Рыцари и ангелы - Майя Яворская
– Зюзя, ты забываешь, что Скоба сидела в кресле совершенно спокойно. Если бы было так, как ты предполагаешь, то они сначала бы боролись. Но никаких следов драки или чего-то подобного не было. Невозможно проломить череп вазой или задушить колготками так, чтобы никто ничего не заметил. Тьфу! И вообще, ты меня сбила с толку. Она же жива была, когда я после него пришел. Жива и невредима.
– А зачем ему вообще нужна была эта папка?
– Зюзя, ты меня пугаешь! В ней же все договора за этот год, мы об этом уже говорили. А в договорах указываются контакты покупателя. Вот их-то он и искал.
– Но бюро покупал не ты, а твоя компания. Как же он тебя нашел?
– Не тупи! Он просто позвонил к нам в офис и стал интересоваться бюро.
– Так если он спер папку почти два месяца назад, чего сразу не позвонил?
– Сначала ему не очень повезло. Коллеги не поняли, о чем он спрашивает, и отправили его к клиенту, для которого закупалась мебель. Тот поначалу ничего не понял и попросил перезвонить, когда вернется из отпуска. А когда они наконец-то нормально побеседовали, выяснилось, что у того бюро нет. Пришлось Роману возвращаться к нам и начинать поиски заново. В общем, долгая история…
– Фофа, и ты отдал им письма?
– Конечно!
– Но зачем?
– Почему бы и нет? Зачем они нам теперь нужны? Тем более что письма по праву принадлежат им.
– И коробку им отдашь?
– Отдам, но только при одном условии.
– При каком?
– Если они смогут доказать, что сделали все возможное, чтобы найти тайник. Просто так я им дарить ничего не собираюсь.
– И когда это случится?
– Откуда я знаю? Если сами появятся и расскажут, чем закончилось их расследование, то отдам.
– А если не появятся?
– Зюзя, ну что ты пристала? Я не знаю, что будет. Может быть, сам им позвоню и сознаюсь, что коробку мы давно нашли и готовы вернуть. А может быть, и нет. Решим потом.
– Ну хорошо, с этим понятно, – разочарованно вздохнула сестра. – В отличие от Скобы. Тут у нас темный лес.
– Кое-что уже развиднелось, – заметил Кузьмич.
– В смысле?
– По моим прикидкам мышьяк в кофе сыпанула Марина, сотрудница, что приходила первой в тот день.
– Ей-то зачем это надо? Она же увольнялась.
– Вкратце история такая – у нее заболел ребенок, а Скоба с работы не отпустила. Ребенок попал в реанимацию с энцефалитом, вышел оттуда полным инвалидом. Теперь он эпилептик. Ему нужен постоянный уход, о детском саде и вообще нормальной жизни можно забыть. Марина абсолютно уверена, что в этом виновата Скоба. Вот и решила отомстить. Хотя, как мы понимаем, ей это сделать не удалось.
– Я не поняла, это она сама тебе рассказала?
– Не мне. Есть у меня один человек. Виртуозно проводит задушевные допросы.
– И в том, что яд подсыпала, призналась?
– Нет конечно. Просто больше некому. Скандальная посетительница не могла – сидела лицом к лицу, да и сломанный стул не повод кого-то убивать. Роман, как мы выяснили, тоже этого не делал. С Кириллом все понятно. Врач тоже не могла: уточнил у дяди Коли, в третьей чашке чисто. Кстати, пришел ответ из центральной лаборатории. Там все глухо. Кроме мышьяка, ничего не нашли. Остается только Марина. У нее и мотив был, и возможность – пока кто-то из коллег делал кофе, она яд и подсыпала.
– А где она его вообще могла взять?
– Да где угодно. Было бы желание. Самый ядовитое соединение для человека – триоксид мышьяка. Его используют при изготовлении цветного стекла и в лесохимической промышленности. Если у кого-то из родственников или знакомых был доступ к реактиву, Марина могла этим воспользоваться.
– Так. С мышьяком разобрались. Но Скоба умерла не от него. Тогда от чего?
– Пока теряюсь в догадках.
– Слушайте, – вклинился в разговор Кирилл. – Вот вы меня перебили, а я же хотел рассказать про то, что вспомнил.
– И про что ты вспомнил?
– Что Светочка нашла на полу у кресла Скобы. Это была маленькая прозрачная трубочка.
– Ну и что в ней такого? Мало ли что может упасть со стола.
– Только не у нее, я же говорил. Тетка была помешана на чистоте. В кабинете всегда идеальный порядок. И убирали там два раза в день. Так что ничего на полу валяться не могло.
– Ну, тогда мог кто-то из сотрудников обронить.
– Нет. Светочка ее сразу заметила, как только вошла в кабинет. А вошла она одной из первых.
– А как выглядела эта трубочка? – вдруг заинтересовалась Кира.
– Просто трубочка – пластиковая, прозрачная, тоненькая, – Кирилл показал большим и указательным пальцами приблизительный размер. – Где-то такая.
– Погоди, – Кира вышла в прихожую и вернулась со своей сумкой.
Порывшись в вещах, она достала небольшую картонную коробку, из которой вытащила маленький узкий бумажный пакетик. Разорвав его, Кира вытряхнула на ладонь тонкую, как волосок, иголку в прозрачной пластиковой трубочке.
– Вот такая? – протянула она брату.
– Откуда у тебя иголки? Вроде Чику уже сделали операцию, и в иголках он больше не нуждается.
– Теперь иголки нужны мне, – усмехнулась Кира.
– У тебя что, тоже лапы отваливаются?
– Ты не поверишь, но да. Из-за того, что мне приходилось Чика все время таскать на себе, очень разболелись руки, особенно запястья. Так что теперь я лечусь.
– У того же доктора? – подколол ее Кирилл.
– Да. А что здесь такого?
– Да ладно! Это же ветеринар. Как он может людям иголки ставить?
– Ты же сам говорил, что у меня глаза желтые, как у дворовой кошки. Ну вот меня и лечат, как кошку. А если серьезно, то, оказывается, если речь идет о суставах, никакой разницы между человеком и животным нет.
– Ни за что бы не подумал, – покачал головой брат.
– Ну так что, такая трубочка?
– Очень похоже, судя по описанию. Получается, это трубочка от иглы для иглоукалывания?
– Получается, что так. Но откуда она там могла появиться?
– Ну точно ее не Роман принес. Он занимается венецианской штукатуркой, а не иглоукалыванием.
– Тогда врач?
– Света говорила, что врач приходила делать массаж или что-то такое.
– Вот это «что-то такое» и могло бы быть иглоукалыванием.
– Вполне возможно, – задумался Кирилл. – Но если предположить, что это так, то получается, что она уже мертвой Скобе ставила иголки? Она что, пыталась ее таким образом
