Игра в кости - Камилла Лэкберг
– Марк Эрик, – взволнованно повторил он. – Музыкант, который исчез почти два года тому назад. Несколько месяцев спустя нашли бездомного мужчину в куртке Марка и с полиэтиленовыми пакетами, где были кости Марка. Предположительно, мужчина убил певца, а потом съел. Как бы ужасно это ни звучало. Так или иначе, ничего путного из мужчины вытянуть не удалось. Он был совсем плох и вскоре умер.
– Ты, наверное, читал об этом, – Мина повернулась к Винсенту. – Все газеты писали о «людоеде», съевшем рок-звезду.
Винсент покачал головой:
– Если это было после того, как нас пытались убить Яне с Кеннетом, то… после этого случая некоторое время я старался избегать новостей, тем более связанных с полицией.
Менталист как будто покраснел.
– А что, если мы ошиблись и этот безумец не убивал Марка Эрика? В конце концов, единственными доказательствами были куртка и кости. Он носил их с собой, но с тем же успехом мог где-нибудь подобрать. Что, если Юн стал жертвой того же убийцы, что и рок-звезда?
Мина уставилась на Кристера.
– Как только вернешься домой, передай Лассе, чтобы поцеловал тебя, крепко-крепко, – улыбнулась она. – Хорошая работа. Нам нужно поговорить с родственниками Марка Эрика.
Он вспотел. Вчера упаковка рождественского подарка для Астрид заняла до неприличия много времени. И все-таки пакет выглядел неуклюже, в сравнении с другими лежавшими под елкой.
– Здорово, что тебе удалось к нам выбраться, – сказала Эллинор. – Астрид так хотела отпраздновать Рождество с тобой, прежде чем мы отправимся в горную хижину.
Эллинор свернулась калачиком на большом диване, с чашкой чая в руках. Мешковатый свитер тем не менее хорошо подчеркивал ее формы. Астрид зажгла множество свечей, наполнявших комнату почти сказочным золотым сиянием.
Рубен почувствовал, как на глазах выступают слезы.
– Жалко только, что нам досталась такая елка, – рассмеялась Эллинор. – Поздно спохватились, остался только этот куст.
В самом деле, такая невзрачная елка. Если только это действительно была елка. Под тяжестью шаров нижние ветки почти лежали на полу. Собственно, ветки и не просматривались под плотными слоями серебристого дождика. Но Рубен находил это идеальным.
– Чаю можно? – робко попросил он.
Эллинор кивнула, встала с дивана и исчезла на кухне.
Астрид на полу с впечатляющей скоростью поедала зефирных гномов из картонной коробки.
– Можно я уже сегодня открою твой пакет, папа? – спросила она, откусывая голову очередному гному.
– Конечно, – ответил Рубен. – У нас ведь сегодня сочельник. Не угостишь меня зефиром, пока он не закончился?
Астрид взвизгнула от радости и поставила коробку со сладостями на диван рядом с Рубеном. После чего принялась развязывать веревку на неуклюжем пакете Рубена и закончила как раз к возвращению Эллинор. Которая вручила Рубену чашку с чем-то дымящимся и горячим. Он кивнул, не сводя глаз с дочери.
В большом пакете оказалось два маленьких. Вот почему потребовалось так много времени, чтобы их перевязать.
– Здорово! – воскликнула Эллинор, хлопнув в ладоши. – Двойной подарок!
Рубен застенчиво улыбался.
В одном из маленьких пакетов была книга. Это идея Сары. Они зашли в книжный магазин, и Сара спросила, что сейчас читают тринадцатилетние подростки. Рубен попытался было возразить, что Астрид только десять, но Сара ответила, что в этом-то все и дело. Рубен никогда не слышал об этой книге. Судя по обложке, что-то о запретной подростковой любви.
До последнего момента он был настроен скептически. Только реакция Астрид убедила Рубена в правильности выбора.
– Ура! – закричала девочка. – Все говорят, какая это классная книжка!
При одном взгляде на обложку ее глаза заблестели. Рубен так и не решился обернуться на Эллинор.
В другом маленьком пакете оказались деревянные палки, соединенные цепочкой на одном конце. Нунчаки – это была идея Рубена. В первый момент Астрид наморщила лоб, потому что не поняла, что это такое. Но вскоре ее лицо прояснилось.
– Как у Брюса Ли! – воскликнула она. – Ха!
– Как у кого? – растерянно переспросила Эллинор.
– Это не для тебя, мама, – отмахнулась Астрид. – И книжка тоже.
Она спрятала книгу в ворохе упаковочной бумаги.
Эллинор толкнула Рубена в бок и улыбнулась. Он вздохнул с облегчением. Все прошло хорошо.
– У меня тоже есть подарок для тебя, папа, – Астрид с гордым видом поднялась с пола. – Подожди здесь.
Рубен удивленно оглянулся на Эллинор.
– Я здесь ни при чем, – сказала она. – Астрид сама выбирала.
Астрид вернулась с большим пакетом, который Рубен тут же вскрыл, шурша бумагой.
– Открывай, папа! – Астрид нетерпеливо присела на краешек дивана.
Рубен осторожно разматывал ленту. Он не хотел повредить упаковку: как-никак, дочь заворачивала собственными руками. Но в конце концов бумагу все равно пришлось разорвать.
Внутри оказалась самая большая шапка из всех, какие он когда-либо видел. Бурая и мохнатая, с длинными ушами и пришитыми к ним тесемками, чтобы можно было завязывать под подбородком.
– Думаю, это то, что нужно, – тихо восхитился Рубен, и он не кривил душой.
– Теперь ты не замерзнешь, когда будешь работать на улице зимой, – сказала Астрид.
Рубен поднял глаза на дочь.
Впервые за последние месяцы призрак Педера так и не появился.
Винсент с Миной гуляли в Роламбсховпаркене, недалеко от отделения полиции. С некоторых пор этот парк ощущался как их собственный. В первый раз они гуляли здесь в конце зимы. Винсент помнил, как слипался под подошвами мокрый снег.
Но в этот день он лежал толстым, смерзшимся одеялом, рассеивая свет фонарей вдоль дорожки. Остальная часть парка оставалась погруженной в полумрак. Таким же темным было низко нависавшее пасмурное небо. В самые мрачные дни года оно почти никогда не бывает звездным.
Винсент ни за что не вышел бы на улицу в такую погоду. Но Мина любила холод, а ему не хотелось ее разочаровывать. Кроме того, расследование отвлекало мысли от зловещей Тени. О которой Винсент избегал думать слишком много, из опасения, что однажды мозг вообще откажется работать.
– И все-таки эти деньги не дают мне покоя, – сказала Мина. – За что Драган Манойлович перевел такую сумму Густаву Брунсу?
– Как я уже сказал, вам нужно поговорить с женой Юна, – ответил Винсент. – Что-то в поведении Густава указывало на особые отношения между ним и Жозефиной. Сам не знаю что. Мои магические способности ограничены. Остальное зависит от вас, маглов[14].
– Ты сам можешь быть маглом, – пробормотала Мина. – Но давай сменим тему. Что ты думаешь насчет этого… каннибализма?
– На первый взгляд это не имеет никакого отношения к Юну Лангсету, – ответил
