Невостребованная личность - Татьяна Дементьева
– Я так понимаю… мне не стоит приставать к нему с работой? – уточнила я.
– Пока да, но судя по его состоянию он ни с кем не договорится. Потом с ним поговорю, или ты Кать, поговори, вы же с детства дружите.
Катя подняла глаза из тарелки на Иваныча.
– Я не знаю, о чём говорить.
Семейство переживает гибель Ирины и её нерождённого ребёнка. Но почему-то не произносят даже имени усопшей вслух! Создаётся ощущение, что они с усердием стараются забыть, вычеркнуть из памяти произошедшее. Сделать эту историю запретной темой, табу семьи Гореловых. Странно, что никто сторонний не заикнулся о трагедии фермера. Совсем несвойственно такое поведение для здешних, ведь сплетни для них слаще сахара. Но нет! Ни слова!
Не знаю, был ли Владислав такой «букой» до трагедии, но, похоже, ему никак не удаётся оклематься. Судя по состоянию, все четыре месяца отсутствия на ферме, он просто-напросто лежал, глядя в потолок. Зачем вообще вернулся? Непонятно! Отчий дом вместо сочувствия готов предоставить лишь рабский труд: ранний подъём, поздний отбой и никакой пощады. От такой реабилитации он благополучно отмахнулся, уединившись в их с Ирой комнате, где под завязку шкафы были забиты её одеждой.
Парня жалко! Но, главное то, что работа осталась моей!
На следующий день, несмотря на совместное проживание с курочкой, роняющей крыльями флаконы, расчёски и прочие предметы быта, я позволила себе невероятную роскошь проспать до десяти утра. Прекрасное настроение овладело мной, «тяжёлая атмосфера» в доме после приезда сынка благодатно сказалась на крепости сна.
На кухне никого! Завтрак в одиночестве и тишине под треск огня в камине, а за окном прекрасный осенний пейзаж. Компьютер, ждущий от меня идей по продажам. Заряженная на успех, я уселась работать. Гармонию нарушил «серый» человек.
– Доброе утро, – сказала я скорее из вежливости.
«Здорованье» на автомате вылетает, даже если человек мне крайне неприятен. Это как моргать и дышать, оно как-то само собой выходит. В любом случае это его дом, а я здесь наёмный сотрудник и правила приличия никто не отменял.
– Доброе, – нежданно ответил он.
Я не планировала продолжать диалог, искренне надеялась, что он провалит куда-нибудь, не нарушая сложившейся идиллии уединения и красоты. Старательно сделаю вид, что занята, а сама пытаюсь вспомнить, что только что хотела сделать. А работы хватало, надо сказать! Оплошаю с Хэллоуином и всё! Хоть один ме-е-е-елкий косячок и Маратовна его не простит и не забудет! Да и фермер не поймёт, как можно облажаться в чём-то, притом что от работы «в поле» он меня освободил.
– Как продвигается? – спросил Владислав, вновь нарушив умственный процесс.
«Ах, теперь мы хотим поговорить! Когда следовало бы заткнуться, блин! Ну ладно».
– Продвигается хорошо! Возлагали на ваши переговоры большие надежды, но, видимо, пока останемся в рамках региона, – сказал я, не отрываясь от экрана.
Мне не хотелось смотреть на него, как сказал Коля: «чужое горе сперва вызывает жалость, а потом начинает раздражать». Вот и мне не хотелось в этом горе «измазаться», что ли. И, так же как и Коле, хочется, чтобы горюющий поскорее «свалил» и желательно, подальше.
– Мы так толком не познакомились. Я Влад, – сказал он, громко отхлебнув кофе.
– Алёна,– не поворачиваясь, ответила я.
– Мама рассказывала о тебе! Хах,– усмехнулся он,– говорит, что руки у тебя не из плеч растут! Что работать не любишь.
– А, ну конечно! Кто бы сомневался,– вылетело у меня, но Влад лишь ухмыльнулся. – Да-да! На ферме не люблю работать! Потому что… ну… грязь везде и плохо пахнет… всё вокруг плохо пахнет! Но вот судьба-злодейка распорядилась так… и я здесь, – невольно улыбнувшись, сама не заметила, как развернулась к собеседнику лицом.
Влад был самым обычным парнем, каких сотни встретишь в любом селе. Ничего в его внешности не цепляло взгляд, не заставляло обернуться. Высокий, широкоплечий, с лёгкой полнотой, он скорее напоминал добродушного медведя, чем героя романа. Штаны на нём явно болтались, выдавая прошлое, когда Влад, судя по всему, был куда более упитанным. Он выглядел как человек, который много работает руками и мало заботится о своём внешнем виде. Просто Влад, обычный работящий парень.
– На ферме мало кто хочет работать! Здесь… призвание, что ли, должно быть, – заявил сын фермера и его единственная надежда.
– А у вас оно есть, призвание это?
Влад грустно улыбнулся, отведя взгляд в сторону:
– У меня уже ничего нет!
Развернувшись, он поставил недопитую кружку и вышел из дома, не проронив больше ни слова. Вот и поговорили!
Влад вернулся к ужину и, отказавшись от еды, ушёл к себе. Родители только и успели проводить сына взглядом от входной двери до лестницы.
– Оставь его в покое, Оль! Дай чуть время, – сказал фермер, будто предсказав дальнейшие действия жены.
– Федь, он голоден! Где шарахается весь день? Не пойму я. Надо же кушать!
– Немаленький! Где стоит еда, знает! Руки есть! Справится уж как-нибудь!
– Катюшенька, отнеси ему суп на подносе, пожалуйста, – настаивала на своём «хозяйка козы».
– Тётя Оль, он меня выставит, и суп на голову оденет.
Катя изменилась до неузнаваемости. Она замолчала! Ходит по ферме, будто пыльным мешком стукнули. Что происходит?
День кончился так же удачно, как начался. Никто и ничто не могло испортить настроение, но сон не шёл. Катя ворочалась, с боку на бок скрипя старым пружинным матрасом. Раньше, «уработанная» фермой, она падала замертво и не ворочалась, а сейчас…
– Кать, у тебя всё в порядке? – раздражённо спросила я.
– Наверное.
– В смысле, наверное? Чё случилось?
Она приподнялась в кровати и, щурясь в темноте, пыталась разглядеть меня.
– Ты умеешь хранить тайны?
«И это ТЫ, Катя, у меня спрашиваешь? Я-то вот умею!».
– Рассказывай,– решительно ответила я.
Едва она начала говорить, как слёзы хлынули из глаз, оставляя на её осунувшихся щеках блестящие дорожки, отражающие тусклый свет из окна.
– Мы с Владом вместе росли. Я пришла на ферму, мне ещё и четырнадцати не было. Попросила работу… хоть какую. Дома нечего было есть, отца уволили с предприятия, а мама всю жизнь по дому хлопотала. Так и остались мы без денег. Дядя Фёдор разрешил работать за продукты, но и деньги платить начал. Потому что знал, моим родителям туго приходится. Я работала вместе с Владом, мы смеялись, играли и всё делали вместе. Они брали меня на рыбалку, в походы! Я была как бы их семьёй! Ведь… где пять детей там и шесть! Они относились ко мне именно так. Однажды в нашем доме случился пожар. Сгорело всё, включая огород и скотину, если раньше было тяжело,
