Автоинспекция - Бентли Литтл
Розита понимала, что нужно уходить, ехать домой и ложиться спать. Но вместо этого припарковала машину напротив здания Автоинспекции и направилась по пустынной улице к одной из стеклянных дверей.
Внутри, за массивными окнами, не было ни привычного офисного оборудования, ни мебели. Помещение казалось пустым, если не считать людей, сгрудившихся в середине зала. Их лица были скрыты, а движения хаотичны. В центре толпы возвышалась странная конструкция, от которой холодело сердце.
Гильотина.
Сверкающее лезвие и массивная деревянная рама вырисовывались над головами. Люди двигались вокруг, заслоняя обзор, но Розита успела заметить, как кто-то занял место под лезвием.
И тут оно рухнуло. Толпа разразилась криками ликования настолько громкими, что их эхо прорвалось даже через толстое стекло двери.
На помост взбежал человек в форме охранника. Он поднял над головой то, что сжимал в руках, – окровавленную голову.
Голову Хорхе.
Розита резко проснулась, села в постели. В темноте комнаты она попыталась разглядеть часы на комоде, но затуманенный взгляд не позволил разобрать время. Она отчаянно хотела в туалет, и это ощущение подтверждало, что даже поход в ванную был частью кошмара. А все остальное? Это было слишком реально.
Розита заставила себя встать с кровати, стараясь не разбудить Тодда, и направилась в ванную. Когда она вернулась, он уже полусонно приподнялся, протирая глаза.
– Все в порядке?
– Да, – тихо ответила она.
Тодд кивнул, перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Розита легла рядом и обхватила его за плечи, найдя утешение в его тепле. Она закрыла глаза и на удивление мгновенно заснула.
Когда она снова открыла глаза, было уже утро. Между створками жалюзи пробивался мягкий свет, во дворе щебетали птицы, а легкий ветерок, казалось, наполнял комнату покоем. Это было идеальное утро.
И все же в этом благополучии и истоме таилось нечто тревожное.
Глава 14
Как и каждое утро, Хорхе завтракал рано и в одиночестве, а затем возвращался в свою комнату, чтобы написать короткое письмо Беверли, пользуясь моментом, пока Дарелл не стоял за спиной и не раздавал замечаний. Хорхе не любил писать, но одиночество становилось невыносимым, и уже на третий или четвертый день он завел привычку отправлять письма каждое утро или вечер – в зависимости от того, как удобнее. В них он расспрашивал Беверли о новостях из дома, делился тревогами и переживаниями. Несколько раз он даже написал Розите. Правда, он не был уверен, что хоть одно из писем дошло до адресатов. Однажды он решился спросить об этом. Только что опустив конверт в почтовый ящик у административного здания, Хорхе заметил мистера Доджа, одного из преподавателей, выходящего на улицу.
– Додж! – окликнул он, с удовольствием отметив, как лицо администратора на мгновение исказилось недовольством из-за отказа соблюдать формальности.
– Да? – холодно отозвался тот.
– Вы действительно отправляете письма, которые мы пишем?
– Конечно.
– А как часто их забирают? Вы отправляете их ежедневно или позволяете накапливаться неделю, чтобы разом отослать?
– Почта отправляется каждый день.
– А входящая корреспонденции?
– И отправляем, и получаем ежедневно.
– Просто я писал жене и сестре, но пока не получил ни одного ответа.
Додж улыбнулся:
– Может быть, они не хотят с вами переписываться.
Хорхе не поверил этому ни на секунду.
Мысль о том, что его письма могут теряться, все чаще не давала ему покоя. Он даже не удивился бы, узнав, что их читали и подвергали цензуре, как в тюрьмах или концлагерях. Возможно, именно поэтому они не доходили до Беверли или Розиты.
Тем не менее он продолжал писать – на всякий случай. В более оптимистичные моменты Хорхе утешал себя мыслью, что, возможно, его письма доходят, а вот ответы теряются. Если это так, то ничего страшного – главное, чтобы Беверли знала, что с ним все в порядке. Но чаще ему рисовалась другая картина: их письма читают насмешливые администраторы Автоинспекции, гогочут, а потом небрежно выбрасывают.
Закончив очередное послание, он решил подписать его словами «К черту ДТС», после чего запечатал конверт и опустил его в почтовый ящик.
На утреннем занятии их ждал новый преподаватель по информатике. Подобные замены, судя по всему, были делом привычным. Хорхе не единожды пытался выяснить, почему они происходят, но всякий раз его вопрос оставался без ответа. Он даже пробовал отследить какую-то закономерность: меняются ли преподаватели после определенного количества часов или в ключевых точках учебной программы? Но никакой логики в этих перестановках не находилось – замены казались совершенно случайными.
– Доброе утро, – поприветствовала их женщина, когда все расселись. – Я мисс Лейн. Сегодня мы поговорим о рабочем этикете: что можно и чего нельзя делать при выдаче водительских прав.
Хорхе не сводил глаз с мисс Лейн, пока она говорила. Его взгляд цеплялся за ее руки – непропорционально большие, с длинными, массивными пальцами.
Он пытался отвести взгляд, но не мог. Эти странные руки словно завораживали и одновременно пугали его. Хорхе оглянулся на товарищей, надеясь понять, заметил ли кто-то еще это несоответствие. Разумеется, никто не обратил внимания. Или же они просто привыкли? Черт возьми, может, они все знали! Но Хорхе не мог избавиться от мысли, что руки мисс Лейн были… неправильными. Они выглядели чуждыми, ненастоящими, словно принадлежали кому-то или чему-то другому. Это уже был не первый случай, когда он замечал подобные аномалии у людей, работающих в тренировочном лагере.
Несколько дней назад один из работников столовой вышел с подносом дымящихся макарон, и Хорхе заметил, что у него выдающийся, непропорционально большой лоб, придававший ему сходство с неандертальцем. А до этого он видел сторожа с одним-единственным глазом. Не пустую глазницу, а просто один глаз. Как у циклопа. Только глаз был смещен: вместо того чтобы находиться в центре лба, он располагался слева от носа, чуть ниже привычного уровня, что выглядело еще более пугающе.
Или та преподавательница с непропорционально маленьким лицом. Ее голову обрамляла копна волос, но они не могли скрыть странность: глаза, нос и рот занимали скромное пятно в самом центре лица.
Была ли причина у таких уродств? Что это значило? Почему почти у каждого сотрудника лагеря были такие… отклонения? Хорхе не знал ответа, но, наблюдая за мисс Лейн и ее большими, «неправильными» руками, Хорхе поймал себя на мысли, что это как-то связано с работой в Автоинспекции.
Тем временем мисс Лейн раздала по классу толстую пачку из семи страниц с инструкциями. Затем начала зачитывать их вслух, пункт за пунктом, подробно поясняя, как правильно взаимодействовать с посетителями, приходящими в офис ДТС за услугами. Она тщательно разбирала каждую деталь, уделяя особое внимание разным подходам в зависимости от запросов граждан.
– Открою вам маленький секрет: это один из плюсов работы в ДТС, – сказала мисс Лейн, усмехнувшись. – Свобода действий. У вас будет большая свобода в рамках наших правил и положений. Скажем, вы находитесь за стойкой, а к вам подходит старый враг, бывший парень или девушка, или просто кто-то, чье лицо вам не нравится. У вас всегда есть варианты.
Она снова
