Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина
- Нам всем.
- Она же там совсем одна на том кладбище. Ей там одиноко…
Ком в горле увеличивался, не давая возможности сделать полноценный вздох.
- Она рядом с бабушкой и дедушкой, - сказал Егор, но понимал, что вряд ли это сможет утешить старушку. – Дядя Юра ухаживает за её могилкой, цветы ей носит.
Бабушка заплакала ещё громче:
- Тимка и он лишили нас возможности оплакать её и похоронить по-человечески. Не прощу! Как они могли так с нами?
- Ба, бабуль, - зашептал он, сильнее сжимая её хрупкие плечи, - не злись на них. Хватит. Всё давно в прошлом. Нас друг у друга мало осталось, хватит с нас недомолвок и обид. Я чувствую себя таким виноватым, что начал это всё. Из-за меня Яна разводится со Славой, тётя с дядей тоже в ссоре. Ещё и соседям своим жизнь подпортил. Я больше не хочу этого. Хочу спокойствия и тишины.
- Не бери на себя так много, - сказала тётя Зина, входя в зал. – Всё, что произошло – к лучшему.
- Я все двадцать пять лет мучился, - появился за её спиной дядя Юра. – Тяжело жить и каждый день вспоминать о том, что мы тогда натворили. Но я молчал ради Тимофея. Теперь понимаю, что зря мы всё скрывали так долго.
- А Яне со Славой давно пора было прекращать изображать пародию на брак, - тётя Зина ласково потрепала Егора по макушке и нежно сжала руку Веры Степановны.
Егор с благодарностью взглянул на родственников и позволил себе слегка улыбнуться. Тяжесть на сердце немного ослабла. И пора было раскрыть последнее, что он утаил от всех.
- Я всё-таки хочу найти виновного в изнасиловании и суициде сестры, - сказал он, по очереди обведя взглядом всех присутствующих. – Я понимаю, что прошло много лет и есть куча препятствий: этого человека может уже не быть в живых, или он здесь больше не живёт, но я хочу попытаться. Мне нужно услышать, что он хотя бы раскаивается в содеянном.
Все молчали, внимательно глядя на него и слушая его рассказ с того момента, как он предпринял попытку поговорить с Викой, Славиной бывшей невестой. А когда он дошёл до вчерашней исповеди Шевченко об убийстве Аниного отца и кознях какого-то старого милиционера, который пытался переложить вину своего сына на Михаила, тётя Зина удивлённо ахнула, а дядя Юра выругался сквозь стиснутые зубы. Бабушка то ли не услышала, то ли не стала заострять внимания на крепких словах, что вырвались изо рта её зятя.
- Не связывался бы ты с этой семейкой, - мрачно сказал Хитрюк-старший. – Он хоть и на пенсии давно, но почти каждого в посёлке держит за яй… хм… за горло. Он столько компромата в своё время нарыл на больших людей, что даже теперь в его власти тебе навредить. Особенно, если тронешь его сыночка.
Сердце так сильно стукнулось о рёбра, что вибрация отдалась во всём его теле. Вот оно! Он на финишной прямой. Родственники прекрасно понимали, о ком идёт речь, а значит, он с минуты на минуту узнает имя виновного.
- За меня не волнуйтесь, - как можно спокойнее начал Егор, хотя он едва мог усидеть на одном месте от предвкушения. – Я буду очень осторожен и просто поговорю с ним. Никаких кровавых расправ, обещаю.
Тётя с дядей переглянулись. Между ними будто происходил безмолвный спор.
- Я не смогу спокойно спать, зная, что проделал такой путь и столько выяснил, а когда ответ был рядом, я сдался. Помогите, пожалуйста. Расскажите о том, кого я ищу.
Тётя тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Дядя откашлялся и заговорил первым:
- Он был последним человеком, на которого мы могли подумать. Вот ведь ирония судьбы – он сейчас такой уважаемый человек, людям помогает. Кто бы мог подумать, что он причастен к бедам стольких семей. Папаша всегда был нечист на руку и изворотлив, как уж, а вот про сыновей всегда все думали только хорошее. Удивлялись, что они не пошли в него или в мать, которая тоже немало махинаций проворачивала на нашей ферме. Именно так они свой бизнес и построили.
Егор наклонился вперёд, внимательно вслушиваясь в слова дяди Юры.
- Помнишь, я рассказывал про кафе, которое на пляже построили?
Романчук кивнул. Смутная догадка шевельнулась у него в голове.
- Если верить Шевченко, то именно сын хозяина изнасиловал тогда Марусю. Мы нашли её как раз неподалёку от их беседок.
А у Егора даже уши заложило, когда он, наконец, сложил два и два. Если бы он понял раньше, то мог уже давным-давно узнать имя виновного, ведь он не раз общался с его родственником.
Теперь он знал имя, но образ этой сволочи пока оставался всё таким же размытым, ведь он был уверен, что он никогда его не встречал.
****
Когда Егор, спустя час, вышел из дома родственников и снова сел в машину, проверив, лежит ли в бардачке его травмат, ему пришло сообщение от Ани.
«Я опоздала на автобус. Следующий только поздно вечером.»
А потом ещё одно:
«Это просто какая-то тотальная задница. Мне некуда идти. Забери меня отсюда, пожалуйста.»
Романчук бессильно зарычал. У него было имя и адрес насильника, он больше не собирался откладывать встречу с ним. Ему прямо сейчас нужны ответы. Но Аня… Может ли она подождать несколько часов, пока он разгребёт дерьмо, что так мешало ему двигаться дальше?
Он открыл сообщение и принялся печатать ответ.
****
Аня стояла в холле огромного торгового центра и чувствовала себя такой потерянной, что хотелось плакать. Мало ей было неприятного разговора дома, теперь ещё и это. В момент этой мимолётной встречи она вообще забыла, куда она шла и что собиралась сделать. Она просто застыла посреди ТЦ, в который приехала, чтобы дождаться автобуса, и с глухо бьющимся сердцем наблюдала, как её бывший муж и бывшая подруга неспешно прогуливаются вдоль магазинов, толкая перед собой коричневую детскую коляску. Из всех возможных мест и времени для прогулки они выбрали именно этот торговый центр и этот момент. Ирония судьбы.
