Загадка датского сказочника - Игорь Мирецкий

К сожалению, друг детства ни в какую не желал принимать Истину. Несмотря на все попытки Мадса проповедовать ему, лишь уводил разговор в сторону. Но Мадс не сдавался. Он верил – хотел верить – в то, что Бриана еще можно спасти. Времени на это оставалось все меньше. Что, если Рагнарёк и правда грядет уже в этом году?

Кроме миссионерства, была еще одна причина навестить друга как можно скорее. Все эти два года пистолет Мадса так и провалялся в коробке из-под кроссовок у Бриана под кроватью, в его квартире в пригороде Копенгагена. Приняв Истину, Мадс за ненадобностью просто подарил его. Но его беспокоило, что после вчерашнего полиция в один прекрасный день нагрянет к другу в Херлев, проведет обыск и найдет пушку.

Вчера в магазине антикварных книг Бриан оказал Мадсу неоценимую помощь… Но кто же знал, что не все пойдет по плану? Пушку надо выкинуть. Для его же блага. Вот только Бриан вряд ли согласится на это.

Съезжу-ка в гости и незаметно выкраду.

Глава 17

Серебристый «Фольксваген» Линдеберга припарковался возле комплекса зданий, занимаемых Датским агентством безопасности и разведки. Тихий пригород Сёборг, в котором располагалась штаб-квартира секретной службы, находился сразу же за Уттерслевскими болотами, поэтому следователь был на месте уже через пять минут после полудня.

Когда он еще мчал по шоссе, брат Мортена перезвонил ему и сказал, что, к сожалению, не сможет принять его немедленно, как пообещал сначала. Начальство вызывало на какое-то срочное совещание. Однако подождать придется максимум четверть часа.

Теплое весеннее солнце стояло высоко над Сёборгом, и Линдеберг решил просто походить возле парковки, подставляя лицо его лучам. Фотографии сектантов лежали наготове во внутреннем кармане куртки, а пакетик с золотой цепочкой – в кармане жилетки. Как бы из-за этих пятнадцати минут не стало слишком поздно…

До заката, строго говоря, оставалось еще целых семь с половиной часов. Но ведь в мейле про Рагнарёк не говорилось «непосредственно до захода солнца». Там говорилось «еще до захода солнца». А как это понимать? Шесть часов вечера? Три часа дня? Час?

Наконец у входа появился человек неприметной внешности в темном костюме:

– Еще раз извиняюсь, Йенс!

– Добрый день, Хольгер. Ничего страшного, – вежливо соврал Линдеберг.

Мужчины обменялись рукопожатием. В отличие от младшего брата-толстяка, Хольгер был стройным и оттого выглядел моложе Мортена. Единственное, что их объединяло внешне, так это вьющиеся волосы. Однако агент стригся так коротко, что заметить это было непросто.

– Ну, добро пожаловать к нам в гости. Прошу! – Он любезно открыл входную дверь. – А мне знакомо ваше лицо. Мы разве раньше виделись?

– Да, на свадьбе у Мортена.

– Точно! – вспомнил Хольгер. – Как же давно это было…

– Года четыре назад?

– Скоро уже пять.

Хольгер сказал что-то охраннику, и гостя пропустили, предварительно проверив документы.

– Итак, – начал Хольгер, пока они поднимались по лестнице, – брат дал вам мой номер, потому что дело касается какой-то экстремистской организации?

– Я из него силой выбил, – пошутил Линдеберг. – Он не хотел давать.

– Ну, вы обратились по адресу. Чем смогу, помогу.

Они дошли до кабинета, на котором висела табличка с его именем и фамилией. Как только оба уселись за стол, Линдеберг достал из карманов прозрачный пакетик с золотой цепочкой и фотографии, сделанные с камер наружного наблюдения возле парламента. Он разложил всё перед Хольгером.

– Вам это о чем-нибудь говорит?

Тот внимательно рассмотрел снимки. Затем повертел перед глазами пакетик.

– Мьёльнирцы. – Он положил вещдок обратно на стол. – Под таким названием числятся в нашей базе. Сами они себя называют «избранные». Но если бы мы каждую секту, считающую себя избранной, вносили в базу под их самоназванием, – Хольгер усмехнулся, – был бы десяток файлов с «избранными». Короче, название наше. На золотой цепочке – Мьёльнир, молот Тора. У них у каждого болтается такой на запястье. Отсюда и название.

– И все адепты обязательно ходят с длинными волосами и бородами?

– С бородами – да. Насчет причесок в секте нет требований. Но многие отращивают длинные, как эти двое на фотографиях.

Значит, бритоголовый бородач с рунами на голове тоже мьёльнирец, предположил Линдеберг. Хольгер тем временем пристально посмотрел на него.

– Позволите встречный вопрос? С чего вдруг полиция решила, что мьёльнирцы – экстремисты?

Тут только Линдеберг сообразил, что и словом не обмолвился, каким делом он занимается. Ни по телефону, когда попросил о срочной встрече, ни сейчас.

– Я веду дело об убийстве профессора Нильсена и его студентки. Вы наверняка слышали о них в новостях…

– Да-да, и что?

– В общем, – резюмировал Линдеберг, – улики говорят о том, что это дело рук мьёльнирцев.

– Правда? – Хольгер не на шутку удивился.

Линдеберг удивился не меньше:

– А что, разве они не числятся у вас среди экстремистов?

– Видите ли, – начал тот, – секта возникла буквально несколько лет назад и до недавнего времени была крайне немногочисленна. Однако сейчас ее члены проживают уже во всех крупных городах Дании, их стало порядка полутысячи человек. Из-за этого мой отдел начал проявлять к ним интерес. Но агент, которого к ним внедрили, буквально на днях дал мне подробный отчет…

– И? – Линдеберг весь превратился в слух.

– Согласно отчету, мьёльнирцы не замешаны в каком-либо физическом насилии. А в идеологическом плане не несут угрозы для государственной безопасности.

Линдеберг не верил своим ушам. Пора сказать Хольгеру про «Рагнарёк», который они готовят сегодня до захода солнца!

– Их лидер, – продолжил Хольгер, – придумал вероучение, в котором древнескандинавская мифология переосмысляется в духе монотеизма и даже христианской религии. Все эти языческие божества – Тор, Один, Локи и десятки других – воспринимаются как «эманации», или «проявления», Единого Бога. Учение достаточно путаное. То ли эти эманации существуют объективно, то ли лишь в головах людей, не достигших полного Просветления… – Хольгер пожал плечами. – И может показаться странным, но Единого Бога они называют «Любящим Отцом», да и всю свою религию – религией любви. Вот, взгляните сами.

Хольгер стал что-то искать в файлах компьютера, стоявшего перед ним на столе.

– Внедренный агент при помощи миниатюрной скрытой камеры в один из четвергов записал, как проходит богослужение. Четверг – «день Тора», понимаете?

Линдеберг кивнул.

– У христиан, – продолжил Хольгер, – служба по воскресеньям, у иудеев по субботам, у мусульман по пятницам, а эти вот решили соригинальничать и сделали по четвергам… – На мониторе включился видеофайл. – Видите человека в желтом балахоне? Это и есть их лидер. Называет себя Жрецом.

Линдеберг присмотрелся. На стене в каком-то помещении, напоминающем складской ангар,