Консьерж - Эбби Корсон
После… ну, сами понимаете… после первой брачной ночи я накинула халат и выскочила из комнаты, пока Патрик спал. Я вышла на террасу и открыла дверь седьмого номера. Бруно ждал меня внутри с бокалом шампанского. Он поздравил меня, явно в насмешку, и осушил бокал залпом. Помню, как он поморщился от пузырьков.
Мы сели на край кровати; Бруно делал все, чтобы вернуть меня. Он смотрел таким взглядом, что я по глупости позволила ему поцеловать себя. Но я остановила его, пока мы не зашли слишком далеко.
Мне казалось, что Бруно надежный человек, настоящий мужчина, а мой муж, напротив, молодой и неопытный. Бруно умолял меня бежать с ним. Он схватил меня за руку и потянул к двери. Я извернулась и бросилась на террасу. Но тут Бруно подставил ногу, я запнулась и упала. Он перевернул меня и прижал к земле. Я сопротивлялась, но он был слишком силен, так что… я сдалась.
В ту минуту я поняла, что придется действовать иначе. Я сказала, что согласна сбежать, но только если на этот раз все будет правильно. Без Патрика и Деборы. Бруно согласился: он наконец-то получил то, что хотел.
Он поцеловал меня в губы. От поцелуя, последнего, мне стало дурно, но я постаралась не выдать эмоций. На мини-баре лежал нож; я заметила его, когда только вошла в номер. Нож для стейка; очевидно, остался после ужина. Мило улыбаясь Бруно, я подобралась к ножу поближе. Бруно собирал вещи; я схватила нож и спрятала за спину. Бруно раскинул руки, чтобы обнять меня. Он светился от счастья…
Я подошла к нему; чувствовала, как дрожат руки. Понимала, что это мой единственный шанс. Подобралась на удобное расстояние, взмахнула рукой и вонзила нож прямо в сердце. Глаза Бруно расширились, он схватился за грудь; кровь хлынула во все стороны. Я отскочила, чтобы меня не забрызгало. Человек, которого я так любила, упал замертво, и в этот миг мое сердце разбилось.
Нельзя было терять ни минуты. Я схватила Бруно за руки и потащила в ванную. Не знаю, что творилось у меня в голове; возможно, подумала, что если кто-нибудь заглянет в номер, то просто решит, что гость вышел. Потом я взяла айпад и нож и выскочила за дверь.
Вернувшись в номер, я запаниковала. Спустилась на первый этаж, завернула айпад и нож в полотенце и положила в ванну. Потом пробралась в кровать. Именно в этот момент Патрик проснулся, желая продолжения брачной ночи.
Гектор. И на этом все закончилось? Думали, убийство сойдет вам с рук?
Оливия. Надеялась. Рядом храпел Патрик, а я в ту ночь не сомкнула глаз. Все время думала, что будет, если окажусь в тюрьме. Я там не выживу. Особенно с учетом того, как выгляжу и говорю. Решила, что ни за что не отправлюсь туда, поэтому стала продумывать план, как избавиться от орудия убийства.
Гектор. Но сперва вы отправились на послеобеденный чай?
Оливия. Да, сперва на чай. Я словно оцепенела, но надела белое струящееся платье, поправила волосы, накрасила губы розовой помадой. Я убила человека и, казалось, больше не заслуживаю ни секунды покоя. Патрика мучило похмелье, он искал обезболивающее. Я помнила, что видела таблетки на первом этаже, поэтому спустилась туда, заверив Патрика, что хочу провести остаток жизни, заботясь о нем.
В ванной я через айпад отправила вам сообщение на стойку консьержа, попросив принести лед в седьмой номер. Меня охватило чувство вины. Я хотела, чтобы кто-нибудь нашел Бруно и он, по крайней мере, больше не лежал там один.
Гектор. А что вы подумали, когда я в полном ужасе вбежал в «Лавандовые тарелки»?
Оливия. Вы были в исступлении и едва дышали. И я единственная во всем ресторане знала почему. Я переживала за вас, но все же обрадовалась, что Бруно больше не лежит там мертвый, втайне от всех, что теперь все знают, что беднягу прикончили. Меня даже обрадовало, когда приехали полицейские, чтобы восстановить справедливость и найти того, кто убил моего бывшего любовника. Следовало лишь убедиться, чтобы не я в конечном счете понесла наказание.
После чая я рассказала все маме. Как поступила бы практически любая мать, она пообещала защитить меня, несмотря ни на что. Мы вместе продумали версию, что я убила Бруно, защищаясь, но я-то знала, что он на меня не нападал. Маме я сказала, что в какой-то момент я потеряла самообладание и зарезала своего любовника.
[Тут Хелен остановила запись и спросила, почему тогда в саду, как сказал Гектор, Оливия твердила маме, что она этого не делала. Гектор ответил, что не знает, что имела в виду Оливия. Он предположил, что они, возможно, репетировали, как именно будут лгать следствию.]
Оливия. Ситуация осложнилась, когда мы с мамой вернулись в номер для новобрачных. Патрик обнаружил орудие убийства в ванной; пришлось выкручиваться. Так, я сказала Патрику, что мама убила Бруно, что это была самооборона и что он угрожал предать огласке их роман. Мама забеспокоилась, когда я произнесла это, но подыграла. Итак, все это время Патрик верил, что мама встречается с Бруно. И как мой муж, он обещал защитить нас обеих.
Гектор. И что вы чувствуете сейчас, зная, что, если спасете мать от тюрьмы, Патрик узнает о вашей измене?
Оливия. Я опустошена. Я любила и Бруно, и Патрика, а теперь потеряла обоих.
Гектор. Жалеете о чем-нибудь?
Оливия. О многом. Жалею, что не порвала с Бруно еще тогда, когда между нами не было ничего серьезного. Жалею, что мне не хватило мудрости понять: он никогда не бросит Дебору ради меня. Жалею, что не вычеркнула Бруно из жизни, встретив Патрика. Но больше всего я жалею, что решилась на убийство. В ту ночь казалось, что это единственный способ освободиться. Бруно не хотел меня отпускать, и я вдруг подумала: убью его – и он исчезнет из моей жизни, а Патрик не узнает об измене. А теперь вот он, конечно, узнает все.
Патрик хотел позвонить знакомым адвокатам, чтобы они помогли нам выбраться из кошмара, в котором мы очутились, но я убедила его, что об этом никому нельзя рассказывать. Мама согласилась, о чем, думаю, теперь жалеет.
План заключался в том, чтобы как можно дольше притворяться, что все в порядке. Полиции мы ничего не сказали. Но у нас в номере все еще хранилось орудие убийства. На третий день стало ясно, что полиция собирается обыскать нас. Пора было действовать. Патрик следил, чтобы никто не заметил, как мы с мамой прятали нож. Уверена, когда он все узнает, поймет, как глупо с его стороны было помогать мне. Надеюсь, у него не возникнет серьезных проблем с полицией.
Ранним утром Патрик, в халате, вышел в сад, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и по его сигналу мы взяли нож, айпад и ботинки, завернули в полотенце и направились к центру лабиринта; каждый раз, сворачивая в тупик, мы вздрагивали, боясь столкнуться с другими постояльцами.
Когда мы добрались до центра лабиринта, я положила сверток на землю, схватила маму за руку, и мы побежали назад, ощущая, как кипит от адреналина кровь. Избавившись от улик, я вздохнула с облегчением, и мама тоже. Но, оглядываясь назад, вижу, что мама перепугалась, поняв, во что ввязалась. Какая же я эгоистка. Но не думала, что так получится. Ну, теперь вам все известно. Что дальше?
Гектор. А дальше мы напечатаем книгу, выставим ее на прилавки, а виновная окажется за решеткой, где ей самое место.
Конец.
Глава 33
Поверьте, я прекрасно понимаю, как вы удивляетесь, читая эти строки.
