Хэллоуин в книжном «Ленивые кости» - Эммелин Дункан
— Лос-Анджелес возмутительно дорогой. Я сбежала сюда из Южной Калифорнии из-за тамошних цен и отсутствия соседей, — поделилась Ларк. — Но арендная плата растет и здесь, а я не хочу больше переезжать. Возможно, найду соседку — будем снимать жилье в складчину.
Все наперебой начали жаловаться на инфляцию, но Оливии не давало покоя убийство.
— Так каким Ланс был, когда жил здесь, миссис Салливан?
— Ты же знаешь, что для тебя и остальных я Эстелла. Я теперь пенсионерка, а не учительница математики. И все мы давно не в школе. Перл — моя единственная ученица в этой компании.
— Я еле-еле вытянула старшие классы, — смутилась Перл. — Точные науки никогда не были моим коньком.
— Но ты отлично справилась, несмотря на трудности, — заметила миссис Салливан. — Не всем нужна математика, каждому свое. Ты ведь поступила в ремесленный колледж?
Перл кивнула. Она работала над той же шалью с узорами из летучих мышей, с которой была в пабе пару дней назад, но с тех пор распустила по меньше мере десять рядов.
— Я полюбила вязание после курсов дизайна и текстиля. Хотя и ткачество тоже нравилось. — Перл деловито пощелкивала спицами. — Мне кажется прекрасным, что вязание, как и другие виды рукоделия, — традиционно женские занятия. Благодаря ему женщины всегда могли собраться и от души поговорить обо всем.
Сидевший рядом со мной Джона приподнял брови.
— Мне уйти?
Перл рассмеялась.
— Нет-нет, вязание для всех. Особенно сейчас, когда можно просто получать от этого занятия удовольствие, а не корпеть, обеспечивая носками всю семью.
Рядом с Джоной как раз лежали два готовых полосатых желтых носочка, и он работал над третьим.
— Я всегда радовалась, когда мои ученики находили себя, — сказала миссис Салливан. — Не удивлена, что Ланс подался в Голливуд, так же как не удивлена, что Рекс Эббот нашел свое признание как писатель. Он потрясающе писал еще подростком, что было для него непросто, учитывая отцовские установки.
— И какие же? — спросила Ларк.
— Отец Рекса был своего рода мачо, этакий «настоящий мужик». Ну, вы знаете: «мальчики не плачут», «что ты разнюнился, как девчонка» и все такое. Например, когда Рекс сломал руку в пять лет, отец высмеял его на людях. Помню, мой муж тогда сильно разозлился. Он работал врачом скорой помощи в городской больнице и сказал, что от такого перелома и взрослый мужчина заплачет, не говоря уже о маленьком мальчике.
Унаследовал ли Рекс характер отца? Ничего такого за ним вроде бы не водилось, но я почти его не знала.
Открылась дверь, и вошла Фиона из «Дома с привидениями».
— Я очень опоздала?
— Нет, заходи, присоединяйся! Сейчас придумаем, где тебя посадить.
Перл подскочила, принесла еще один стул из задней комнаты, но в итоге заставила Фиону устроиться на диване.
— Думаю, тебе нужно местечко поудобнее, — сказала Перл. Сама она уселась на один из жестких стульев из комнаты персонала.
Фиона погладила живот.
— Да, только иногда как сядешь — так потом не можешь встать.
— На каком ты сроке? — Перл наклонилась к Фионе, не переставая вязать.
Колби покосилась на меня.
— Все сходят с ума по младенчикам, — сказала она. — Лекарства от этого пока не изобрели.
— У меня два таких лекарства дома. Могу одолжить их на денек, — отозвался Джона.
Ларк рассмеялась.
— Только Перл не говори.
— Что мне не говорить? — спросила Перл.
— Джоне может понадобиться нянька.
— Всегда можешь обратиться ко мне, — сказала Перл. — Твоя младшенькая просто ангел.
— Она только похожа на ангела, — ответил Джона и покачал головой, вывязывая пятку носка.
— Фу, грубиян, — покачала головой Перл.
— Пойми меня правильно, она умная, забавная и всегда бежит навстречу миру, не замечая препятствий. Но у четырехлеток столько эмоций. Я прихожу сюда, чтобы пару часов в неделю пообщаться со взрослыми людьми, и это спасает мне жизнь.
Джона отхлебнул из своего стакана.
— Если сильно напортачить в воспитании, это аукнется в будущем. Вот чего я боюсь больше всего. Не хочу испортить жизнь своему ребенку, — сказала Фиона. Она держала моток ярко-желтой пряжи, и Перл терпеливо учила ее базовой платочной вязке. — Очень надеюсь, что не наделаю ошибок, как моя мать… Ой, ну теперь все точно запуталось.
— Просто практикуйся, и будет получаться все лучше. Всему свое время. — Перл помогла ей распутать нить.
— Не бойся. Просто знай, что не застрахована от ошибок. Я уже столько дров наломал. Но стараюсь как могу. Например, внимательно слушаю, что бы дочка мне ни выдала. Истерика по поводу того, как я порезал сыр, как правило, не имеет отношения к сыру. Может быть, она устала, замоталась или ей кажется, что ее не слушают. — Судя по всему, Джона понимал, о чем говорит.
Джона и Фиона разговорились о теориях воспитания.
Эш посмотрела на меня:
— Умоляю, давай сменим тему.
Я покосилась на Колби.
— Можно узнать, какие планы у вас с Хейзом?
— Ой, вот только вы не начинайте. Мама уже достала вопросами про внуков.
Колби не отрывала взгляда от полосатого свитера, который вязала для мужа.
— Наверное, для этого вам с Хейзом не помешало бы видеться почаще, — сказала Эш. — Он же в разъездах сколько — шесть месяцев в году? Девять?
— Да, но он хорошо зарабатывает и откладывает деньги на тот случай, когда мы решим попробовать «по-серьезному», а не только «тренироваться». — Колби усмехнулась, считая петли.
В этот момент дверь открылась, и моя надежда разрядить обстановку рухнула и сгорела дотла.
Глава 19
Тейлор из съемочной группы.
Почему она пришла? Неужели правда решила поучаствовать в вязальном вечере?
Из ее кожаного шопера не торчали спицы. Хотя, судя по размерам, там мог уместиться с десяток мотков пряжи.
Тейлор вытащила из сумки черный детектор. Однако что-то подсказывало мне, что это лишь предлог. Может, потому, что в ней не было такого пыла, как в пабе.
Не искала ли Тейлор особый повод прийти сюда? Хотя зачем? Это же просто магазин. Да и вязальный кружок открыт для всех.
Перл отложила шаль и подошла к Тейлор.
— Вам помочь?
— Я из программы про охотников за привидениями. У нас отвалилось одно из мест для съемок, и я хотела спросить, нельзя ли поснимать у вас.
Эш наклонилась ко мне:
— Это мой паб отвалился. Я ни за что не пущу их в свое гнездышко после того, как они разгромили твой
