Забыть о девочках - Жаклин Баблиц
И все же… Не бывает так, чтобы вещь пропала навсегда. Кто-то в этом городе обязательно однажды наткнется на колечко. Поднимет его с земли и покрутит в руках.
«Прелестная вещичка», – скажет он и положит незабудку в карман.
Прелестная…
Юнона
Глава 39
Марама-Ривер, август 2015 года
Юнона Малвэйни не верит в раскаяние.
А главное, она не верит в ошибки. Люди так много размышляют о том, что правильно, а что неправильно, что хорошо, а что плохо. И разглагольствуют о последствиях. Но кто, собственно, будет решать?
Ошибаются даже судьи.
Кроме того, люди редко задумываются, а почему вы совершили такой-то поступок? Для кого вы это сделали? Возьмем, к примеру, Рут-Энн Бейкер и вопросы, которые она задавала последние несколько месяцев об этих своих «других женщинах». Она так и не поняла, что ответ на самом деле очень прост.
Мужчина уделил им внимание. Вот и все.
Понимаете, некоторым женщинам нужен мужчина, чтобы чувствовать себя полноценной. Ее мама из таких женщин. И Эмити Грин определенно тоже. Им хочется жизни более яркой, чем та, что дана изначально, при этом они не знают, как этого добиться, и находят незаурядных мужчин, чтобы и самим стать незаурядными за компанию. А потом корчат из себя жертв, когда им это не удается. Какая неожиданность!
Юнона к таким не относится, но старается не осуждать. Потому что знает: она отличается от большинства девочек.
– Ваша Юнона та еще штучка, – часто говорили люди озадаченному отцу.
– Такое чувство, что она не моя дочь, – всегда отвечал он.
Если бы, думает она. Единственный незаурядный поступок ее отца заключается в том, что он путался с девочкой-подростком. Скорее глупый, чем незаурядный. И мерзкий. Девочке было всего на год больше, чем Минни сейчас. Юнона не любит об этом думать.
Время от времени она позволяет себе вспомнить о той ночи. Иногда воображает, как сидит перед судом присяжных, серьезная и спокойная, и рассказывает, что даже не представляла, что может произойти.
Не то чтобы она желала кому-нибудь смерти.
Интересно, а мама могла бы сказать присяжным то же самое?
Юноне было всего десять, когда она обнаружила любовные записки, которые Итан Освальд каждый день оставлял в шкафчике Энни Уитакер, приехавшей учиться по обмену. Как романтично! Возможно, писал и учитель, но казалось, что это пишет подросток.
Никто не понимает меня так, как ты, Энни. Наконец-то я нашел свою Джули Джордан!
– Кто это – Джули Джордан? – спросила она в тот вечер у матери, и Роза разрыдалась.
Так Юнона узнала, что это не простые записки.
С тех пор она перечитывает их снова и снова. Некоторые выучила наизусть.
Например, ту, в которой Освальд просит ее мать не умирать за него. Значит, та предлагала, делает вывод Юнона.
Не нужно умирать за меня, Энни. Не говори так, прошу! Если ты действительно хочешь доказать мне свою любовь, ты знаешь, что делать. В этом не будет ничего плохого, обещаю. Между нами не может быть ничего плохого.
Создавалось впечатление, что Освальд – обычный немолодой извращенец, принуждающий юную Энни к сексу.
Но Итана Освальда не привлекали девочки подросткового возраста. В этом смысле не привлекали.
– Почему я ничего не замечала? – спросила Юнону мать, когда Рут начала ворошить прошлое и пришлось выкладывать все начистоту.
– Все ты замечала, – сказала Юнона, и Роза в очередной раз разрыдалась. – Ты просто предпочла забыть эту часть истории.
Даже сейчас мама утверждает: она понятия не имела, что он действительно настроен осуществить свой план. Взять и похитить малышку Бет Лавли. Когда он намекал на это, она сочла его слова фантазиями. В семнадцать лет у ее матери было мало собственных фантазий, и она предположила, что именно об этом фантазируют некоторые взрослые мужчины. По ее словам, когда Бет пропала, она подумала, что это ужасное совпадение.
Она подумала!
Но не сказала ничего, что его остановило бы.
– Что ты наделала? – У нее хватило духу задать этот вопрос дочери, когда шесть лет назад промокшая насквозь Юнона вернулась с излучины Марамы. – Что ты наделала?
– А ты, мама, что наделала?
Вообще-то, Энни Уитакер просто хотела быть особенной, вот и все. Она была готова пойти на что угодно для мужчины, который позволил ей почувствовать свою важность. Сделал звездой шоу. Она мечтала стать лучшей Джули Джордан. Лучше той, из Огайо, что слала Итану плаксивые письма, пока он оставлял любовные записки для Энни.
«Мне нравится, что ты делал со мной», – писала та девушка, не подозревая, что у него уже есть другая.
По крайней мере, так все объяснила Хелен. У этой женщины оказались все личные вещи Итана, в том числе письма от Эмити Грин и записки от Энни Уитакер.
Посредством которых он получал сведения о тех маленьких девочках.
Если Юнона в целом догадывалась, что творила ее мать в семнадцатилетнем возрасте, то Хелен восполнила недостающие детали.
Иногда просто нужно услышать все из чужих уст.
А иногда – держать язык за зубами. Отец до сих пор так переживает из-за всего этого. Но в ту ночь Юнона вовсе не хотела причинить вред Николь. Просто побежала за ней к реке, предварительно заставив ее паниковать. А когда отец понял, что у него появились зрители, он тоже запаниковал.
Запаниковал по-настоящему.
Еще бы! Если вспомнить, что он в тот момент делал с Келли…
Когда Николь набросилась на него, Юнона ее остановила. Просто направила весь этот гнев на девочку. В этом всегда была суперсила Юноны.
Она говорила об этом Рут.
А еще говорила, что сделает все возможное, чтобы защитить свою семью. Поэтому не ее вина, что в Нью-Йорке все пошло наперекосяк.
Никакого раскаяния. Ни в чем.
Пусть даже Рут-Энн Бейкер ей нравилась. И временами возникало ощущение, что они могут крепко подружиться.
Юноне Малвэйни все равно.
Она подходит к прикроватной тумбочке, достает из ящика цепочку с болтающимся на ней колечком в виде голубого цветка. Сколько раз она наблюдала, как Рут прикасается к этому кольцу. Приятно привезти обратно в Марама-Ривер хотя бы такую ее осязаемую частичку. Чтобы, закрыв глаза, крутить цветок вокруг пальца, как это делала Рут.
Раз,
