Необратимость - Владимир Николаевич Моргунов

Потом я завыла в голос.

— Чего ты от меня хочешь?! Ударь меня! Ударь!!!

Тая наверняка слышала меня в своей комнате. Но мне было все равно, что кто-то слышит меня.

У меня все рушилось, вся моя жизнь.

Вся моя нескладная, нелепая жизненка.

И тут случилось то, чего я никак не ожидала.

Володя обнял меня. Большой, сильный, надежный.

Мне сразу вспомнился отец — он вот так же утешал меня, когда я была маленькой.

И я зарыдала еще горче, еще отчаяннее.

* * *

— Все сходится, — Кряжев почему-то выглядел мрачнее обычного. — «Тойота Лэнд Крузер» с номером, в котором есть цифры два-три-два, зарегистрирован на Логунова Владимира Николаевича.

— Какое расстояние от столицы до нас? — спросил Рындин. — Километров шестьсот?

— Ван момент, плиз, — пальцы Кряжева забегали по клавиатуре. — Шестьсот тридцать два.

— Это сколько часов пути?

— Сейчас… Десять с половиной-одиннадцать. Если прибавить сюда время на заправку и какой-никакой отдых, получится часов пятнадцать.

ОНА

Случившееся походило на фрагмент из триллера-ужастика.

Володя, как всегда, закрутился, я тоже на работе задержалась.

Вадька, сынуля, тоже, оказывается, сильно занят был.

И в результате выяснилось, что на ужин есть нам почти нечего.

Поэтому Володя, вошедший в квартиру, снявший куртку и даже уже разувшийся, был послан в супермаркет за: хлебом, кетчупом, сосисками… В общем, написала я ему то, что он шутливо называл списком Шиндлера. Он бодро ускакал, а минут через пять вдруг позвонил:

— Слушай, у меня налицо признаки сенильной деменции! Ключи от квартиры в барсетке, а барсетка в прихожей на тумбочке осталась.

— Ладно уж, впущу я тебя.

Минут через десять-двенадцать в дверь позвонили.

Володя, конечно, очень шустрый, но тут он сам себя превзошел. Я наскоро вытерла руки, прервав примерно на трети процесс приготовления нашего любимого салата из помидоров, сладкого перца и зелени, и пошла к двери.

Открыла наружную дверь.

И остолбенела.

Как жена Лота, обратилась в соляной столб. С той лишь разницей, что жена Лота оглянулась, нарушив запрет, а я не оглядывалась. Мое прошлое предстало предо мной. И выглядело оно похуже Содома.

Я его сразу узнала. Холеная, откормленная физиономия. Гаденькая улыбочка, обнажающая мелкие зубы.

Он улыбался нагло, победно.

— Ну, шо, у хату пустишь? — ублюдочный южный выговор.

— Нет у меня такого желания, — мне удалось наконец-то разлепить одеревеневшие губы. — Уходи.

— Та ты шо!

— Мама, кто там? — Вадька выглянул в прихожую.

— О! Какой пацан здоровый! А он мой или Володькин? — тут только я почуяла запах алкоголя, исходившего от него.

И тут появился мой ангел-спаситель. Мой Володя.

— У-у, какие люди! И без веревки на шее! — загремел родной «драматический баритон».

Левой рукой Володя сгреб Ермакова за шкирку, правую с двумя пакетами снеди протянул мне.

Я быстро подхватила пакеты, а Володя вытащил Ермакова на площадку перед квартирой и врезал ему по физиономии. Сильно врезал. Я услышала хлесткий звук удара, потом звук упавшего тела.

Выглянув за дверь, я увидела лежащего Ермакова и Володю, который пинал его ногами.

— Володя, хватит! Ты его убьешь!

Открылась дверь квартиры напротив.

ОН

Когда у меня созрело решение? Наверное, тогда, когда я увидел это животное на пороге своей квартиры.

Я слишком хорошо знал Ермакова, чтобы понять — он не остановится. Он будет звонить мне, будет звонить на мою работу. Он будет донимать Лину — вот что самое страшное.

Потому что он больной урод.

Он испортил нам приближающийся праздник.

В субботу мы с Линой отметили шестнадцать лет со дня нашей первой встречи. Мы этот день каждый год отмечаем. Я специально пил только шампанское, так что на следующее утро не ощущал ни малейших последствий вчерашнего возлияния.

А следующее утро было воскресным. Я с величайшей осторожность сполз со своего супружеского ложа, на цыпочках прошел в комнату Вадьки, открыл дверцу шкафа, достал длинную спортивную сумку. Потом так же бесшумно добрался до своей комнаты, которую мы все в шутку называли кИбинетом.

Отпер дверцу сейфа и достал красивую штуковину темно-серого цвета — дробовик Benelli M4 Super 90. Специалисты по достоинству оценят это совершенное орудие убийства. Приклад я снял, он мне без надобности. Я проверил патроны, положил дробовик в сумку — никто при взгляде на нее не догадается, что в ней находится.

Компактный дробовик без приклада получается, короткий. Вообще само совершенство. Мне стоило больших трудов и больших денег зарегистрировать его.

Сомневался ли я в принятом решении? Нет, ни секунды. У меня не было другого выхода.

События, одно за другим, сложились таким образом, что у меня теперь был только один выход из тупика.

Если бы я встретил Лину на год — лучше на полтора года — раньше, у нас все сложилось бы иначе. А может быть, и не сложилось бы. Может быть, она на меня за год до нашей реальной встречи даже не посмотрела бы.

Необратимость бытия. Невозможно что-либо изменить в прошлом. Это возможно только в фантастических романах и фильмах. Я много раз прокручивал в воображении такое развитие событий — я приезжаю в Снежинск в начале лета девяносто девятого… Нет, в том-то и дело, что я не мог вырваться туда в начале лета девяносто девятого. Жизнь скучнее, суровее и безжалостнее фантазии.

Я не сейчас заглянул в себя. И должен признаться — опять же самому себе: я давно собирался поквитаться с Ермаковым. Еще тогда, когда Коля Ремезов рассказал мне о том, что произошло с Линой. Я хотел поквитаться не только с Ермаковым — со всеми обидчиками Лины.

Месть бессмысленна? Сколько раз я слышал и читал это утверждение. Сдается мне, что это всего лишь отговорка рефлектирующих трусов.

Очень тихо я закрыл за собой входную дверь, спустился на лифте в подземный гараж…

ОНА

Я проснулась рано — в начале восьмого утра. В воскресенье со мной такого не случается, дрыхну до девяти, а то и дольше. Но тут меня словно что-то толкнуло в бок — просыпайся.

Володи нет.

Я вскочила, побежала в ванную, в туалет, на кухню. Его нигде не было.

Я схватила телефон, набрала Володю.

Бодрый голос:

— Чего так рано вскочила? Сейчас же отправляйся досыпать!

— Ты где сейчас? — меня колотила дрожь.

— Мне сообщение вчера поздно вечером пришло. Ты уже спала. Срочная встреча. Придется прокатиться.

— Не ври! Никакое сообщение тебе не приходило. Что ты задумал?

— Лина, ты уже должна была привыкнуть к тому, что у меня