Крестные матери - Камилл Обре
Затем Тесса продолжила говорить, и каждый из членов ее семьи, судя по их реакции, отлично понимал, какая реплика из ее монолога относится именно к нему. Когда она обращалась к мужчинам, они покорно склоняли головы, будто в церкви; женщины безропотно выслушивали ее замечания. Когда Тесса упомянула соседа, который слишком много сплетничает, Эми покраснела; Тесса заметила, что построить счастливую семью сможет только женщина, которая хорошо готовит, – и тут неуютно стало Люси; Тесса начала рассуждения о необходимости строгого воспитания – и Джонни, старший ее сын, шикнул на детей, а когда Тесса сказала, что мерилом мужчины служит его возможность себя контролировать, Фрэнки нетерпеливо отвел взгляд.
Единственный, кого Тесса ни в чем не упрекнула, – это Марио. Когда он заговорил, она внимательно слушала, прищурив глаза, но он говорил очень мало. Похоже, он обладал талантом, очень редким для больших семей: умел сохранить свое личное пространство.
Как раз под конец ужина, когда подали блюда со свежими фруктами и орехами, зазвонил телефон. В гостиную вошла горничная и что-то зашептала на ухо отцу. На лице Джанни внезапно появилось выражение досады, и он, извинившись, вышел. Тесса при этом на мгновение посуровела. Остальные, похоже, не придали его уходу слишком большого значения. Джанни вернулся и с улыбкой кивнул.
После того как дети съели десерт – небольшие сладкие пирожные, – Петрина сказала:
– Нам с Пиппой пора уходить, предстоит долгий путь до дома.
Когда Петрина поднялась с места, она опасно покачнулась на своих экстравагантных каблуках, и Филомену внезапно захлестнула жалость к этой женщине, которая, несмотря на свое высокомерие, выглядела уязвимой, будто канатоходец, балансирующий над пропастью.
– Марио, проводи меня, – велела Петрина, и младший брат послушно пошел за сестрой.
Джанни тоже поднялся с места, но прошел в гостиную, что послужило сигналом для остальных, – взрослые стали вставать с мест и потягиваться, дети снова начали болтать, и все вместе переместились в гостиную.
Несмотря на шум голосов, Филомена услышала, как Петрина, надевая соболиную шубу, яростно шепчет Марио:
– Ты не можешь на это согласиться! Почему ты позволил маме с ее идеями зайти так далеко?
– Еще ничего окончательно не решено, – тихо ответил Марио.
Они прошли в вестибюль, откуда Филомена их уже не слышала.
Петрина улучила момент, когда они с братом остались наедине.
– Что это за слухи о том, что ты выучился на ювелира? – нахмурясь, спросила она.
– Да, так и есть. Я получу сертификат уже на следующей неделе. Папа не будет оплачивать мое обучение в колледже, он хочет, чтобы я учился торговле. Но это хорошо. Я люблю работать с драгоценными камнями. Они так красивы, – объяснил Марио.
Выглядел он при этом по-настоящему счастливым.
– Но ты должен пойти в колледж, как я и Ричард! – воскликнула Петрина. – Ты можешь получить степень, стать важным человеком – врачом, адвокатом или финансистом!
– Мне не нравится ни одна из этих профессий, – рассудительно ответил Марио. – И я не заметил, чтобы колледж сделал тебя или Ричарда счастливее.
Петрина на мгновение опешила, а потом бросила:
– Мы еще об этом поговорим.
Вместо ответа Марио молча поцеловал сестру в щеку и открыл для них с Пиппой входную дверь.
Остальные уже расселись в гостиной и вели неторопливую беседу. Когда дверь за Петриной хлопнула, они только мельком подняли глаза.
Эми, повернувшись к Люси, тихонько заметила:
– Петрина слишком много пьет.
– До дома она доберется без проблем. В машине все это время их ждал шофер, – довольно ехидно прокомментировала Люси.
Филомена неуверенно вошла в гостиную. Все, что ей сейчас хотелось, – вернуться в свою маленькую комнату и лечь спать. Но тут Тесса довольно неожиданно подхватила ее под руку и увела в боковой коридор, а потом – наружу, в небольшой внутренний дворик с садом, который окружала каменная стена. В центре дворика располагалась беседка с успокаивающе журчащим фонтаном.
Тесса не стала терять времени.
– Почему твои родители разрешили тебе уехать? – спросила она, пристально глядя на Филомену.
Филомене некстати подумалось, не сообщали ли об этом Тессе раньше Розамария или сваха и теперь Тесса просто проверяет ее на честность. Тесса говорила по-итальянски на том же диалекте, что и Розамария, – это было логично, учитывая, что они родом из одного города. Филомена всегда умела копировать интонации и речь Розамарии и поэтому так и делала весь день.
Ответ она сформулировала очень тщательно:
– Родители отпустили меня в Америку из-за войны. Они не могли предложить мне жизнь лучшую, чем здесь.
Выражение лица Тессы оставалось непроницаемым.
– Хорошая жизнь имеет свою цену. Они все там думают, что тут дороги вымощены золотом, так что остается только набить им карманы. Если настанут трудные времена, а ты заплачешь и захочешь сбежать обратно к родителям? Ты не сможешь. Я этого не позволю. Если ты хочешь выйти замуж за моего сына, ты должна оставить родину в прошлом и никогда не оглядываться назад.
Очевидно, Тесса оберегала состояние своей семьи, чтобы его не растащили жадные родственники невестки. Ну, Филомена сейчас докажет, насколько равнодушной к родным она может быть. Она не могла себе позволить даже подумать о потерянной семье: если она откроет эту дверь в своем сердце, она никогда не сможет закрыть ее снова, и это запросто поставит под угрозу само ее существование.
– Я никогда к ним не вернусь, – решительно заявила она. – И никогда не оглянусь назад.
– Да. Именно такова наша судьба, судьба итальянских женщин. А что ты думаешь об этих американках? – спросила Тесса, явно имея в виду свою дочь и невесток.
Вопрос мог быть очередной ловушкой. Филомене пришлось соображать быстро.
– Все жены разделяют судьбу с мужьями, где бы ни жили. – Она и сама не была уверена, что имеет в виду под этими словами.
Но Тесса чуть улыбнулась.
– Американские женщины слишком независимы, – заявила она. – Моя дочь Петрина хочет навсегда остаться молодой и гламурной, потому что верит, что именно в этом источник женской силы, но, если ты живешь только для того, чтобы тобой восхищались мужчины, ты всегда будешь рабыней. А что касается девушек, вышедших замуж за моих сыновей… Эта Люси слишком упряма, она отказывается бросить работу в больнице, где командует своими помощниками; и, когда она возвращается домой, она по-прежнему считает себя главной и потому постоянно спорит с мужем. Другая же, Эми, управляет мужем с помощью слабости. Мужчинам всегда кажется, что они должны ее защитить, но она и вполовину не настолько слаба, как им кажется. В любом случае оба моих сына изо всех сил пытаются угодить своим женам. Но в семье должно быть все по-другому. Capisci?
