю, – уткнулся ей в шею Иван, жмурясь от удовольствия. – Инструмент у Андрея возьму да починю… – усмехнулся он.
Да и Ленка больше не болтала.
Наслаждалась близостью, млела, мечтала…
Жар уже не нагоняли. Чуть добавили пару, набрали в таз воды, чтобы вымыться.
Иван нежно, медленно, словно любовался, намыливал Ленкино тело. Не пропускал ни одной складочки, задерживался на всех изгибах…
Нравилась. Ленка совершенно ясно чувствовала, что она ему нравилась. И от того расцветала, становясь еще красивее. Расправляла плечи, раскрывая красивую грудь, подтягивала и без того аккуратный живот… А Иван просто наслаждался.
– Дай, – забрала мочалку из его рук Семеновна. – Я тебя так же хочу.
Она всегда считала себя дамочкой не робкого десятка, а тут…
Отчего-то аж дыхание сбилось, когда присела на корточки перед ним, растирая мыльную пену по длинным, сильным ногам. То ли дело было в том, что давно Ленка открыто мужиками не любовалась, то ли в том, что конкретно этот мужик ей был безумно важен.
Проводила рукой по его спине, больше ласкала, чем мылила его плечи, и думала, что вот он, ее кусочек счастья. Ее минута радости. И пусть она всю жизнь бобылихой прожила, так ради такого вот можно. И думать о том, что дальше будет, не хочется. Важно ведь только то, что здесь и сейчас. А все остальное!.. А гори оно синим пламенем! Пусть будет только сегодня. Пусть будет только их мир…
.
***
Вышли из бани счастливые, довольные. И ни капли не смущенные. Гордились друг другом. Гордились собой. Несли свое счастье, как великую награду. Как дар бесценный, непонятно чем заслуженный.
А Соколовские особо к ним и не цеплялись. Никитич так вообще мясом занимался. Он же обещал Марийке на себя кухню взять. Вот и готовил шашлык.
Майор лишь хмыкнул, увидев красного, лоснящегося Ивана.
– Помогай давай, – показал на шампура. – Умеешь?
– Умею, – уверенно кивнул Иван, совершенно не вызвав ничьих подозрений.
А Марийка Ленку нежно обняла, в щеку, как сестру, поцеловала.
– Давай елку наряжать! – потянула она ее в кухню без лишних расспросов. – Все же Новый год, – улыбнулась она чуть лукаво. – Новое счастье…
И тут Ленка не выдержала и расплакалась!
Отмечали тихо.
Из-за Марийки.
Та утомилась, спиртного не пила, да и вообще, ближе к полуночи уже почти дремала.
Четверка друзей справедливо решила, что им вообще не важно, когда куролесить! Выпили по бокалу шампанского под куранты и договорились на следующий день опять взять Цезаря да прокатиться к лесному озеру!
Никитич вспомнил, что там в деревне у Кольки Люськиного балалайка есть. Похихикали насчет медведей, обсудили, что завтра с собой собрать, Иван спросил насчет инструмента, да на том и разошлись.
.
***
А на утро, когда Иван пошел к Никитичу за рубанком, выяснилось, что майора нет дома. Срочно вызвали в город. Какое-то ЧП на работе. И он уже отзвонился Марийке, что все в порядке. Доехал. Дороги расчистили.
.
Глава 16
Семеновна зверем загнанным металась по избе.
Взялась за стряпню – бросила. Стирку запустила. Половину машинки. Пылесос схватила, постояла с ним посеред коридора и назад убрала.
А Иван молчал.
Стоял у окна, сложив руки на груди, и смотрел на ворота.
Думал? Ждал?
Ответа Ленка не знала. И спросить боялась.
Когда она в третий раз поставила на огонь недавно вскипевший чайник, Иван не выдержал и тихонько, но с очень мужской твердостью попросил:
– Лен, угомонись слегка.
Обернулся, обнял ее, в висок поцеловал.
– Чего нервничаешь? – посмотрел ей прямо в глаза. – Не уж-то думаешь, что раз дороги свободны, так я сейчас соберусь и уеду?
Ленка вздрогнула, рвано вздохнула, сделала безумно удивленный взгляд, покрутила головой и… разревелась.
– Вань, – еле произнесла она сдавленным голосом, – сейчас же… Ну в полицию надо, к врачам там…
– Никуда пока не надо! – крепко прижал ее к себе Иван. – По всей России выходные. Скорая и полиция тоже отдыхают.
– Ну, Вань, – приложила Ленка пальцы к губам, – а если тебя ищут?
– Чего меня искать? – хмыкнул тот. – Что я, преступник что ль?
Ленка нервно моргнула, потрясла головой.
– Ну! – кивнул Иван. – Я ж наверняка всем, кому должен был, сказал, что я к тебе еду, – он с каким-то странным весельем заглянул к ней в глаза. – Да? Раз уж я решил к интернет-знакомой ехать, я ж должен был об этом хоть соседу какому сказать?
Его губы дрогнули, будто он в этот момент еле сдерживал усмешку.
А Ленка покраснела, отвернулась, вдохнула, выдохнула, отмахнулась.
– Ой, ну ладно, – нахмурилась. – Пойду тогда картоху переберу птицам. Хоть чем-то заняться надо.
– Пойди, – кивнул Иван. – Давай и я с тобой пойду. Тяжко без дела сидеть…
.
***
А Никитич тем временем колесил по городу.
Начальник его в новогоднюю ночь отличился. Точнее жена его. А если совсем точно, то ее подруга.
Девчата так спешили на вечеринку к мужьям, что сели не в свое такси. Ну вот оно их и завезло. Куда не надо.
У другой семейной пары чуть до развода не дошло, а шеф Никитича более устойчивый оказался. Но по улицам в вечерних нарядах побегали все. Так что первого января слегли дома с температурой. Женщины.
Но ЧП было не в этом.
У них пропал деловой партнер. Некто, Чибис Юрий Петрович. Тоже из списка “Форбс”. Повыше Михайловского, между прочим.
Мужик уехал на какую-то встречу, и больше о нем никто ничего не слышал.
Вроде и волноваться пока повода не было… Потерявшийся миллиардер был дядькой взрослым и вполне самостоятельным. За ним водилось всех послать и смотаться на три дня, например, в горы.
Но и дела вокруг его бизнеса творились такие, что все, кто с ним хоть
