Приют Русалки - Лэй Ми
– Ты же говорила, что я все делаю правильно! – резко возразила Цзян Тин. – Прошло всего несколько дней, а ты уже отворачиваешься от меня и сердишься?
– Сколько времени? – Юйшу бросила свой фартук на пол. – Твой отец борется со мной за опеку над тобой! Я же говорила тебе быть послушной и просто тихо-мирно пережить это время. А ты пропустила мои слова мимо ушей!
– Тогда и тебе не стоит бросать слова на ветер!
– Когда это я бросалась словами? – сердито произнесла Цзян Юйшу. – Что из этого было сделано не тобой? Если б ты меня слушала, разве была бы я такой сердитой?
– Раньше ты хвалила меня, а теперь валишь на меня всю вину… – Цзян Тин вскинула голову: – Мама, ты такая двуличная!
Цзян Юйшу пришла в ярость:
– А ну повтори!
– Вот как ты воспитываешь своего ребенка? – Цзян Тин тоже разозлилась. – Мой отец был прав, ты…
Шлеп!
После резкого удара они обе замерли. Цзян Юйшу уставилась на отпечаток ладони, медленно появляющийся на лице дочери, сразу же пожалев об этом. Но все еще сердилась:
– Возвращайся в свою комнату! Немедленно переодевайся!
Цзян Тин, схватившись за щеку, взглянула на Цзян Юйшу глазами, полными слез, а затем бросилась в спальню. Сильно хлопнула дверь.
Дыхание Юйшу стало тяжелым, ее затрясло. Чтобы сохранить равновесие, она ухватилась за обеденный стол, прикрыв рот другой рукой и пытаясь не разреветься.
* * *
Он припарковал машину на обочине дороги возле Культурной площади, достал из бардачка фонарик, запер машину и пошел прямо через зеленые насаждения к площади. Дворник недовольно крикнул ему:
– Эй! Не топчи газон!
Он проигнорировал его. Ему надо было как можно скорее добраться до крышки люка.
Он не мог оставить без внимания тот таинственный звонок. Хотя он не понимал намерений этого человека, одно было ясно: эта женщина действительно видела все, что произошло в резервуаре, иначе она не сказала бы, что там было три человека. Кроме того, возможно, это она увела Ма На той ночью.
Она точно знала его. Знала его имя, место работы и даже номер его служебного телефона! Но при этом не сообщила о нем в полицию. Из-за денег? Или из-за чего-то еще?
Он изо всех сил пытался вспомнить этот голос, однако ни у одной знакомой ему женщины не было похожего. Это сводило с ума. Но, раз она попросила его приехать сюда, ответ должен быть здесь, в нескольких десятках метров под землей.
Он не мог ждать. Потому что дело, мучившее его несколько дней, вот-вот должно было закончиться.
Он огляделся, быстро присел и сдвинул крышку люка. От неприятного запаха, ударившего в нос, закружилась голова. Однако он, не тратя время зря, включил фонарик и пополз вниз по железной лестнице. Ступив на дно трубы, успокоился – и быстро нырнул в темноту.
Найти нужное место было несложно. Он торопливо шел вперед. Припомнил, как в первый раз последовал за бездомным в люк – тогда им овладели отвращение, любопытство и волнение. Он не ожидал, что под улицей, по которой он проходил каждый день, есть такое место. Темное. Мокрое. Вонючее. Никому не известное.
Это чертово место. Это чудесное место… Оно действительно подходило для того, чтобы скрыть все его тайны. Что бы он ни делал здесь, никто об этом не узнает.
Он даже начал завидовать бездомному. Не нужно проявлять благоразумие, не нужно полагаться на других, не нужно мучиться сомнениями и страдать из-за отсутствия секса. Пусть другие мастурбируют, глядя на фотографии и видео этих женщин. Это его королевство!
Тем временем он дошел до круглой железной двери. Его шаги стали нерешительными, особенно когда он увидел, что дверь приоткрыта. Остановился, выключил фонарик и прислушался. Постепенно различил в тишине слабый стон, исходящий из «комнаты». Кроме него, казалось, не было никаких других звуков.
Стиснув зубы, он снова включил фонарик и медленно приблизился. Женские стоны не прекращались.
Он встал возле двери, осторожно толкнул ее и заглянул внутрь. Кроме луча от фонарика, света в резервуаре не было – кромешная тьма.
Он сделал шаг вперед, помедлил и крикнул:
– Кто здесь?
Стоны прекратились – и тут же продолжились с новой силой; теперь они сопровождались шуршанием одежды. Кажется, женщина, извиваясь, лежала на земле…
Это Ма На?
Он медленно пошел вперед; в нескольких метрах от него были гранитные ступеньки. Его взгляд все время был прикован к девушке в луче фонаря, продолжавшей извиваться по земле. Хотя ее руки и ноги были связаны, а рот плотно заклеен, он хорошо разглядел ее – это точно была Ма На.
Так, значит, черт возьми, она все еще жива!
Его мысли тут же сосредоточились на одной идее: как с ней расправиться? Убить фонариком или задушить? Или затащить в водосборник и утопить?
Желание убить свидетеля полностью захватило его. Он совершенно забыл о той женщине, которая звонила ему…
Но когда он краем глаза заметил мелькнувшую рядом с ним фигуру, а в ушах у него раздался свист ветра, было уже поздно.
* * *
– Наставник, вы меня звали?
– Где ты?
– В доме моего крестного. Что случилось?
– Почему ты навещаешь родственников в рабочее время? – Тон Ван Сяньцзяна был холодным. – Возвращайся скорее, работы куча.
– Я помогу ему кое с чем и вернусь до полудня.
Ван Сяньцзян помолчал несколько секунд, затем его тон смягчился:
– Все еще капризничаешь?
– Как же я посмею… – Тай Вэй скривил губы. – Вы ведь мой наставник.
– Я думал об этом все эти дни; в твоих словах есть некоторый смысл… – Ван Сяньцзян вздохнул. – Давай рассмотрим дело еще раз, от начала до конца, чтобы понять, не упустили ли мы что-нибудь.
– Хорошо! – Тай Вэй тут же воодушевился. – Слушаюсь, наставник.
– Такой наглый, но льстивый мальчишка… – шутливо произнес Ван Сяньцзян. – Приходи, как закончишь.
– Хорошо!
Тай Вэй положил трубку, посмотрел на Гу Хао, который стоял перед зеркалом, завязывая галстук, и рассмеялся.
– Дядя Гу, ты же не новобрачный; разве обязательно так наряжаться?
– Хватит нести чушь. – Гу Хао, нахмурившись, посмотрел на галстук на своей шее: – Как ты это вообще завязываешь?
Тай Вэй улыбнулся еще более широко:
– Красный галстук?
– Ты умеешь их завязывать?
Он развел руками:
– Я тоже не умею.
– А что ж ты тогда выпендриваешься? – Гу Хао снял галстук и бросил его обратно в шкаф: – Ладно, не буду надевать.
В зеркале отражался мужчина, одетый в черную куртку, белую рубашку и повседневные брюки цвета хаки, а его седые
