Хрустальная сказка - Макс Рейн

– Ты ошибаешься, – тихо возразил Алекс, но в его голосе не было уверенности.

– Ну, давай же, давай! – Лексус едва сдерживал возбуждение. – Открывай свой ящик, ботан. Наконец-то избавимся от этого лузера!

– Тебя это радует? – Алекс внимательно наблюдал за Лексусом.

– А то! Представляешь, никаких больше крыс и бесконечных драм… Как же он достал! – Лексус победно вскинул руку. – Ха! Что я говорил? Точно за таблетками полез!

– А ты не боишься исчезнуть вместе с ним? – перебил Алекс.

– Не-а. Я-то точно останусь. Без этого нытика только легче станет.

– Ну если так… – Алекс заметил, как дрожат руки Лексуса.

Антуан подошёл к рабочему столу, стоящему под высоким занавешенным окном. Пальцы лихорадочно перебирали разбросанные коробочки.

– Таблетки. Он их нашел! – завопил Лексус, врываясь в комнату и сбивая Антуана с ног. Они оба покатились по полу. Опрокинули стул, и его ножка врезалась Лексусу под ребра. Лексус зашипел от боли, но только крепче вцепился в Антуана, выкручивая его руку с пузырьком. Антуан не сдавался, осыпая Лексуса ударами.

Алекс наблюдал за происходящим, привалившись к дверному косяку. Картина исполнилась абсурда – тот, кто минуту назад жаждал смерти Антуана, теперь отчаянно боролся за его жизнь.

– Зачем мне эта жизнь?! – выл Антуан.

– Да полно причин, – пыхтел Лексус, не ослабляя хватки.

– Назови хоть одну!

– А ничё, что у меня концерт через три недели? Все билеты распроданы. Люди ждут!

Антуан замер, тяжело дыша.

– А-а… Значит, без меня ты не сможешь… Значит, ты знаешь, что настоящий здесь я! – Он с новой силой вцепился в Лексуса.

– Знаешь, что, – прохрипел Лексус, удерживая извивающегося Антуана, – я понял – неважно, кто из нас настоящий. Важно, что мы все ещё можем сыграть нашу общую мелодию. Наша песенка ещё не спета, даже если сегодня она звучит как похоронный марш. – Он вдруг замолчал, вглядываясь в лицо Антуана. В его глазах мелькнула то ли усмешка, то ли усталость. Лексус медленно разжал руки, стряхнул напряжение с плеч и привычным жестом взлохматил волосы. – А, к черту, – он уже говорил совсем другим тоном – небрежным и веселым. – Чё с тобой возиться. Я думал, ты хоть как ученый что-то из себя представляешь, но для ученого у тебя недостаточно любопытства. У меня внизу, в тумбочке, есть ещё пузырек, если тебе не хватит. – Он развернулся и вышел из комнаты.

Алекс последовал за ним. Антуан обмяк. В наступившей тишине только глухо позвякивала баночка с таблетками, выписывая кривую дугу на пыльном паркете.

***

Ночь Микаэла провела без сна. Ее одолевали самые разные мысли, но все они приходили к одному – к смерти. Смерть, неизбежный конец всего, в первый раз так ясно предстала перед ей. То, что раньше кружило вдалеке, теперь нависало в опасной близости.

Микаэла посмотрела на часы. Три утра.

«Время – это изобретение ума», – как-то сказал ей Антуан. Значит, оно не может закончиться. Мысли об Антуане нагнали ещё больше грусти. Где он сейчас? Она надеялась, что из профессионального любопытства он появится в больнице. В коридоре царила тишина, мягкий свет ночных ламп скользил по стенам. Больные спали в палатах. Жизнь задержала дыхание, застыв, как вода в прозрачном сосуде.

На рассвете пришли медсестры готовить Микаэлу к операции. Она кинулась причёсываться.

– Волос всё равно видно не будет, – заметила одна из медсестер, подавая ей шапочку.

– Ничего, пусть под шапочкой будет аккуратно, – ответила Микаэла, ловким движением зачесывая волосы наверх и закрепляя их заколкой. – Хочу очнуться при полном параде.

Умом она понимала, что вряд ли уже проснется. Но если Антуан все-таки придет, пусть видит ее красивой. «Хоть бы еще раз увидеть его». – В сердце снова забилась мучительная мольба.

Когда вошёл доктор, она уже была готова. Он бережно поднял её слабую руку и послушал пульс.

– Микаэла! – произнёс он доверительным тоном. – Ну пожалуйста…

Она понимающе кивнула.

– Доктор, у меня будет одна просьба, – тихо сказала она. Он наклонился ближе. – Пусть во время операции звучит эта музыка. – Она достала из-под подушки флешку и вложила ему в руку. – Мне это очень важно.

Доктор кивнул, чуть задержав её руку в своей.

– Сделаем всё, как ты хочешь, – он потряс кулаком с зажатой флешкой.

В 7:50, за десять минут до операции, Микаэла услышала голоса. Кто-то за дверью оживлённо говорил с доктором. У Мики затрепетало сердце. Это он. Должен быть он. Антуан пришел, чтобы увидеть её. Он не мог поступить иначе. Ей тоже нужно увидеть его. Только на мгновение. Просто знать, что он рядом.

Дверь открылась. Вошли анестезиолог и медсестра с инструментами в руках. Микаэла смотрела им за спины, взгляд метался в поисках Антуана, но коридор был пуст.

Медбратья осторожно переложили Микаэлу на каталку. Волна страха накатила на девушку, размывая последнюю надежду. Микаэла вспомнила маму. Та лежала в забытьи и тихо стонала. Только однажды очнулась и произнесла:

– Я была ТАМ.

– И как там? – с тревогой спросила Мика.

– Иначе, но хорошо.

Мама больше ничего не сказала. Микаэла запомнила эти слова навсегда. Это «там» пугало неизвестностью, но главное – оно было. Скоро и она окажется ТАМ. С мамой. Микаэлу пробила нервная дрожь.

Анестезиолог подключил капельницу. Свет операционных ламп слепил глаза. Доктор натянул перчатки, медсестры подготовили инструменты.

– Дышите глубже. – Анестезиолог опустил маску на лицо Микаэлы.

Она вдохнула. «Вот она, точка, где творится судьба». Доктор подмигнул, подбадривая, мол, держись, прорвёмся! Микаэла попыталась улыбнуться, но губы лишь дрогнули, из глаз полились слёзы. А из динамиков грянул Бах.

А дальше – густая тьма. Перед глазами всплыл черный квадрат. Ровный, четкий квадрат. «Вот что такое квадрат Малевича – портал…»

***

– Алекс, а ты правда со Стингом знаком? – Лексус подтянул колени к подбородку, устраиваясь на широком подоконнике в гостиной.

– Ага, – усмехнулся Алекс, – занесло как-то на одну богемную тусовку.

– Обалдеть, – Лексус присвистнул, – выходит, я знаю Стинга.

–И Дэйва Грола, и Мэттью Беллами… Я с Билли Джо как-то текилу пил в баре в Лос-Анджелесе.

– А я-то думал, что социопат конченый. Только с одним дизайнером и общался.

– Я тоже много чего думал… – взгляд Алекса растворился в темноте за окном.

– А что будет дальше?

– Антуана ждет разбитое сердце.

– Почему?

– Хрусталю суждено разбиться.

– А с нами?

– С нами? – Алекс пожал плечами. – Без понятия. Из нас троих гений – он. Ему и решать.

– Ага, он решит… – Лексус хмыкнул, отстукивая пальцами нервный ритм по колену. – Знаешь, я всегда знал, что рано умру – все рок-звезды так уходят. Но не настолько же!

– А я книгу не