Сирийский марафон. В тени летучей мыши - Григорий Григорьевич Федорец

– А что? Давай, нам для хороших людей и воды не жалко. Заодно и бумажонки какие накроются. Запускай, и закругляемся.

Рейсовый автобус катил по шоссе третий час. Кура шустро бежала слева, то приближаясь, то таясь от взора за невысокими холмами и горками, увлекшись игрой восточной красавицы.

Водитель, обликом чистый Мимино, был явно меломан с фольклорным уклоном. Магнитола без устали выдавала на-гора одну грузинскую мелодию за другой. Может быть, кассета была одна, может, именно эта подборка бередила душу горца, но, когда тенор в одиннадцатый раз начал выводить «Где же ты, моя Сулико…», Носорог фыркнул:

– Япона матрена, где же ты в самом деле, Сулико? Явись, отдайся страдальцу, весь мозг высосал.

– Не просекаешь ты местную ментальность, дружище. В любви главное что? Мечта о встрече, а не процесс. Э-хе-хе, молодой еще. – Исса покрутил головой.

– Все-таки правильно, что Центр решил выводить вас из Грузии. – Кайда подмигнул старому приятелю. – Климат теплый и влажный на жаркий и сухой нет желания поменять?

– Сирия? Гм-м, а почему нет. Приглашаешь? – Исса вопросительно посмотрел на майора.

– Могу похлопотать. Согласен?

– А что нам, пилигримам? По рукам!

Часть четвертая

ГРУ: оперативное вмешательство

Глава 1

Все только начинается

Алеппо. Сирия. Июнь 2016-го

Танковая пушка коротко тявкнула, и через две секунды грохнуло, вызвав немалый камнепад на усыпанный обломками домов асфальт.

– Что там? – буднично поинтересовался Кайда, продолжая неспешно листать малюсенький блокнот с испещренными английскими буквами и арабской вязью страничками.

– Наши снайпера уконтрапупили, а то развелось их тут, что на барбоске блох, не пройти, не выйти. Непорядок! – Чупа-Чупс не отрывал взгляд от мерцающего в полумраке глухого угла комнаты монитора ноута.

– Ну вот, мил человек, – Александр перешел на французский, – выходит, ты наемник. За денежку немалую приперся сюда. И прихватили тебя, вот невезуха, со снайперской винтовкой в руках. Ясное дело, винтарь случайно у тебя. Шел мимо, а он лежит, ты и подобрал, не пропадать же добру.

– И что это меняет? В Алеппо таких не одна сотня, – дернул подбородком сидящий прямо на горке битых кирпичей пленный со скованными за спиной руками. Он исподтишка пытался осмотреться в помещении полуразбитого дома, на втором этаже которого группа устроила полевой штаб.

– В принципе мало, но есть нюансы. Для тебя в особенности. Для меня, как офицера военной разведки, интерес к твоей кислой персоне нулевой. – Кайда лениво помассировал виски. – Голова трещит с утра. Давление падает, что ли? М-да… Отсюда вытекает, что передам тебя, найденыш, сирийской контрразведке, а там про гуманизм и конвенцию не в курсе.

Александр поднялся и сделал пару шагов взад-вперед.

– А снайперов обожают страсть. Давеча одному такому в мошонку паяльником тыкали, включенным, ясное дело. Крику было… М-да… Хорошо, сердечко не выдержало, быстро откинулся. А ты парень крепкий. Что-то на лирику потянуло. Возраст, хе-хе.

– Может, господин офицер, как-нибудь договоримся? – Пленник смиренно опустил глаза в пол.

«Но как-то уж слишком смиренно», – мелькнуло в голове у Кайды.

– Ты, сиротинушка, про грошики, которых у тебя в данный момент нет? Но ежели я тебя отпущу на все четыре, тогда в клюве припрешь или на карте мира крестиком место обозначишь, где они припрятаны, так? – ухмыльнулся Александр, не скрывая разочарования на лице. – Скучно, девушки, ущербность фантазии в наличии.

– А если расскажу о дислокации отрядов, командирах и прочих тактических секретах? – гнул свое пленник.

– Конечно, расскажешь. И про бандочки ваши, и про локацию их, и про курбаши. Сирийцам и расскажешь, мне такие секреты без надобности. – Александр повернул голову, удерживая на периферии зрения наемника. – Эй, парни, забирайте наемничка и прямиком в контрразведку, заболтались мы тут.

За стенкой в соседнем помещении послышались характерные звуки встающего человека.

Клацнул металл, и в дверном проеме возник здоровенный сириец в камуфляже. Автоматный ремень по диагонали пересекал мощную грудь, на бедре массивный «стечкин» торчал из полуоткрытой кобуры.

Вопросительно взглянув на Кайду, он, после полученного кивка, в четыре шага подошел к пленному. Не напрягаясь, ухватив за ворот куртки, рывком, будто шелудивого щенка, поставил на ноги. Развернув, поддал коленом к выходу. Удержаться после крепкого пинка, да еще со связанными за спиной руками в полутемной комнате, было делом непростым, но наемник справился и, твердо шагая, двинулся впереди конвоира.

– Прощайте, коллега, – Кайда неожиданно перешел на английский, – и советую: будьте разговорчивей. Игру в молчанку, боюсь, наши союзники не оценят, мистер Джимми Эртон, мастер-сержант Корпуса морской пехоты США.

Вот тут-то пленный споткнулся и замер.

Александр, неспешно поднявшись, подошел вплотную:

– Поговорим или… предпочтете билет в один конец? Думается, черти на небесах по вашу суетную душу уже ритуальные пляски устроили да сковородочку раскалили добела, ожидаючи. Определяйтесь, дружище.

– Поговорим, – выдавил через паузу американец. – Пить дайте!

– Дадим, а как же, мы ж не звери. Кожаным креслом не располагаю, не обессудьте, а табуреточку выделим, не пожалеем.

Кайда кивнул сирийцу, и тот вернул пленника на место.

– Вот и табуретка нашлась, сидай, хлопчик. – Александр рукавом куртки стер густой слой пыли с патронного ящика. – Чайку накапаем в момент. Все для дорогого гостя.

Облачко пыли махаоном спорхнуло вверх, но, простреленное острым лучом солнца, медленно стало оседать.

Кайда вернулся к импровизированному столу, собранному из щербатого куска толстой фанеры поверх кирпичного столбика. На нем стояли в числе прочего два термоса и металлические кружки. Взяв в руки термос поменьше, встряхнул его и, открутив пробку, наполнил кружку до краев.

– Видишь, дружище, мы, русские, все делаем от души, не скупясь. Чаю и то до краев. Пей на здоровье.

Десять дней назад. Комплекс зданий ГРУ. Улица Гризодубовой. Москва

Пустынный коридор третьего этажа сделал поворот на девяносто градусов, и Кайда, двигаясь энергичным шагом, оказался перед глухой перегородкой из матового стекла.

– Не для слабонервных, блин! Хорошо, Дед предупредил, а то, как в «Чародеях», хоть начинай блажить: «Люди! Ау!», – пробормотал он себе под нос, отыскивая глазами щель приемника карточки.

Замерцала зеленая полоска в перегородке на уровне груди, подсвечивая приемник, и Александр аккуратно вставил пластиковый прямоугольник пропуска. Раздался тихий звук, фрагмент перегородки, дрогнув, отошел вглубь и откатился в сторону, открыв дверной проем.

Вспыхнули яркие лампы, осветив неглубокий тамбур, запертый такой же на вид перегородкой. Кайда шагнул вперед и тут же услышал звук закрываемой за спиной двери.

– Шлюзовая камера, япона матрена, – тихо хмыкнул он. – Счас еще дихлофосом обольют для полной дезинфекции. Санпропускник, блин.

Накал ламп чуть ослабел, и,