Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
Но обуви на пороге не было. Аргумент против теории, что перкинетик сжёг тебя прямо в доме Вальцев. «Телефон у тебя, увы, не отвечал. Я отправился на поиски по городу. Примерно без пятнадцати пять в одной из монастырских пристроек начался пожар. Тушило его полгорода, очаг возгорания удалось ликвидировать вовремя, никто не пострадал. Когда я входил в обгоревшее помещение, то в любую секунду готов был увидеть твой труп-шванг, и, к счастью, не нашел ничего.
Тогда я вернулся домой и попробовал разыскать твой телефон через спутники, пригодился встроенный маячок. Итак, сигнал привел меня к деревянному мосту. Чуть ниже по течению я обнаружил куртку. Было примерно пол девятого утра. И хорошо, что в девять сорок пять к мосту подошла Ульрики и сказала, что ты спишь у нее дома. Шелтон сделал многозначительную паузу. — И что скажешь теперь? — Ну…
В окна ластилось утреннее солнце, на одеялах в изголовье дивана возлежала роскошная сиамская кошка и утробно мурлыкала. — Я догадываюсь, в каком ты был состоянии, когда выбежал из дома, — продолжил Шелтон, когда пауза затянулась. Статьей, видимо, произвели на тебя неизгладимое впечатление.
Я представляю, почему ты пошел именно к мосту. Но как ты умудрился утопить телефон-шванг, и почему не вернулся после этого к вальцам, где я смог бы оказать тебе любую помощь? Марцель открыл рот и тут же его захлопнул. — Если я скажу, что Ульрике приволокла меня к себе домой, а потом накачала снотворным, это ей точно боком выйдет. К тому же она ведь наверняка знала, что сегодня ночью где-то будет пожар, и Шелтон сто процентов решит, что она либо в сговоре с пирокинетиком, либо…
Он зажмурился, прогоняя хреновые мысли. Не помогло. Все равно, что заслоняться школьной тетрадкой от выстрела и снайперской винтовки. Либо она сама пирокинетик. Навязчивые образы огня и костров из памяти Ульрики укладывались в эту теорию слишком уж гладко. — Я увидел там призрака горящей девушки, а потом отключился.
Ну, закричал, наверное, а Ульвике услышала, она же недалеко живёт. Вот, вытащила меня, а потом довела до дома, напоила Глентвейном. А ты знаешь, как меня от этого срубает, вот, — пробубнил Мартель на одной ноте себе под нос, избегая встречаться с напарником глазами. А тот внимательно выслушал и вздохнул. — Ты мне сейчас врёшь, Шванг.
Мартель мгновенно ощутинился. — Ну, вообще-то, ты первый начал, в смысле, скрывать информацию. Что ты откопал сегодня ночью про Ноуэштайна? — Узнаешь своё время, — коротко ответил стратег и сцепил пальцы в замок. — Моя скрытность не причинит нам вреда, в отличие от твоей. — Ага. Только ты начнёшь копать подульрики. «И откуда я это знать могу, а?»
Шелтон дернулся. Все его мысли на целую секунду перекрыло монолитное «как же достал этот идиот», а потом он встал и, прихватив стул, неторопливо направился к двери. «Если тебя что-то не устраивает, Шванг», — произнес негромко, не оборачиваясь, — «то мы можем в любой момент прекратить наше сотрудничество. Паспорт на новое имя, билет в любую точку Евроконгломерата и 126 тысяч на первое время я тебе гарантирую, но выражай свое желание прямо, будь добр.
Не вынуждай меня, жалея твою совесть, первым обрывать контакты. Ты очень любишь позицию жертвы, Шванг, уж мне ли не знать, но уходить со штампом палача на челе и оставлять у себя за спиной мстительного телепата мне совершенно невыгодно. Марселю показалось, что позвоночник у него превратился в пластилин.
— Что он сказал такое? — Ага, — выдохнул Марсель, растекаясь по спинке дивана. В голове появился странный звон. — А может, сразу тогда пристрелишь? Или в реку скинешь? Ну, или под поезд? Ах, да, тебе же это не нужно, можно просто положить руку на лоб и устроить тихий инсульт, да? — Кратц! Стул впечатался в паркет с сухим треском.
Шелтону понадобилось 4 секунды, чтобы преодолеть расстояние от двери до дивана и склониться над застывшим Марцелем. «Значит, инсульт?» Шелтон без улыбки протянул руку и прижал ладонь к щеке Марцеля. «Да, это можно устроить. Хочешь?» «Я…» Марцель зажмурился. Сердце рассыпалось на множество кусочков и колотилось теперь везде. В висках, в жилке на шее, где-то в желудке… Понятно.
Шелтон отстранился. «Я буду ждать тебя на улице, через четыре с половиной минуты». Когда он вышел, Марцель беспомощно сполз с дивана. Совсем. На пол. Только за одеяло успел схватиться. Потревоженная кошка соскочила вниз и принялась тереться по ногам, время от времени начиная пялиться в упор голубыми глазищами.
Его трясло. Конечно, прошло куда больше четырех с половиной минут, когда он смог немного прийти в себя, отпихнуть настырную кошку и подняться на ноги. На ручке дивана оказалась небольшая стопка чистой одежды и кеды, связанные шнурками между собой. — Интересно, кто принёс, Ульрики или Шелтон? Уже на пороге Марцеля тайком-тишком выбирающегося из дома отловила фрау Кауфер, глянула странно и молча сунула бумажный свёрток, за полкилометра распространяющий запах свежей выпечки.
— Спасибо, — сказала тихо и добавила, — будь осторожнее. После выходки Шелтона Марцель даже не смог телепатически отловить причины такого поступка, просто кивнул, мол, спасибо, и опромятью кинулся к калитке. Стратег поджидал его под старой яблоней на границе между садом фрау Кауфер и соседским, слегка сгорбившись, опираясь лопатками на узловатый ствол, наклонив голову.
Издалека, в полу тени, было не разглядеть подробностей. Но, подойдя ближе, Марцель с удивлением увидел в руках у напарника запасную пачку сигарет. Вскрытую. Шелтон растерянно водил фильтром по нижней губе, так же, как иногда стилусом, в забывчивости допоздна заработавшись за ноутбуком. — Ты что, курить начал? — поперхнулся Марцель.
От удивления у него даже паника отступила. — Ничего себе! — Ты не бери мои, если собираешься, они крепкие, лучше с чего помягче начинать. Шелтон рефлекторно прикусил сигарету на мгновение и обернулся. — Что? — недоуменно поинтересовался он, а потом проследил за взглядом напарника, чертыхнулся и переломил сигарету пополам двумя пальцами. — Нет, зачем-то прихватил из дома, а сейчас просто задумался.
Пойдем завтракать, а то у меня со вчерашнего дня ни крошки во рту не было. — неожиданно миролюбиво предложил он. — Пойдем, — согласился Марцель послушно и невольно оглянулся на порог дома фрау Кауфер. Ули реки не было видно. — Я тоже есть хочу. А потом что делать будем? Шелтон отлепился от яблони, сунул сигаретную пачку в карман и неторопливо направился наискосок через площадь.
– Я часа четыре посплю. И так уже злоупотребляю биокинезом. Нельзя так постоянно. А ты пока обработай ту монахиню, Рут. «Постарайся вытащить из нее все воспоминания того дня, когда погиб Рихард Вебер, и, если сможешь, на три дня раньше и на день позже», — подумав, добавил он. Особенно обращая внимание на то, с кем из родственников общался Рихард в день смерти, что говорил при этом, особенно меня интересует упоминание об Иоганне Вебере.
— Подозреваешь его? — насторожился Марцель. Шелтон странно взглянул на напарника и пожал плечами. — Возможно. «Если бы у тебя был любимый младший брат Шванг, и этот брат разбился бы на машине при крайне загадочных обстоятельствах, находясь в шаге от разгадки, ты стал бы признавать произошедшее несчастным случаем, а так и нераскрытое дело класть под сукно?»
«Ну…», Марцель всерьез задумался. Представить абстрактного младшего брата не получалось, в голову все время лез образ самого Шелтона, только не такого, как сейчас, а как восемь лет назад. — нескладного, высокого, слегка сутулого, растерянного и обладающего лишь зачатками нынешнего шарма, уязвимого. — Не знаю, я не следователь, наверное, я бы выпотрошил мозги свидетелям, нашел виновного и… ну, сделал бы что-нибудь.
— Я бы поступил так же, — спокойно кивнул Шелтон и ускорил шаг. А Иоганн Вебер просто самоустранился и занялся цветоводством. На обед была самая обычная лазанья из неприкосновенных запасов морозилки Гретты. Полуфабрикаты в доме Вальцев, где почиталась домашняя еда, явно хранились годами. Шелтон с подозрением присмотрелся к дате изготовления на упаковке, но сказать ничего не успел.
Марцель отобрал у него злосчастную лазанью, вывалил в форму и быстро сунул в духовку. «А если отравишься?» скептически поинтересовался стратег, и тяжело плюхнулся на стул. Подумал и закатал рукава водолазки. Горячая еда
