Горячий сезон - Александр Александрович Тамоников

Понимал это и Богданов, понимали и все трое его товарищей. Тем не менее они готовы были выслушать своего командира. И Богданов сказал:

— Я тут вот что подумал… Не стыкуются наши предположения насчет этого дела. Рассыпается картинка прямо на ходу. Проворонили мы кое-какие важные моменты. Не подумали о них. Хорошо, если наши друзья-моряки об этом подумают и сообразят. А если нет? Тогда все пойдет прахом. Тогда все наши старания были напрасными.

— Какая-то длинная у тебя получилась прелюдия! — насмешливо произнес Дубко. — Даже и не похоже на тебя! Приступай к сути, чего уж там. Мы внимательно слушаем.

— А суть такова, — сказал Богданов. — Что, если мы слегка ошиблись в наших расчетах и предположениях? Вдруг диверсанты предпримут какой-нибудь нестандартный ход?

— Например? — недоверчиво уточнил Дубко.

— Усиленное патрулирование побережья и морского дна, боевые водолазы и все прочее, о чем нам говорили наши друзья-моряки, это, конечно, хорошо, правильно, так и надо. Это заслон, через который прорваться почти невозможно. Все это прекрасно понимают. В том числе и диверсанты. Не могут они этого не понимать! И что из этого следует?

— А следует из этого то, что вряд ли они полезут на рожон, — сказал Дубко. — А коль не полезут, стало быть, изобретут какой-нибудь хитрый ход. Обходной маневр или что-то в этом роде. Я бы, например, обязательно изобрел.

— Вот в том-то и дело, — поддержал его Богданов. — Обходной маневр, хитрый ход… И что мы об этом знаем? Ничего. И наши коллеги из службы безопасности базы — тоже ничего. Они, конечно, мыслят правильно, по уставу и в соответствии с инструкциями, но очень уж шаблонно. Они не ставят себя на место диверсантов, не думают о хитрых диверсантских подходах. Да и мы тоже не подумали. То ли отпуск нас расслабил, то ли… — Богданов не договорил, сделав это намеренно. Он часто не заканчивал свою мысль, тем самым давая другим ее продолжить. Так случилось и в этот раз.

— Наверное, ты прав, — сказал Терко. — Уж что-что, а набор наших стандартных действий им наверняка известен, так что напролом они, конечно, не полезут. Из чего следует, что нам необходимо сообразить, как они на самом деле будут действовать. Что ж, давайте думать.

— Погоди! — поднял руку Богданов. — Прежде чем думать, я хочу сказать…

— То есть ты хочешь спросить у нас, согласны ли мы продолжить игру, — перебил его Дубко. — Дескать, сейчас мы в отпуске, никаких служебных полномочий у нас нет, а потому каждый решает сам за себя. Ну и все такое прочее. Именно это ты хотел нам сказать, не так ли?

— В общем, да.

— Сдается мне, ты уже об этом упоминал днем раньше, — напомнил Дубко.

— Ну и что с того? Говорю еще раз: я обязан вам это сказать.

— Вот, значит, как — обязан? — подал голос до сих пор молчавший Рябов. — А что будет, если мы махнем на все это рукой? Имеем, в конце концов, право…

— Имеете, — согласился Богданов. — Тогда я буду драться один.

После этих слов наступило молчание. Рябов, Терко и Дубко какое-то время смотрели друг на друга, затем Рябов спросил:

— Ты это говоришь сейчас как наш командир или как частное лицо?

— Разумеется, как частное лицо, — ответил Богданов.

— Тогда подставляй рожу!

— Какую рожу? Для чего? — не понял Богданов.

— Бить тебя будем, — пояснил Рябов. — Сообща, в шесть рук.

— Это за что же?

— За то, что считаешь нас дешевками, вот за что, — сказал Дубко. — Это, знаешь ли, весомый повод для мордобития. Он, видишь ли, будет драться один, без нас! Тоже мне герой нашелся! Ну так как насчет мордобития? Ты морально готов?

— Готов, — улыбнулся Богданов. — Только не убивайте насмерть. У нас и без того каждый штык на счету.

— Авось не убьем. — Дубко тоже улыбнулся в ответ. — Так, проучим, чтобы впредь тебе было неповадно думать о нас плохо.

— Предлагаю мордобой считать условным, — сказал Терко. — До следующего раза.

— Можно и так, — согласился Дубко. — Оцени наше великодушие, Богданов!

— Уже оценил.

— То-то же, — проворчал Дубко. — Ну а теперь давайте думать. Насколько я понимаю, у тебя имеются какие-то предположения?

— Имеются, — кивнул Богданов.

— Тогда выкладывай, а мы обсудим. Вот только давай-ка для начала свернем на какую-нибудь боковую дорогу, чтобы не мозолить глаза порядочному народу. А то косятся на нас проезжающие. Даже, кажется, матерятся.

Сели в машины, проехали примерно километр и свернули на грунтовую дорогу. Вышли из машин, уселись на придорожные камни.

— Вот что я думаю, — начал Богданов. — Когда удобнее всего совершать диверсии? В какую пору дня?

— Понятное дело, ночью, — сказал Дубко. — Хоть на земле, хоть под водой.

— Вот именно, ночью. Из чего следует, что ночью они ничего делать не станут. Вот мы бы стали делать такую работу ночью, предполагая, что нас высматривают во все глаза и всеми возможными способами?

— Это вряд ли, — сказал Рябов. — Это большой риск.

— Именно так, — согласился Богданов. — Значит, ночь отпадает. Остается день.

— День?.. — усомнился Дубко. — Солнышко, тьма-тьмущая народа, все тебя видят…

— И тем не менее, — продолжил Богданов, — лучше всего можно спрятаться, когда много людей. Смешался с толпой, и будто тебя и нет. Никто на тебя не обратит внимания. Ни на суше, ни на море. Даже если ты будешь нырять в морскую глубину.

— Да, но акваланги… — продолжил сомневаться Дубко.

— И что с того? — возразил Богданов. — Ну акваланги… Кто может подумать, что ты средь бела дня да еще и при скоплении народа отправляешься в аквалангах на какое-то черное дело? Все подумают, что ты обыкновенный любитель…

— Да, но это не просто акваланги, — не сдавался Дубко. — Это специальное снаряжение!

— Как будто народ разбирается в таких вещах! — сказал Богданов. — Так что, по-моему, здесь риск минимальный. Все будет тихо и мирно, никто ничего не заметит и не заподозрит. Правда, поверх воды они плыть не будут — все-таки день. Значит, под водой.

— Предположим, все так и будет, — задумчиво проговорил Рябов. — Но как диверсанты собираются уходить, когда прикрепят мины к кораблю? Ведь день…

— Под водой — как же еще? — пояснил Богданов. — Думаю, запаса кислорода им хватит и туда, и обратно. Все-таки оборудование у них специальное. Сами знаете, что это такое.

— Ну и что ты предлагаешь? — спросил Рябов.

Богданов хотел что-то ответить, но в разговор неожиданно вмешался Терко.

— А вот мне кажется, что все будет немного по-другому, — сказал он. — Да, скорее всего, они отправятся на дело днем — это так. Но не с людного места, а с какого-нибудь