Кот мяукнул в третий раз - Юлия Владиславовна Евдокимова

– Кто ж днем рыбу ловит! Нет, ты встань пораньше, пойди, как рассвет только проклюнется,– объяснял Степаныч, словно рассвет был рыбой. – А комарье, чего его бояться, комарье еще спит, это вот вечером… но нет комаров – значит и рыбы нет. Я завсегда той дорогой к реке и спускаюсь и поднимаюсь, что на площадь мимо собора идет, аккурат к гостинице. Я ж почему утро то запомнил – вся неделя без облачка, а тут тучки набежали, я все и сомневался, идти на реку, или нет. Машину видел, от гостиницы отъезжала. Я еще подумал – странные люди, не на поезд же торопятся, чего в два часа ночи уезжать. Номера? Не запомнил. Машина светлая, но не новая. Сумерки ж были перед рассветом, а в сумерках что – разве разглядишь чего… А куда поехала, так по Ленина, конечно, другая-то дорога на Лысую гору, а там что ночью делать.

Раз машина поехала по Ленина, то определенно попала на камеру, установленную на здании районного отделения полиции в двухстах метрах от площади.

Пленку просмотрели. Примерно к часу ночи редкое движение стихло. Проехал мотоциклы, потом прошли три кота по очереди. А потом появилась лиса. Остановилась посреди дороги, осмотрелась и отправилась по своим делам. И вот наконец, машина. Два часа восемнадцать минут.

Камера захватила машину сбоку и номер не разглядеть, водителя тоже. Максимальное приближение – сюда бы технику из сериалов! – показало неопределенную фигуру в натянутой на голову толстовке. Ну, хоть что-то. И хотя светлых машин больше, чем темных, есть шанс отыскать старенькую «Ладу Гранту». Запросили данные по владельцам старых машин этой марки в районном ГИБДД.

А потом зазвонил телефон и Стрельников громко и нецензурно выругался.

Актрису он увидел сразу, кто еще может гулять посреди площади, не обращая внимания на автомобили, в поисках лучшего ракурса в золотой час, когда тени удлиняются, а свет создает идеальный фон для снимка…

– А я как раз к вам. Вы не устали, Таисия Александровна?

– Почему я должна была устать?

– Поездки утомляют. Полтора часа на машине в одну сторону, потом полтора часа обратно…

– О… вы знаете про Серафимовск?

– Таисия Александровна, вы не в спектакле играете. Вмешательство в расследование наказуемо. А тем более выдача себя за работника полиции. Даже статья такая есть. Мошенничество – слышали?

– Я не выдавала себя за полицейского.

– Но вы не исправили ошибку Анны Сергеевны, не сказали, что не работаете в полиции, правда? – Как злиться, видя такую прекрасную игру – немного вины, немного возмущения и все в одном коротком взгляде. Стрельников сам себе удивился, ему начинала нравится эта женщина. С ней не заскучаешь, да и со всей их компанией тоже.

– Но откуда вы…

– Анна Сергеевна вспомнила, что не сказала об одной детали. А так как у нее был только мой телефон, мне она и позвонила. Извинилась, попросила связать ее с полицейской с хорошо поставленным голосом.

– Я вряд ли воспрепятствую правосудию. Мы… я, – быстро поправилась она, – пыталась выяснить, кто убил профессор, потому что смешно подозревать меня.

– «Мы». Давайте, догадаюсь, кто был с вами.

– Я ничего плохого не сделала.

– Вообще-то вы допрашивали свидетелей по делу об убийстве. А точнее – выуживали из свидетелей сведения по делу об убийстве.

– Свидетелей?

– После звонка Анны Сергеевны мы связались с соседями Григоревича. Хотите узнать, что они рассказали? Не удивляйтесь, легко догадаться, что вы у них появитесь. Хотя, извините, не вы, по описанию там были другие женщины.

– Ели я поделюсь информацией, которую вы не знаете, вы забудете об этой маленькой… вольности?

– Какой информацией?

Грайлих рассказала следователю о том, как Григоревич заставил жену избавиться от ребенка, как издевался над несчастной женщиной. А кот соседей? Вы не собираетесь выяснить, чем его отравили?

– Полиция проверила факты по заявлению соседей. Установить, что это Григоревич, невозможно. А в заключении ветеринарной клиники не указано, какой именно яд использован.

– Но это может быть связано. Что, если убийца дал кошке яд, зная, что соседи обвинят профессора?

– А потом ждал больше года, прежде чем отравить его? Не думаю, что это как-то связано с его убийством.

– Хорошо. Но, просто чтобы вы знали, Григоревич действительно был не слишком хорошим человеком.

– Не мне судить. Его убили и преступник должен быть найден. Закон для всех одинаков.

– Не всегда, правда? Встречаются люди, которые стоят выше закона.

– Я понимаю. Но это не должно быть так.

– Так было во все времена. Вспомните хотя бы Юлия Цезаря.

– Кого?

– Шекспир. Толпа убивает поэта Цинну потому, что у него такое же имя, как у одного из заговорщиков. Они думают, что наказали убийцу, но сами совершили убийство.

– При расследовании важно не только кто это сделал, но и почему. Только тогда дело будет закончено.

– Наш с дамами мотив вы уже установили, как я понимаю.

– Это лишь одно из направлений расследования. И, чтобы вы не считали меня безжалостным монстром, ополчившимся на невинных женщин, скажу, что другое направление дало результаты. – Стрельников рассказал об автомобиле на площади в ночь убийства.

– Значит, мы тут не причем. Человек из машины видел профессора.

– А что, если не видел и профессор был уже мертв?

– Но вы не нашли в мусоре упаковки от еды. Человеку на машине просто забрать их и выбросить в другом месте.

– Строго говоря, мне вообще не следовало бы обсуждать с вами расследование дела.

– Потому что вы подозреваете нас в убийстве?

– Потому что я должен действовать по правилам.

– Почему? – Невинно спросила актриса, а следователь никак не мог сформулировать ответ. – Смотрите, что мы знаем на сегодня. Профессор женился на студентке, потому что ее семья была очень обеспечена. Но не угадал, ее отец умер и финансовое благополучие рухнуло. Тогда он превратил её жизнь в кошмар, отрезав от семьи и друзей. Один из соседей вмешался, и она в итоге сумела сбежать, а профессор винил в этом соседей и устраивал им невозможную жизнь.

– Вы же не хотите сказать, что его убили соседи?

– Нет, я хочу сказать, что у каждого, кто общался с Григоревичем, имеется мотив, такой уж он человек. Был. Он ни с кем не ладил но умудрялся соблазнять студенток. Одна даже бросила учебу, попав в больницу, подозреваю, что наглоталась чего-нибудь, бедняжка.

– Погодите, его студентка?

– Вы не знали? Разве вы не говорили с преподавателями?

– Говорили