Искатель, 2001 №9 - Станислав Васильевич Родионов
— Не думаю, что ты в это веришь, — проговорил Уэзерби, но он знал, что Байрон высказал истинные свои убеждения.
Байрон пожал плечами.
— Ну, это одна из возможных точек зрения, — пробормотал он. — Так ты уверен, что не хочешь поехать со мной? Скачки с препятствиями. Опасный и красивый спорт. Жокей — вот кто чувствует жизнь в нашем вялом обществе. Я бы и сам хотел быть жокеем… — Байрон мечтательно улыбнулся.
— Нет, я не поеду, — сухо сказал Уэзерби.
Байрон чуть развел руками. В двери появился Белл, лицо его неприязненно кривилось, пока он пересекал комнату. Байрон поднялся.
— Ну, мне пора.
С Беллом они разминулись молча, ни тот, ни другой не попытался заговорить.
— Он сумасшедший? — спросил Роуз.
— Вот и я часто задаю себе этот вопрос.
— Есть что-то у него в голосе — какой-то особый тон, — когда он говорит о смерти. Мне показалось…
Белл уселся рядом с ними. На Роуза он тоже взглянул неприязненно, но не в такой степени, как на Байрона.
— Есть новости? — осведомился Роуз.
— Я решил привлечь к поискам военных, — проговорил Белл. Он обращался к Уэзерби, но Роуз быстро достал блокнот.
— И что же им будет велено искать? — поинтересовался Уэзерби.
— Бог знает, — вздохнул Белл.
Роуз добросовестно все записал.
Уэзерби следовал все той же схеме ночных поисков: вначале шел по ручью, затем возвращался через гребень холма и пересекал узкую проезжую дорожку, направляясь к проселочной дороге. Он не видел оснований расширять эту зону, поскольку она включала все три места, где произошли убийства, однако решил немного изменить путь, начав с другого направления. При этом он не рассчитывал на какие-то результаты, но все же получалось некое разнообразие, а он мог таким образом стать менее уязвимым; к тому же, если неизвестное существо действительно наблюдает за ним, Уэзерби, возможно, захватит его врасплох, появившись с противоположной стороны. Однако и на это надежды было мало; Уэзерби чувствовал, что противник всегда знает, где он находится, и сам ошибок не сделает; до отчаяния доводила уверенность в том, что существо, неизвестный зверь, само выберет время и место встречи. Мысли эти сводили с ума, ибо косвенно подтверждали правоту Байрона: он действительно уже не тот — инстинкты притупились и нервы не те. А отделаться от подобных мыслей Уэзерби не мог.
Физических и моральных резервов у него оставалось все меньше.
Он вышел из отеля в сумерках. Вечер был приятный, удивительно теплый и безоблачный, болота пятнистым ковром расстилались в лунном свете. Уэзерби отчасти сожалел, что не поехал на скачки с Байроном, уж там-то он смог бы отдохнуть. Пока он ждал у обочины хайвэя, когда пройдет машина, его догнал Аарон Роуз.
— Можно я пройду с вами немного?
— Пожалуйста.
Они пересекли хайвэй и двинулись по проселочной дороге.
— Красивое у вас оружие, — заметил Роуз.
— Свою задачу оно выполнит. Если у меня будет возможность им воспользоваться.
— Судя по голосу, вы настроены пессимистично. Уэзерби пожал плечами.
— Послушайте, есть у меня хоть какой-то шанс сопровождать вас сегодня?
— Совершенно никакого.
— Я совсем не боюсь.
— Дело не в этом. — Уэзерби немного хотелось взять его с собой. Ему будет намного легче со спутником. Но он знал, что это все испортит: зверь никогда не приблизится, если он пойдет не один. Получится, что и без того небольшие свои шансы он отдаст в жертву разгулявшимся нервам, боязни одиночества. Уэзерби ответил:
— Я не хочу нести ответственность за кого-то еще, а это существо, конечно же, станет осторожничать, если я буду не один.
— Да. Наверное, вы правы. Я вами восхищаюсь, вы занимаетесь этим один. Храбрость нужна немалая. Я хотел бы написать об этом в газете. Потом, ясное дело. Когда все кончится.
Уэзерби кисловато улыбнулся. Сейчас они шли по узкой проезжей дорожке между живых изгородей. Мимо проехал старик на велосипеде, он раньше обычного возвращался из пивной. Теперь никто не задерживался допоздна. Вскоре Уэзерби и Роуз оказались у «Торса Короля».
— Хотите выпить на дорожку? — спросил Роуз.
Уэзерби взглянул на небо. На востоке еще оставались проблески заката — вполне весомая причина, чтобы выждать время.
— Хорошо, — согласился он.
В пивной был только один посетитель — старый Грант, бывший горняк с оловянных рудников. Он сидел в углу с пинтой пива. На новых посетителей он и не взглянул, его глаза были обращены в прошлое, заглядывали во внутренности земли. Роуз взял виски, а Уэзерби — бренди. Вкус ему понравился, и он с удовольствием выпил бы еще рюмку, но понимал, что этого делать не следует. Восток совсем потемнел, и Уэзерби решительно выступил в путь.
— Хороший он человек, — заметил Роуз.
— Ну, Хэйзел Лэйк от него проку не было, — возразил Брюс.
— А от кого было? Он старается.
— Да, вы правы, конечно. Будь у меня винтовка, я бы сам пошел. Но у меня ее нет. Я читал вас в воскресной газете. Много всякого старья вы туда понапихали.
Роуз не стал спорить.
— Волки-оборотни! Их не бывает. По крайней мере, в Англии. Хотя кто их знает, могли откуда-нибудь переселиться. А может, какое-то животное, которое провезли, минуя карантин.
Тут Грант посмотрел на них. Его глаза были глубоко утоплены в до странности пустых глазницах, напоминавших дыры, которые он в бесконечном множестве выбил в рудоносной породе.
— Это не животное, — заявил Грант.
Голос у него был глухой и странный — в горле как будто образовывалось эхо.
— А что же это, по-вашему? — спросил Брюс.
— Зря они ищут его над землей. Вот и все, что я скажу.
— Думаете, оно живет в пещере? — начал «копать» его Роуз.
— Не в пещере. В земле. Никто из вас в глубине земли не бывал. Там есть странные вещи.
— Например?
Грант заглянул в свою пустую кружку.
— Может, выпьете со мной?
Грант кивнул и подошел к стойке. Брюс налил ему пива.
— Так о чем вы говорили? — напомнил Роуз, записывая стоимость кружки пива для отчета в бухгалтерии.
— А?
— Какие-то подземные создания?
— Ну да. Диковинные штуки. Их слышно, когда они ползают в шахтах и туннелях. И в скале тоже. Они умеют двигаться по жилам. Странные такие, скользкие животины, просачиваются сквозь землю. А вонища! Несколько дней чуешь, если такая проползла по туннелю.
— Вы их когда-нибудь видели?
— Только не я. Один мужик
