Загадка датского сказочника - Игорь Мирецкий
– Мадс! – крикнул он. – Два года назад ты выстрелил в спину Ларсу, моему лучшему другу. Это произошло в Роскилле. Помнишь? После этого я ранил тебя в ногу. Ты смог убежать только потому, что я остался оказывать помощь Ларсу. Из-за тебя он так и будет прикованным к инвалидной коляске всю жизнь. Но на этот раз тебе от меня не убежать, ты понимаешь это?
Ничего не произошло. Мадс даже не удостоил его ответом.
– Я знаю, – прокричал Линдеберг, – где находится Одрёрир!
Он прислушался. В ответ тишина.
– Слышишь?
По-прежнему тишина. Не стоит пока выглядывать, решил он.
– А тебе, – крикнул Линдеберг, – никогда не найти Чашу! Ее смогут увидеть только…
На слове «только» земля ушла у него из-под ног. Кто-то повалил его, напав из-за спины. Не успел Линдеберг ничего понять, как его голову схватили за волосы и мощно впечатали лицом в опору. Мадс! Сектант ухитрился тихо пробраться к опоре и атаковать сзади. Теперь его пятки сверкали уже у другого конца прохода под мостом.
Из носа у Линдеберга хлынула кровь. Запрокинув голову, он стал судорожно обшаривать карманы в поиске хоть какой-нибудь салфетки. Но ничего не нашлось. Оставалось лишь смотреть вслед убегающему Мадсу, глотая кровь.
Глава 20
– Это Бонд звонил? – спросил Купер.
– Да, – кивнула Ида. – Почему-то спрашивал, не в Херлеве ли мы. Я сказала, что в Нюхавне.
А вот и замок, подумала она. По правую руку от них был канал, а слева только что закончились разноцветные старинные домики. Почти пришли.
– В Херлеве? – переспросил Купер.
– Да, это пригород на северо-западе. Но вплотную прилегает к Копенгагену. Если не знать, то и не поймешь, что начался другой город. Короче, часть агломерации Большой Копенгаген.
– А я всегда удивлялся, что Копенгаген считается крупнейшим городом в Скандинавии и что тут якобы больше миллиона жителей, – признался Купер. – Откуда, думаю, взяться миллиону? Наверно, имеют в виду Большой Копенгаген?
– Черт их знает. Но уж точно не Старый город, – засмеялась она. – А я сама выросла в районе Нёрребро, это близко к Старому городу…
– Я в курсе, в Нёрребро еще есть историческое кладбище с могилой Андерсена.
– …Поэтому для меня Херлев – пригород. Стой. – Ида повернулась спиной к каналу. – Видишь: тройная арка соединяет массивное здание справа с похожим по стилистике зданием слева?
– Да, и что?
– Справа – замок Шарлоттенборг, а слева – Выставочный павильон. Когда Торвальдсен в 1840 году позировал фотографу у стены замка, делая рукой «козу», то никакого павильона у него перед носом не было. Как я уже говорила, тогда там был Ботанический сад. Пойдем!
Зайдя через центральную арку, они зашагали по светлой брусчатке между двумя зданиями, выполненными в весьма схожих темных оттенках коричневого. Замок по правую руку, в три этажа, как вспомнилось Иде из каких-то лекций, был возведен во второй половине семнадцатого века в стиле нидерландского барокко. Изначально было задумано выстроить лишь три крыла, но уже спустя десять лет другой архитектор возвел заднее, четвертое крыло, вдоль которого они сейчас шли. Оба зодчих носили голландские фамилии. Первый был Яссен, а второго Ида в шутку называла «Ван Хален»: уж больно его фамилия, ван Хавен, напоминала папину любимую рок-группу.
Выставочный павильон по левую руку мог похвастаться только двумя этажами, хотя по высоте и равнялся трехэтажному Шарлоттенборгу. Посередине павильона располагался главный вход. Там постоянно входили и выходили любители арт-выставок.
Купер махнул рукой направо:
– Абсолютно как на фотографии! Точно такие же узкие вытянутые окна, а между ними густой плющ!
– Да, Торвальдсен позировал где-то тут. В Шарлоттенборге до сих пор расположена Академия художеств. А вон и Сад скульпторов. – Она показала рукой на виднеющиеся впереди деревья. – Реликт того Ботанического сада.
Ну вот, ограждение! Они уткнулись в решетку высотой в человеческий рост.
– Сколько раз бывала в павильоне на выставках, – рассердилась Ида, – но никогда не обращала внимания на решетку.
– А если с другой стороны подойти?
– С улицы Хайбергсгаде? Там вообще кирпичная стена, намного выше нас, и из-за нее свисают ветви деревьев.
– Но как-то же люди попадают в Сад скульпторов? – удивился Купер. – Ты же говорила, что сама в нем бывала?
– Я была во время экскурсии по Академии художеств. Мы выходили туда… дай-ка вспомнить… Да, точно! Через Школу скульпторов. Она относится к Академии, у них свой выход прямо в сад. Значит, он полностью огорожен, чтобы доступ туда имели только учащиеся и преподаватели школы.
– Погоди, – Купер задумался, – а не много ли совпадений? Тот парень, с которым мы столкнулись в полицейском управлении. Ну, ты еще сказала, что вылитый отец, а потом мы увидели его в новостях… Папаша ведь у него знаменитый скульптор?
Ида кивнула:
– И заодно мерзавец, избивавший жену. Фридрих Майер зовут. А что?
– Не многовато ли скульпторов? «Мастер» из загадки про Одрёрир – скульптор. Чаша зарыта в саду, доступ в который имеют только скульпторы. Полиция допрашивает сына скульптора. Тебе все это не кажется странным?
– И какая связь? – Ида пожала плечами. – Я вот что думаю. С Ульфом, его металлоискателем и лопатой нужно приходить сюда ночью. А сейчас…
Она положила рюкзак на светлую брусчатку. Затем, ухватившись обеими руками за решетку, занесла ногу в черных лосинах на горизонтальный прут.
– Поддержи меня!
Купер в ужасе огляделся. Между замком и павильоном постоянно ходили люди.
– А это законно?
– Тебе лезть совсем не обязательно. Ты лучше поддерживай давай!
Купер подсадил Иду, и спустя мгновение ее белые кроссовки уже сверкали наверху решетки. Оп! Прыжок вниз. Вроде ногу не подвернула. Все цело.
– Жди здесь, – сказала она. – Я скоро.
Пригнувшись, она прокралась между деревьев подальше от ограды и воровато огляделась по сторонам. Кажется, никого… Только множество ветвистых деревьев. Когда она была здесь на экскурсии, гид, конечно же, рассказывал обо всем, что произрастало в саду, но Ида запомнила лишь два названия: грецкий орех и чертово дерево. Первое запомнилось, так как она никогда раньше не задумывалась, откуда берутся грецкие орехи. Второе – потому что название звучало забавно. Еще Ида смутно помнила, что где-то в самом центре сада стоит старинный стол, принадлежавший, если верить местной легенде, самому Торвальдсену, а в тени одного из высоких деревьев находится его бронзовая статуя.
Особую изюминку Саду скульпторов придавали специально привезенные сюда руины предыдущего Кристиансборга, сгоревшего в 1880-х.
