Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров
Она осторожно выглянула в окно гостиной, прежде чем раздвинуть шторы. Улица была пуста. Мария помнила вчерашний страх, но он показался ей уже не таким резким. Свежая ярко-зеленая трава покрыла обочины, которые еще в начале недели были в прошлогоднем желтовато-сером облачении. Освещенная ярким весенним светом улица снова казалась спокойной и безопасной. Конечно, подумать, как разобраться с субъектом, торчащим по вечерам у забора, было ее задачей на день, но Мария все меньше считала, что его появление связано с поисками таинственного Кости. Сама себя накрутила просто.
Завтракая с мужем, она почти не обращала внимания на его болтовню, пытаясь понять, куда нужно двинуться, чтобы разыскать семью Садоян. Но только когда выпроводила его за дверь, благодушно стукнула себя по лбу, так как поняла, что знакома ведь с человеком, который хорошо знал семью Кристины.
Она быстро оделась и побежала в магазин у дороги в надежде застать там Наталью. Впрочем, та сама рассказывала, что особой замены у нее нет и свой маленький бизнес она тащит в одиночку.
В магазине никого не было, несмотря на запах свежей выпечки. «Ничего, – подбодрила про себя Наталью Мария, – скоро уже потянутся на свежий воздух соснового бора активные горожане и принесут деньжат, чтобы пережить еще один год». Вот только вывеску надо бы сделать другую, поярче и посовременнее. Написать о кофе и булочках, да еще и о глинтвейне. После лесной прогулки всегда хочется хлебнуть чего-нибудь теплого и ароматного.
Наталья вышла из подсобного помещения на звон колокольчика над дверью и ободряюще улыбнулась Марии.
– Доброе утро. Как вам «улитка» с сыром?
Раз Наталья помнила, что́ приобрела ее клиентка пару дней назад, будущее у ее заведения все-таки есть.
– А очень вкусно, кстати, – поймала волну Маша. – Кофейный аппарат еще не привезли?
– Жду, в пятницу обещали доставить.
– Ну тогда меня каждое утро ждите в гости.
– Буду только рада. Что вам сегодня хочется?
– Ой, по сдобе пока перерыв, – вполне серьезно ответила Мария. – У меня к вам есть разговор. По поводу Кристины. Вы не знаете, как найти ее родителей?
– Очень неожиданный вопрос. А зачем они вам?
– Знаете, я во время ремонта на мансарде нашла дневник их дочери. Мне кажется, он должен вернуться к родителям, особенно после всего того, что случилось.
Наталья заинтересованно посмотрела ей прямо в глаза.
– Кристина вела дневник? Никогда мне не говорила. И что, там что-то важное?
Мария подумала, что пока не хочет еще кого-то впутывать в эту историю. Некоторые странички могут даже ранить Наталью: Кристина явно не хотела, чтобы ее подруга прочитала всю правду о последних месяцах их отношений. Иногда честность может разрушить дружбу. Особенно если после не будет шанса помириться и все объяснить.
– Нет, – соврала она. – Но для мамы, потерявшей дочку, это может быть важно…
– Или слишком больно, – прервала ее мысль Наталья. – Они ведь так и не смогли пережить ее смерть. Первое время, когда шло следствие, а потом суд, как-то держались. Но после, когда убийцу посадили и они остались совсем одни, горе их затопило, особенно Кристининого папу. Арсен Ашотович винил себя, что не защитил единственного ребенка, совсем бизнес забросил. Как я ни проходила, сидел возле своего дома на скамейке то с вином, то с бутылкой чачи… – Она задумалась, точно вспоминая. – У меня в тот год мама умерла, в конце ноября. Я на похоронах увидела Татьяну Ивановну впервые за долгое время. Она похудела и осунулась, точно есть перестала. Ее лицо всегда таким гладким и ухоженным было, а тут щеки впали, как у узников Бухенвальда, морщины везде. Мы обнялись тогда, как близкие, точно беда нас породнила. Да, я стала с тех пор часто у Садоянов в доме бывать, как в детстве. Сидели с мамой Кристины, я ей о своей жизни рассказывала, о том, что в магазине случилось, как моя сестра в Москве устроилась, да и все, больше ни о чем. Новости какие-то обсуждали. И мне было легче потерю пережить, и она во мне, может, отражение дочери видела, ведь, пока в школе учились, я в их доме точно прописана была. Еще Арсен Ашотович нас сестрами дразнил. К концу той первой зимы без Кристины я почувствовала, что Татьяну Ивановну отпускает. Она уже не только о прошлом говорила, а планы строила, что по весне с садом сделать, где вишню посадить, которую еще пару лет назад мечтала высадить, да все недосуг было. Но вдруг пропал Кристинин папа. Ушел в один из дней и не вернулся…
Мария вздрогнула, как от удара. Неужели эта семья пережила еще одну страшную трагедию?
Наталья оценивающе оглядела ее, решая, стоит ли так раскрываться, но продолжила:
– Его не было несколько дней. Он вернулся грязный, в разорванном пальто. Где был, он так и не сказал. Может, и не помнил. Как рассказывала Татьяна Ивановна, вошел, ничего не сказал, а сразу поднялся в комнату Кристины, упал на ее кровать и рыдал почти час. Она его еле оттащила, переодела, отпоила чаем. Тогда и решила, что из этого дома нужно уехать. Арсен Ашотович поддержал ее идею, да настолько рьяно, что они быстро все продали: дом, машину, остатки бизнеса – и уехали в Ереван. Я больше их не видала. Так что, может, не стоит тревожить спящих призраков?
Мария рассчитывала, что Садояны продали дом и перебрались в городскую квартиру или, наоборот, заработали денег и построили себе новый. Отъезд так далеко, аж в другую страну, подействовал ошеломляюще.
– Да, вы, наверное, правы. Если они сбежали от своей боли, лучше оставить их в неведении. Вы все здесь так много пережили. А я думала, жизнь в деревне – это покой и безмятежность.
– Издалека кажется, что тут рай под соснами. Уютные окошки святятся под узорчатыми наличниками. Но здесь такая же жизнь, как и в городе. Если вы думаете, что сбежали от чего-то, то это лишь временное ощущение.
– Да я это уже поняла. Спасибо за откровенность, я по-настоящему рада нашему знакомству.
– Заходите еще. Не только за булочками.
– Обязательно.
Мария вернулась домой и проверила почту. Отсутствие ответа от ФСИН бесило, ей начинало казаться, что именно от Тамары она сможет узнать что-то значимое, что поможет сложить головоломку. Она снова открыла сайт федеральной службы, чтобы проверить статус своего прошения. Это уже становилось навязчивой привычкой. Изменений не было, нужно было придумать следующий шаг.
Поразмыслив, Шубина поняла, что у нее перестало что-либо складываться. Все ее замыслы утыкались ровным счетом в никуда. Она открыла файл «Идеи для поиска» и поняла, что и
