Консьерж - Эбби Корсон

Глава 26

Прошла пара месяцев с того рокового дня, а Сью все еще в тюрьме. В итоге она не признала себя виновной в убийстве. Уверен, что ее защищает хороший адвокат, который заявит на суде, что собранных доказательств недостаточно. Не знаю, как им удастся выкрутиться из ситуации, ведь изначально Сью заявила, что совершила преступление, но уверен, что они что-нибудь придумают; они всегда так делают, эти адвокаты.

Понятное дело, что меня вызвали в качестве свидетеля обвинения. Многие доказательства против Сью основаны на том, что я слышал и видел. Фиону предупредили, что ее тоже могут привлечь к участию в процессе, хотя окончательно пока еще ничего не решили, и ее не готовили так, как меня. Пару других сотрудников также поставили в известность. Происходящее, мягко говоря, действует на нервы. Хорошо, что у меня есть этот небольшой книжный проект, чтобы отвлечься, иначе я бы все время думал о предстоящем испытании. Хелен скоро приедет, чтобы прочитать пару последних глав. Я попрошу ее записать наш сеанс редактирования и вставить его сюда, чтобы вы получили представление о том, чем мы занимаемся.

Хелен. Здравствуй, Гектор. Знаю, что ты не особо любишь шоколадный торт, поэтому я взяла тебе кусочек ванильного, а себе шоколадный. Может, чуток бесцеремонно с моей стороны, но, в конце концов, кому от этого хуже?

Гектор. Ты слишком добра ко мне, Хелен. Только один момент, пока мы не засели за работу… А хотя сперва самое важное: чай будешь? Чайник уже вскипел.

Хелен. Да, пожалуйста. Спасибо.

[Пауза.]

Гектор. Подумал, что можно записать сегодняшнюю сессию и вставить ее в книгу в качестве эдакой «сцены после титров» для читателей. Как считаешь?

Хелен. Ну, не вижу в этом ничего плохого. Но не уверена, что получится интересно.

Гектор. Просто как дополнительные материалы.

Хелен. Чем дело закончилось во время утренней записи?

Гектор. Я наконец-то раскрыл имя убийцы.

Хелен. О, замечательно! Уверена, что читатели будут потрясены.

Гектор. Надеюсь. Я попытался ввести их в заблуждение, как ты мне и советовала.

Хелен. Как раз вспомнила, у меня не получится присутствовать на суде вместе с тобой. Всю неделю буду в Лондоне – внесем с бывшими коллегами окончательную правку в книгу. Роман должен оказаться на прилавках как можно скорее.

Гектор. Ничего страшного. Я обязательно возьму диктофон в здание суда и в перерывах запишу все, что смогу вспомнить про свое выступление на свидетельской трибуне. А что потом? Мы в последний момент вставим эти фрагменты в книгу?

Хелен. Да, если успеем, добавим подробности судебного процесса в эпилог.

Гектор. Это что такое?

Хелен. Раздел в конце книги, который завершает повествование. Было бы здорово, если бы мы закончили чем-нибудь вроде: «Сью Бейнбридж признали виновной и приговорили к такому-то сроку тюремного заключения». Что-то в этом роде, просто чтобы связать все воедино.

Гектор. Понял. Да, звучит неплохо.

Хелен. Хорошо, давай приступим к сегодняшней правке. Я просмотрела девятнадцатую главу, ту часть, где ты говоришь об американце Дэйве и его любовнице, которые отправились в лабиринт сам знаешь зачем. Жаль, что там не было камер видеонаблюдения!.. Прости, не стоило мне смеяться. Что ж, пару вопросов.

Гектор. Задавай.

Хелен. Как думаешь, может, добавим немного красок в рассказ о садах? Мне нравится твоя зарисовка про испанскую садовницу в двадцатой главе. Каждой книге нужна нотка романтики. Неужто ты правда сообщил, что я покраснела, когда ты упомянул ту историю? Должно быть, я тогда не расслышала.

Гектор. Просто пытался дать читателям немного информации о тебе, Хелен.

Хелен. Ну, они подумают, что я какая-то грустная одинокая старуха.

Гектор. Нет, ни за что. Ты опять покраснела?

Хелен. Ох, перестань. Вернемся к истории. Мне понравился рассказ про лабиринт. Розарий тоже посадила та испанская леди?

Гектор. Да, она. Я помогал вскапывать клумбы.

Хелен. Тогда стоит обрисовать картину подробнее. Розы обрезали до самых стеблей, когда произошло убийство. Давай об этом упомянем, чтобы люди не представляли себе красивых цветов с длинными стеблями. Потому что на самом деле ничего подобного не было.

Гектор. Ах да, ботритис серый. Кажется, так назывался тот грибок.

Хелен. Помечу, что надо добавить это в текст. И напомни еще раз, почему рядом с орудием убийства обнаружили айпад.

Гектор. Предположительно, именно его использовала Сью с целью отправить мне сообщение, чтобы я пришел в седьмой номер и обнаружил тело.

Хелен. Да, поняла. И еще вот тут: я перепечатала часть газетной статьи и хотела бы уточнить, надо ли вырезать все, что относится к судебному разбирательству, или лучше просто уберем имя Сью?

Гектор. Думаю, просто уберем имя.

Хелен. Хорошо. Так, есть еще один момент на записи, который я попрошу тебя объяснить. Ты порой отворачиваешься от диктофона, когда долго говоришь, и тогда голос пропадает. Из-за этого некоторые фрагменты трудно расслышать. Старайся все время держать диктофон прямо у рта.

Гектор. Прости, Хелен. Когда записываю рассказ, даже не осознаю, что именно я делаю, пока не закончу. А потом и не вспомню, чего наговорил, и повторить не смогу. Бо́льшую часть хотя бы слышно?

Хелен. Слышно, просто слабовато. Вот, слушай.

Гектор. Позволь мне для начала выключить диктофон. Пожалуй, нет смысла записывать для читателей то, как мы прослушиваем собственную запись. Уверен, суть они уже уловили.

Глава 27

Наступил первый день судебного процесса. Я веду запись из мужского туалета в здании суда.

Прошу прощения, Хелен, за небольшое эхо. Эхо. Эхо.

Пол и стены покрыты желтой плиткой, от которой, кажется, и отражается мой голос. Все деревянные кабинки пусты, так что нас никто не слышит. Если кто-нибудь войдет, я поставлю запись на паузу.

Рановато, конечно, я прибыл в суд – видимо, переволновался. Велели прийти на случай, если понадоблюсь обвинению в качестве свидетеля, но это маловероятно. Скорее всего, весь день буду бить баклуши. Для книги было бы гораздо полезнее, если бы меня пустили на зрительскую трибуну. Но это против правил. По-видимому, мне нельзя наблюдать за процессом до того, как меня допросят в качестве свидетеля, поскольку представленные аргументы могут повлиять на мое мнение. В роли свидетеля есть свои плюсы и минусы. Единственное преимущество, которое пришло мне на ум, – это то, что неплохо бы показать читателям закулисье процесса. О, и, полагаю, помочь посадить убийцу – благое дело, если, конечно, все получится. Но проблема в том, что мне это дается крайне непросто. Что, если я начну заикаться? Я взял с собой заметки с предварительной встречи с юристами. Хелен любезно напечатала их для меня. В поезде я вновь и вновь перечитывал их. И хотя в голове у меня все разложено по полочкам, я нервничаю. Мне не разрешат просто прочитать по бумажке, когда буду давать показания, а в стрессовых ситуациях я не очень хорошо соображаю. Мы все это знаем.

Насколько понимаю, из родных Сью никто еще не приехал, хотя, думаю, я увижу их в коридоре. Мне сказали, что, возможно, заседание чуток задержится, нужно отобрать присяжных. Всегда хотел быть присяжным, но меня никогда не вызывали. Джози приглашали дважды, но из-за болезни она отказалась участвовать в последнем разбирательстве. В первый раз она отправила человека в тюрьму на десять лет за контрабанду наркотиков из Таиланда. По-моему, он провозил их в упаковках с лапшой. Мне кажется, это интересно – быть присяжным. Особенно сейчас, на пенсии, я был бы не прочь исполнить гражданский долг. Хотелось бы посмотреть, как все