Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников

— Ты уже продал его? — спросил Карл.

«Ладно, — подумал Розен. — Через десять минут ты будешь заикаться передо мной».

— Да, — сказал он. — Я продал его. Я хотел знать цену.

— Сколько взял?

Розен назвал цену.

— Ах, Отто! — Карл вздохнул дружелюбно. — Мало того, что тебе не следовало показывать здесь этот перстень, так тебя еще надули вдвое.

«Надо избавляться от него, — думал Карл. — Вознесенский советовал отдалиться от Розена на ближайшее время». «А не этот ли перстень стал одной из улик против Карла? — думал в это же время Розен. — Мне надо знать, способен ли он, спасенный мной, приносить деньги. Иначе говоря, способен ли он заплатить за свое спасение, и уж конечно не ту сумму, о которой речь шла вначале. Теперь условия буду диктовать я. Но надо знать, сохранит ли он доступ к драгоценностям, если я помогу ему избежать обвинения в спекуляциях конторы?»

— Может быть, и надули, — сказал Розен. — Может быть, и не следовало демонстрировать перстень. Но все же это меньший риск, нежели довериться тебе, не имея доказательств.

— Тебе хватило грошового перстня? — усмехнулся Карл.

— Нет, Карл, — жестко сказал Розен, — мне хватило другого.

«Внимание! — скомандовал себе Карл. — Дело не в том, что он говорит. Дело в том, что у него изменилась интонация».

— Чего же тебе хватило, Отто?

— Слушай меня внимательно. Ваша контора в ближайшем будущем лопнет. К ней предъявляют большие претензии. Конечно, в ответе окажется не Клюгге. Ты — кандидатура номер один на главного виновного.

«Даже Вознесенский не учитывал такой возможности», — успел подумать Карл, а сам, уже привычный к неожиданностям, отвечал в это время:

— И ты хочешь выяснить судьбу драгоценностей. Нельзя ли получить их сейчас, а уж потом пустит меня в расход. Ты ведь не допустишь меня до суда, Отто? Ты же боишься, что я назову тебя и все условия нашего договора. Так?

— Не совсем, — сказал Розен, довольный, что может теперь диктовать. — Откровенно говоря, этот вариант у меня не первый.

— Поскольку он вообще есть у тебя, то я сейчас же иду с повинной.

«Этого ужа голыми руками не возьмешь», — подумал Розен.

— Я пришел к тебе с предложением, Карл.

— С каким?

— Я отведу от тебя обвинения.

— Как?

— Я сделаю тебя секретным агентом абвера, — тихо сказал Розен. — Моим секретным агентом.

— С сегодняшнего числа? — спросил Карл с издевкой. Он вытер полотенцем лицо, подошел к шкафу, вынул бутылку коньяка. — Кажется, нам надо выпить.

— С удовольствием, — сказал Розен. — Но сначала мы окончим разговор. Это очень серьезный разговор, Карл.

— Я не верю в это, Отто.

— Напрасно, — сказал Розен. — И все же я не стану разубеждать тебя сразу. Сперва скажи мне, как и когда ты рассчитаешься за эту услугу. Тут ведь не обойдешься хересом и коньяком.

— Я не верю тебе, Отто. Ты просто хочешь узнать адрес бургомистра, перед тем, как убрать меня со сцены.

— Сейчас ты убедишься, что это не так. — Розен был спокоен — может быть, потому, что оказался в своей тарелке, вел игру по тем правилам, которые были знакомы ему по службе, а свою службу он знал. — Сейчас ты убедишься, — повторил он. — Мне не нужно адреса бургомистра. Мне нужно твое письмо к жене, где ты пишешь, что должен мне пятьсот тысяч марок, или лучше долларов, которые ты утерял, работая в конторе, и которые я внес за тебя, спасая тебя от суда. Ну как, Карл? Я тоже кое-что понимаю в бизнесе?

— Я должен быть убежден, что мне действительно что-то грозит, — сказал Карл. — Иначе я вполне могу подумать, что все это плохая шутка.

— Бизнесмена должно спасать чутье, Карл. Но если ты хочешь доказательств того, что не сегодня-завтра предстанешь перед судом, точнее — перед военным судом… а еще точнее — того, что я, конечно, не допущу этого… если тебе нужны такие доказательства, можешь обратиться к Киршке. Он, если пожелает, расскажет тебе в подробностях о претензиях к вашей конторе.

— Я имею время подумать? — спросил Карл.

— Думаю, что не имеешь. Мне нужно несколько дней, чтобы составить досье агента, которого я завербовал в прифронтовом отделе абвера. Точнее — нам с тобой нужно несколько дней, потому что о деталях нашего сотрудничества должен быть осведомлен не только я, но и ты. Открывай коньяк, Карл. Пока ты будешь писать письмо, я выпью пару рюмок.

— То, что вы написали это письмо, — рассуждал Вознесенский при встрече с Карлом, — особого значения не имеет. Тем более что скорее всего вы поступили правильно. Изобрел ли Розен всю эту историю, хотел ли просто привязать вас к себе, сказать трудно. Но то, что вы хоть каким-то образом стали причастны к абверу, хорошо само по себе. Тем более что Розен, стараясь доказать вашу полезность абверу, записал в ваш актив достаточно солидные услуги..

— Меня смущает — где он их взял? — улыбнулся Карл. — Ведь они должны быть реальными.

— Уверен, что они реальны, — сказал Вознесенский. — Пожалуй, он ликвидировал какого-то своего секретного агента, числившегося у него под номером, и этим номером стали вы.

— Итак, — Розен заканчивал рапорт гауляйтеру, — я вынужден ходатайствовать перед вами об отмене приказа на арест обер-лейтенанта Фрейнда.

Фон Готберг прочел рапорт и некоторое время сидел в раздумье. Конечно, можно было бы просто так удовлетворить ходатайство гауптмана, но особенно приятно сделать это в пику Клюгге. Послужной список секретного агента Карла Фрейнда объяснит любому разумному человеку, почему гауляйтер отказался выполнить просьбу Генриха Клюгге. Пусть Клюгге поищет иную жертву.

Киршке не успокоился. Прошедшая над головой Карла гроза убедила его лишь в том, что Розен нашел какой-то вы4од для своего приятеля. А это значит, что при необходимости с Карлом труднее будет справиться.

— Все в порядке, Карл, — сказал Розен. — Когда ты собираешься рассчитываться со мной?

— В ближайшие дни это невозможно, — ответил Карл, стараясь выглядеть пьяным. — Надо подождать, пока кончится эта история с конторой. Не беспокойся, кроме меня и Клюгге, никто не разберется в номерах. А Клюгге, ты говоришь, исчез.

— Вот видишь, что значит — нервы, — усмехнулся Розен. — Стоило тебе подрожать за свою жизнь, и ты стал пьянеть после первой рюмки. Нет, милый Карл, мы не имеем времени на отсрочку с расчетом. Скоро большие дела начнутся, Карл.

— Как ты представляешь мою поездку в… ну, в тот самый район? — спросил Карл.

— Правильно! — зло подхватил Розен. — Ты и пьяный не проговоришься. На днях я еду в те места, которые обозначены у тебя на картах. Если нам по пути, могу взять тебя.