Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

– Ну конечно! Это же очевидно.

«Только тогда, когда кто-то преподносит ответ на блюдечке», – подумал я, но позволил ему присвоить все лавры себе, когда он произвел арест.

– Может, ты не откажешься объяснить все и нам? – Раздраженная Джуди даже перестала соблюдать формальности. – Потому что в этот раз никак…

Ее прервал крик из коридора. Дверь в кабинет распахнулась, и внутрь влетела Роуз. С ее дождевого плаща на ковер капало, красные волосы намокли.

– Опять начался ливень, – объявила она, снимая верхнюю одежду и бросая на спинку кресла, после чего присела на корточки перед камином и протянула руки к теплу огня.

– Куда ты ходила? – полюбопытствовала Дина.

– Взглянуть на камень, – самодовольно высказал догадку Джеймс.

– Взглянуть на камень, – подтвердила Роуз.

– И? – спросила Джуди. – Ты его нашла?

– Да. Хотя и не сразу. – Внучка Эдварда хмуро посмотрела на бывшего журналиста. – Я сфотографировала надпись, но все равно не поняла, как она могла помочь в раскрытии убийства. – Она показала снимок желающим увидеть слова с камня. – Что это? Стихи? Цитата из Библии?

Джуди схватила телефон, нахмурилась, разглядывая экран, затем прочитала вслух:

НАСЛАЖДАЙСЯ ЖИЗНЬЮ

+ + + + + + +

ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ

+ +

x

– Это Эмили Дикинсон? – уточнила Роуз, забрала телефон и принялась искать цитату в интернете.

– Скорее Бронте, учитывая, где мы находимся, – прокомментировала Джуди.

– И правда звучит как строки одной из них, – согласилась Дина. – Может, взято из стихотворений о смерти первой Эмили?

– Не-а, – покачала головой Роуз, по-прежнему набирая текст на телефоне. – Я ничего не могу найти.

– Погодите, – вклинился в беседу Барни, вставая и направляясь к письменному столу Эдварда Лудденхэма, где порылся в ящиках и вытащил блокнот с ручкой. – Я зарисую копию. Может, так будет нагляднее.

– Тем временем мне продолжать? – спросил Джеймс.

– Да, – хором откликнулись слушатели.

– По моей просьбе мы с детективом Робертсоном вдвоем отправились на место преступления. На унылые просторы пустошей. Поместье Брейсестон возвышалось на фоне мрачной громадой, тогда еще никем не занятой. Конечно, эксперты-криминалисты не сумели сдвинуть сам валун, но сфотографировали его со всех сторон, взяли образцы и сняли отпечатки. Частицы запекшейся крови Данека в буквах говорили о том, что их высекли на камне уже после убийства. Заметьте, под телом слов не нашли, будто послание, кому бы оно ни предназначалось, следовало уместить в незанятом пространстве.

Сидя на корточках среди вереска и разглядывая глыбу, я уточнил, во всех ли буквах обнаружили частицы крови.

Робертсон сверился с записями и ответил:

– В большинстве, но не во всех. Пожалуй, это логично, ведь инструмент постепенно очищался по мере высекания.

– Просто из интереса, – продолжал расспрашивать я, – а криминалисты отметили, какие именно буквы оказались без следов крови внутри?

Детектив-инспектор посмотрел на меня.

– Чтобы это выяснить, потребуется сделать телефонный звонок, как только мы уберемся подальше от этого проклятого места. Но давай, записывай, – он протянул мне свой блокнот.

– Записывать что?

– Те буквы, которые окажутся без следов крови, по твоему мнению, – усмехнулся компаньон.

Когда пришли результаты, то выяснилось, что я был почти полностью прав. Картину портила только последняя пара букв во втором ряду, которые действительно могли остаться нетронутыми из-за очистившегося резца. Но вполне определенные буквы внутри надписи тоже не несли на себе ни следа крови.

– И какие же? – поинтересовался Барни.

– Ха! Молодежь ничему не учится, – прокомментировала Джуди и сообщила ему: – Он ничего не расскажет, пока не дойдет до кульминации истории.

– Вообще-то я как раз собирался закругляться, – заявил Джеймс, посмотрев на часы. – Потому что уже становится поздно, а мне еще хотелось дочитать книгу до того, как ложиться спать. – Он осушил стакан, в этот раз не морщась. – Как получается, Барни?

Тот набросал и ярко заштриховал на листе бумаги столько букв в разных стилях, что надпись теперь напоминала один из мотивационных плакатов, нежно любимых владельцами отелей и гостевых домов.

– А кресты имеют значение? – уточнил Барни.

– Да, – кивнул Джеймс. – Особенно тот, что в центре длинного ряда, точно между буквами ДА и СТ.

– Данек Абрамович! – воскликнули Роуз и Джуди одновременно.

– И Сьюзен… – начала Дина.

– Трейси, – завершил за нее фразу Джеймс. – Простая и освященная временем традиция заявлять о своей любви. Хотя для противозаконной интрижки и слишком публичная, как мне кажется.

– Это сделал Данек? – спросила Роуз.

– Скорее всего. Однако личность того, кто высек эти буквы, вероятно, представляет меньший интерес, чем личность того, кто добавил остальные.

– Чтобы скрыть послание! – воскликнула она.

– Именно.

– Ну, Сьюзен могла запаниковать, когда увидела его, – прокомментировал Йон. – Зная, что ее муж тоже заметит буквы во время одной из пробежек.

– Поэтому она убила любовника и замаскировала послание? – уточнила Джуди без особой убежденности в голосе.

– Так получилось, что в момент убийства оба супруга Трейси находились именно там, где и говорили – в своей постели, – сообщил Джеймс. – Это подтвердил их сосед.

– Он что, составлял им компанию? – фыркнула Роуз.

– Нет. Но Сьюзен и Том жили в одном из сдвоенных домов на краю поселка. Аккуратных и новых, но с очень тонкими стенами между помещениями, что встречается, конечно, и в старых строениях. Поэтому сосед мог отчетливо слышать, как он выразился, «занятия любовью» в период с восьми до девяти тридцати утра. Он постучал в перегородку, но в ответ раздался, как бы это сказать, лишь еще более громкий стук.

– Но Сьюзен же любила Данека, – запротестовала Роуз.

– Это Данек любил Сьюзен, – поправил ее Джеймс. – А она хоть и проводила время с другим, но и покидать мужа не собиралась. Не исключено, что именно желание вынудить ее так поступить и побудило ветеринара вырезать инициалы. Как оказалось, его деяние стало последним в жизни. Если внимательно присмотреться к фотографии Роуз, то можно заметить: первые буквы их имен выглядят более аккуратными по сравнению с прочими – неровными и торопливыми. Данек явно практиковался. За ветеринарной хирургией располагалось каменное подсобное помещение, где он держал старый велосипед для выездов к клиентам на дом. На стене, несомненно, много тренировались в вырезании букв. Ее нашел временно заменяющий погибшего специалист, который получил ключи и заглянул туда. Хотя и не понял сразу важности обнаруженной улики. Только когда ассистент сообщил ему некоторые из деталей расследования, новый ветеринар подумал, что следует упомянуть о стене с буквами детективу по делу. И заявился в полицейский участок как раз через три часа после нашего обсуждения с инспектором Робертсоном моей теории насчет любовного послания. Находка внутри подсобного помещения подтвердила мои догадки. Буквы выглядели случайными и располагались в совершенно хаотичном порядке, однако прекрасно демонстрировали, какие именно из них Данек хотел вырезать.

– Итак, он