Макбет - Priest P大
– Ага, у Чжоу Цзюньмао двое сыновей. Старший – Чжоу Хуайцзинь… Ух ты, юное дарование! Окончил известный университет и сразу занялся семейным бизнесом. Почти круглый год живёт за границей. Второй сын – Чжоу Хуайсинь. Он художник? Эй, президент Фэй, ты о нём говорил? Как вы познакомились? Вы оба любите искусство?
– О, не в этом дело, – ответил Фэй Ду. – Мы оба бездельники, проматывающие семейное состояние.
Лан Цяо опешила.
На выезде из города в сторону аэропорта не было пробок, и вся компания ещё засветло прибыла на место происшествия.
В тот момент, когда Фэй Ду уже собирался выйти на улицу, Ло Вэньчжоу захлопнул дверь прямо перед его носом. Поначалу юноша хотел возмутиться, но затем понял, что происходит, и едва заметно улыбнулся. Он взглянул вслед Ло Вэньчжоу, словно ласка, которой дали кусок курятины, и остался спокойно ждать в машине.
Ло Вэньчжоу обошёл место аварии и убедился, что раненых уже увезли, а последствия столкновения автомобилей по большей части ликвидировали: если специально не присматриваться к окружённому жёлтой лентой участку, следы крови можно было и не заметить. Только после этого Ло Вэньчжоу жестом подозвал Фэй Ду.
Тот приблизился и прошептал капитану на ухо:
– Капитан Ло, я приятно удивлён.
Ло Вэньчжоу пристально посмотрел на него:
– Надо же, какой ты впечатлительный! Лао Цю, сюда!
Цю звали сотрудника дорожной службы, работающего на месте происшествия, знакомого Ло Вэньчжоу. Похоже, мир целиком состоял из знакомых капитана!
Фэй Ду, наблюдая за происходящим со стороны, пришёл к выводу, что у Ло Вэньчжоу, наверное, было счастливое детство. На долю капитана выпало множество испытаний и невзгод[13], он регулярно сталкивался со страшными злодеяниями, но продолжал проявлять чуткость, столь несвойственную людям его профессии. Лишь благодаря тому, что в начале жизни он был окружён безграничной любовью и заботой, он смог пронести сквозь годы эту готовность обнять целый мир.
Глядя на проходящих мимо сплошным потоком мужчин, женщин, стариков и детей, человек думает, что все они похожи друг на друга. Ты носишь брюки и рубашку – я ношу брюки и рубашку. Опустив взгляд, можно заметить, что и местные пенсионеры, и иностранцы обуты в кроссовки одной марки. Это создаёт иллюзию, будто весь земной шар – единое целое.
Но оптимист не представляет, как тяжело может быть его собеседнику каждый день натягивать на лицо вежливую улыбку, а пессимист не верит, что улыбки окружающих искренние.
Вот и сейчас Фэй Ду с Ло Вэньчжоу стояли рядом, и на первый взгляд казалось, что они живут в одном мире. Порой правда скрывается так глубоко, что не смеет выйти наружу.
– Если хотите, вы можете провести расследование. Но я думаю, в этой аварии виновата машина, которая ехала сзади. – Цю подозвал следователей посмотреть записи с камер видеонаблюдения. – Этот «бентли» – автомобиль Чжоу Цзюньмао. По пути из аэропорта водитель не нарушал правил, не было никаких проблем. Грузовик виновника аварии выехал с моста Бэйюань, вот видео с местной камеры, обозначим её номером один.
Лао Цю пронумеровал камеры в хронологическом порядке.
– В тот момент на шоссе было мало машин. На видео с камеры номер четыре грузовик двигался по той же полосе, что и «бентли». Здесь между ними ещё несколько автомобилей, но потом они все ушли на обгон. На записи с камеры номер шестнадцать видно, что на данном отрезке дороги грузовик едет прямо за «бентли», но сохраняет безопасную дистанцию. Затем, смотрите…
Когда грузовик миновал камеру номер восемнадцать, расстояние между ним и передней машиной значительно сократилось: водитель плавно ускорялся, как будто забыл убрать ногу с педали газа. На двадцатом отрезке датчик контроля скорости показал, что грузовик разогнался практически до ста сорока километров в час – с явным нарушением правил. Затем водитель грузовика словно ослеп и нацелился прямиком в заднюю часть «бентли». Камера двадцать один чётко зафиксировала столкновение в деталях: удар вышел настолько сильным, что даже смотреть на это было больно.
– Что с виновником аварии? – спросил Ло Вэньчжоу.
– Умер по дороге в больницу, – ответил лао Цю. – Запись с авторегистратора показала, что он провёл за рулём больше десяти часов без перерыва. Типичный случай аварии из-за переутомления. Если бы не родственник погибшего, поднявший шум и объявивший это происшествие убийством, я бы и не подумал, что здесь возможен какой-то злой умысел. Водитель устал и заснул за рулём, а его нога продолжала давить на педаль газа, машина ускорилась – и бах!
– Что известно о водителе грузовика? – спросил Ло Вэньчжоу. – Он ранее попадал в поле зрения полиции?
– Дун Цянь, сорок девять лет, дальнобойщик. Только что на опознание тела приходил его коллега. По его словам, Дун Цянь был законопослушным гражданином. Он ездил по этому маршруту почти десять лет и ни разу не попадал в аварии. Вы же не думаете, что вокруг одни преступники с судимостью, а? Во всяком случае, я не вижу связи между дальнобойщиком на старом грузовике и шикарным «бентли». – Лао Цю взял у Ло Вэньчжоу сигарету и продолжил: – Капитан Ло, думаешь, этому богатому парню стоит верить? Может, он просто хочет привлечь к себе внимание и попасть в сводки новостей?
Ло Вэньчжоу не хотел делать поспешных выводов, но, увидев Чжоу Хуайсиня собственными глазами, и сам усомнился в надёжности заявителя. На фоне Чжан Дунлая, Чжоу Хуайсиня и прочих богатеньких бездельников Яньчэна даже Фэй Ду казался нормальным!
Для своего возраста Чжоу Хуайсинь был слишком худым – ходячая жердь, а его впалые щёки наводили опытных полицейских на мысли о наркотической зависимости. На нём была футболка с какими-то каракулями, а поверх неё – жилет длиной до колен с высокими разрезами, как будто парень закутался в занавески. В правом ухе болталось семь-восемь разных серёжек. Жирная подводка на веках потекла из-за слёз, оставив на щеках жуткие чёрные разводы.
На стене позади Чжоу Хуайсиня висела трёхметровая картина в очень мрачных тонах – его собственное произведение. Ло Вэньчжоу мало смыслил в искусстве. Он оценивал живопись по принципу «похоже – не похоже». Но при взгляде на этот шедевр капитан почувствовал приступ удушья. Приглушённые цвета, хаотичные линии – сначала казалось, что на полотне бушует шторм, однако при детальном рассмотрении в верхнем левом углу холста угадывалось солнце. Ржавые тёмно-красные линии изображали не ветер и дождь, а солнечные лучи. Под ними раскинулось жухлое тростниковое поле, а среди поникших трав притаились скелеты. Пустые глазницы их черепов были обращены прямо на зрителя… Если долго смотреть на такое, можно и несварение заработать.
– Я не особо слежу за этой вашей модой… – понизив голос, сказал Ло Вэньчжоу Фэй Ду. – Какие мысли и чувства молодой господин Чжоу хотел выразить в этом произведении?
Фэй Ду мельком взглянул на картину и сразу отвернулся скривившись. Наверное, красные линии напоминали ему кровь.
– Насколько я помню, он написал его на вилле на морском побережье. Пара известных моделей позировала для него на песке.
Ло Вэньчжоу вытаращил глаза. Оказывается, картина называлась «Недолговечна красота, внутри таится пустота».
– Его стиль и в самом деле не назовёшь приятным. Лично я купил несколько картин только из уважения к его отцу, уж не знаю, чем руководствовались остальные.
Фэй Ду увидел, что Чжоу Хуайсинь, сам напоминающий ходячий скелет, застыл на лестнице, вытирая слёзы, поэтому повысил голос и позвал его:
– Чжоу-сюн, как ты?
Стоило Чжоу Хуайсиню увидеть знакомое лицо, как обиды хлынули бурным потоком.
– Господин Фэй!.. – неуверенно отозвался он и, словно огромная ласточка в гнездо, бросился в его объятия.
Удушающий аромат, напоминающий тальк, резко ударил в нос Ло Вэньчжоу, и он чихнул.
Под натиском Чжоу Хуайсиня Фэй Ду отступил на полшага, но, так и быть, позволил ему опереться на своё безупречное плечо. Руки его свисали по бокам, он не обнял приятеля, а лишь проявил немного сочувствия в рамках джентльменского такта. Он прошептал Чжоу Хуайсиню несколько слов в утешение, а затем взял за руку, медленно отвёл его в сторону
