Искатель, 2001 №9 - Станислав Васильевич Родионов
Лэйк встал и потянулся.
Он писал натюрморт с цветами и баклажаном, и его одежда была в красных, желтых и пурпурных пятнах. Когда он убирал со лба упавшую прядь волос, на коже оставался цветной развод. Лэйк на такие мелочи не обращал внимания. Его жена читала у камина — красивая молодая женщина, хотя и склонная к полноте.
— Ну, на сегодня достаточно, — объявил Лэйк.
— Гм-м-м.
— Прогуляюсъ-ка я к Брюсу на полчаса, милая.
— Гм-м-м.
— Хочешь со мной?
— Нет, пожалуй. Я лучше почитаю, дорогой. Буду ждать тебя. — Она улыбнулась, возвращаясь к своей книге. Лэйк восхищенным взглядом провел по чистой линии ее шеи. Он очень любил жену и считал, что ему повезло; часто он жалел, что не умеет выразить свою любовь более пылко, понимая в то же время, что необходимости в этом нет. Наклонившись, он поцеловал ее в шею, а она улыбнулась, не поднимая головы.
— Я скоро вернусь, дорогая, — пообещал Лэйк.
Он накинул вельветовую куртку и вышел. Дверь за собою закрыл, мысленно отметив, что засов опустился на место с легким щелчком. Замка на двери не было — в соответствии с их простым образом жизни. Врагов они не нажили, крупных ценностей тоже: какой смысл запираться?
Лэйк шел довольно быстро для человека со столь апатичной натурой и еще размахивал при этом руками. Впереди были видны огни пивной, а справа и чуть подальше светился большой дом Байрона. С Байроном он знаком не был и сейчас без зависти подумал, как, наверное, приятно жить в таком шикарном доме. Но эта мысль лишь промелькнула. Он вышел на дорожку и направился к пивной. Посетителей там не было. Брюс, прислонившись к стойке бара, жевал зубочистку, в камине уютно горел огонь.
— Не ожидал тебя сегодня увидеть, — заметил Брюс.
— Почему?
Брюс налил ему пиво в кружку.
— Ну, я подумал, ты не выйдешь из дома вечером, если поблизости убийца.
— Убийца? — удивился Лэйк.
— Ты не читал в газетах?
— Да я газеты никогда не покупаю. Удалившись от дел, я много чем перестал интересоваться.
— Н-ну. Так вот, это произошло совсем недалеко отсюда. Двое мужчин были убиты за последние несколько дней. Ты знал старого Рэндола?
— Рэндол? Странный такой старик? Конечно, я его видел в этих местах.
— Он-то и стал первой жертвой.
— Боже милостивый.
— Потом еще какой-то коммивояжер прошлой ночью. Его убили чуть дальше по дороге.
— Маньяк?
Брюс пожал плечами.
— Говорят, какое-то животное. Наверно, сбежало из зоопарка. Сюда заглядывал легавый, он мне все и рассказал. Легавый этот возил какого-то охотника на крупную дичь, его специально пригласили из Лондона. Значит, точно животное.
Лэйк взглянул на окно.
— Так что я не стал бы гулять в темноте, — заключил Брюс.
— О, все будет в порядке.
Они выпили.
— А вот Хэйзел я зря оставил дома одну. Она же ничего не знает, вдруг услышит что-нибудь и выйдет посмотреть.
— Да, может нехорошо получиться, — согласился Брюс.
— А что думают, какое это может быть животное?
— Ну, тот легавый не сказал. Может, правда, сам не знает. Но я-то думаю, они уже догадались, просто легавые никогда ничего не говорят. По-моему, если уж привезли охотника из Лондона, то должны представлять себе, для чего он здесь нужен. Кого именно должен отстрелить. Логично, а?
Лэйк неуверенно кивнул. Он был обеспокоен, не столько самой смертью, сколько тем, что смерть могла вторгнуться в его мирное существование. Он допил пиво.
— Давай еще по одной, — предложил Брюс.
— Ну… может, я лучше пойду домой. На всякий случай. Не хочу, чтобы Хэйзел там перепугалась.
— Да. Ты и сам будь осторожен. На твоем месте я пересек бы болото как можно быстрее. Говорят, эта зверюга разорвала старого Рэндола на куски. — Брюс кивнул, добавив как о чем-то менее важном: — Коммивояжера, кстати, тоже.
Лэйк потемнел лицом.
— Ну, спасибо, что предупредил меня, — проговорил он. Уже направившись к двери, он заколебался. Вечер был темный, и ему захотелось выпить еще одну пинту пива. Но не мог же он оставить Хэйзел одну. Лэйк махнул Брюсу и вышел. Он спешил, шаги были быстрее обычного, плечи горбились от тревожных мыслей. Сильно похолодало, и он подрагивал, жалея, что не надел что-нибудь более теплое. Свернув с дорожки через провал в живой изгороди, он двинулся прямо к коттеджу — тропы здесь не было, и приходилось лавировать между кочками. Он заметил, что в особняке свет еще горит, и взглянул на часы, щурясь в темноте: прошло всего двадцать пять минут как он вышел из дома. Может, Брюс пошутил, сам придумал эту страшную историю? Да и в любом случае бояться нечего. Однако он нервно оглянулся через плечо. Нет, все же откуда взяться зверю-людоеду в этой цивилизованной стране? Тем не менее его не оставляло ощущение, что кто-то за ним наблюдает… Он пошел еще быстрее, так что совсем запыхался, когда увидел наконец огни своего коттеджа. Немного успокоившись, он пошел медленнее, потом вдруг нахмурился. Окно светилось как обычно, квадратом, но рядом сияла полоска света из приоткрытой двери. Ну да, дверь была приоткрыта. Лэйк быстро огляделся по сторонам и опять пошел быстрее.
Дрожащей рукой Лэйк распахнул дверь — но тут же улыбнулся. Его страх смешон, он позволил своему воображению разыграться. Все было таким же, как во время его ухода. Рука жены покоилась на подлокотнике кресла.
— Я вернулся, милая.
Ответа не последовало.
Лэйк, сделав несколько шагов, оказался около своего мольберта. В глаза бросились яркие пятна, красные и желтые. Красного было слишком уж много. Лэйк подумал, что, наверное, был неаккуратен с краской: красным пестрил ковер, красная краска капала с книжного шкафа. Его лицо помрачнело. Походило на то, будто он рассеянно брызгал масляной краской из тюбика во все стороны. Длинный красный мазок оказался даже на спинке кресла, в котором сидела Хэйзел. Вероятно, он тут намазал, когда наклонился поцеловать Хэйзел в шею, подумал Лэйк. Ну да, на этом самом месте он и стоял, завороженный тем, какая у жены изящная шея, и думал, до чего же ему повезло. Сейчас он посмотрел, но шею не увидел. Только красный мазок. Ах, она же могла откинуться назад и запачкать волосы краской.
— Ты не спишь, милая?
