Прежняя жена - Шанора Уильямс
Мы смеялись над одними и теми же шутками, любили одни и те же телепередачи и фильмы. Секс был просто зашкаливающе горячим, в отношениях бурлила энергия и страсть. Мы могли болтать часами без устали и скуки. Без сомнений, Роланд подходил мне идеально. Но почему, чтоб вас всех, на моем идеальном мужчине должно висеть подозрение в убийстве?!
Жизнь никогда не была особенно ласкова ко мне, но какие карты выпали, такие выпали – я распоряжусь ими правильно. А значит, если хочу быть с Роландом, нужно не высовываться. Нельзя слишком часто появляться вместе на публике. Если мы хотим, чтобы наши отношения развивались, а связь была прочной, не стоит болтать друг о друге направо и налево. Нельзя попадаться вдвоем в объективы папарацци, и уж точно нельзя, чтобы о возобновлении нашего романа узнал Келл.
Роланд принадлежал мне, а я – ему. Находясь рядом с ним, я не чувствовала опасности или угрозы. Я чувствовала только его доброту и привязанность и, черт возьми, была счастлива!
– Ты все еще ищешь работу? – однажды спросил Роланд, когда я сидела на его кровати, копаясь в телефоне.
Я как раз зашла на сайт с вакансиями, однако ни одна из них не казалась многообещающей.
– Да. Соседка практически выгнала меня, чтобы съехаться со своим парнем, так что мне нужна работа и жилье, причем как можно скорее.
Роланд поставил бокал с вином на тумбочку рядом со мной и сел на край двуспальной кровати. Когда я прокручивала страницу, прижавшись спиной к мягкому изголовью, я чувствовала, что он смотрит на меня, поэтому подняла глаза, скрывая улыбку:
– Что?
– Ничего, – ответил Роланд, но при этом ухмыльнулся, а когда он ухмылялся, то обычно хотел что-то сказать.
– Нет, скажи мне. – Я положила телефон на тумбочку и взяла бокал.
Роланд улыбнулся, затем отпил вина и снова посмотрел мне в глаза:
– Ну, я просто подумал… если переедешь ко мне, тебе не придется беспокоиться о счетах или поиске работы.
– О! – Мои брови взлетели, и все, что я могла сделать, – это моргнуть.
Он отпил еще вина.
– Вот почему я не хотел об этом говорить.
– Что ты имеешь в виду?
– Именно из-за такой реакции. Ни в какие ворота не лезет – вот о чем ты думаешь, верно? Мы вместе всего месяц и пару недель.
– Нет… я не думаю, что это не лезет ни в какие ворота.
И я действительно так не думала.
Я осмотрела его спальню: окна от пола до потолка, полированные деревянные полы, мелочи, которые отражали его личность, например часы на комоде и книги по самоисцелению на тумбочках.
Я провела рукой по пушистому серому одеялу на кровати, где сидела. По правде говоря, действительно легко представить, как я живу с ним в роскоши. Оказаться в нашем собственном мире – вместе пить утренний кофе и ужинать по вечерам.
– У меня впереди несколько поездок и мероприятий, но я могу оставаться в Майами, когда не путешествую, чтобы ты не скучала. Звучит безумно? – спросил он.
– Нет, – быстро ответила я, улыбаясь. – Нет, я совсем не думаю, что это безумие. Я могла бы задержаться здесь на некоторое время – по крайней мере, пока не найду работу и собственное жилье.
Он забрал у меня бокал с вином, поставил бокалы на тумбочку, а затем, подвинувшись ко мне, устроился между моих ног.
– Пока ты со мной, Самира, – пробормотал он, почти касаясь моих губ, – тебе не придется ни о чем беспокоиться. – Он поцеловал меня. Потом еще раз. – Я всегда помогу. – Еще один поцелуй. – Пока в твоей жизни есть я, тебе не надо думать о счетах или жилье.
15
Я знаю за собой эту черту – не продумывать все до конца. Я бываю импульсивной, нетерпеливой, прихожу в бурный восторг от деталей, забывая о целом, так что можете себе представить, каково это, когда в моей жизни случаются грандиозные события или открываются новые возможности.
Из-за моей маленькой причуды я не всегда принимаю взвешенные решения. Поэтому, когда через пять месяцев после переезда к нему Роланд предложил пожениться, я согласилась.
Серьезно. Я не думала. Мы путешествовали вместе, и я посещала мероприятия в качестве его спутницы. Несмотря на дурную славу из-за смерти жены, многие сохраняли уважение к Роланду и хотели видеть его своим гостем. Когда Мелани была еще жива, он создал детский благотворительный фонд, жертвовал много средств и общался с очень известными людьми. И это не говоря об огромном состоянии: ведь, если верить Роланду, богачам прощают любые неблаговидные поступки, а Роланд определенно был богат. Мы жили как в сказке, и, когда мне стоило бы взять тайм-аут и подумать, оказалось уже слишком поздно.
В тот вечер, когда он сделал мне предложение, события развивались стремительно. Мы заказали еду навынос в местном китайском ресторане. По дороге к его машине он вдруг опустился на одно колено. От неожиданности я растерялась, но все же сказала «да». Потом мы немного выпили в его кондоминиуме, и он рассказал мне о своем особняке в Колорадо.
– Знаешь, нам не обязательно оставаться здесь, в Майами, – заметил он, отложив палочки.
– Что ты имеешь в виду?
– У меня есть особняк в пригороде Сейджбурга. Там меньше посторонних глаз. Местные жители в основном приятные пожилые люди. Тихо, никто не лезет не в свое дело.
– Звучит неплохо.
– Я бы хотел, чтобы мы поженились там.
Я выпрямилась:
– В Колорадо?
– В особняке, – улыбнулся он. – Получится интимная обстановка. Я могу позвать местного священника. Ты купишь красивое платье. Все скромно, просто. Только ты и я.
Я потупила взгляд. Сразу пришла мысль о Келле и о том, что он подумает, если я сбегу в другой штат больше чем в сутках езды с, по его мнению, женоубийцей. Раз в две недели я все еще встречалась с братом за обедом и намеренно избегала на этих встречах темы мужчин и отношений. По счету все так же платил Келл, но обстановка была уже не та. Брат казался слишком нервным, напряженным – я не сомневалась, что это из-за беременной невесты или изнурительной работы и стремительно развивающейся карьеры.
– Но я пойму, если ты не захочешь, – резко сказал Роланд. – Я не хочу увозить тебя,
