Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар
— У вас же они с собой были! — перебил говорившего военный атташе.
— Пилы у нас при себе всегда, а кое-что из горного снаряжения, в том числе и веревки, взяли потому, что проводник проводником, а работать предстояло в горной местности, — пояснил подобную предусмотрительность старший лейтенант.
— Почему же у них… — начал военный атташе, но его резким возгласом перебил Глазунов:
— Хватит, — рявкнул он. — Мятежники не пойдут по реке и не станут заниматься раскопками взорванного здания. Они перестрахуются и начнут искать сразу. Поэтому, как я уже сказал, по реке мы не пойдем. На водной глади от вертолетов не укрыться.
— От вертолетов? Откуда у них вертушки? — подал реплику Кошелев. — Даже у правительственных войск не было вертолетов, только несколько самолетов.
— Устаревшие сведения. Правительством …еи недавно закуплена целая партия военно-транспортных и боевых вертолетов, — уверенности Глазунова можно было только позавидовать, но у Банникова вновь возникло ощущение исходящего от куратора лукавства, некоей недоговоренности.
— По горам с ранеными… — Банников качнул головой.
— Я реалист, — заявил Глазунов, — я не предлагаю тащить раненых в горы, я предлагаю разделиться.
— Бросить раненых? Здесь? Это подло, — первым сообразив, что к чему, возмутился Банников. Он не мог разглядеть лица куратора, но нисколько бы не удивился, узнав, что тот, услышав столь нелицеприятные слова, даже не поморщился.
— Нет, не бросить, — легко парировал Глазунов, — мы оставим часть людей для их охраны. Затем по возможности эвакуируем.
— По возможности? Значит, через десять дней? — гневно прошипел Банников.
— У кого-то есть другой вариант? — Евгений Иннокентиевич слегка повысил голос. Окружающие задумались.
— Тогда я остаюсь с ранеными, — вместо предложения заявил Банников.
— Вадим Петрович, — Глазунов впервые назвал Банникова по имени-отчеству, — я ведь недаром желал видеть вас на совещании. Я видел вас в деле. Вы мне нужны. Я понимаю вашу озабоченность судьбой боевых товарищей. Но подумайте и о других, о женщинах, о детях, наконец, подумайте, — Евгений Иннокентиевич целенаправленно высказался о находившихся в их рядах женщине и ребенке во множественном числе, так, по его мнению, звучало убедительнее, — ни у кого из здесь присутствующих нет такого боевого опыта, как у вас, — Банникову послышалось, как зашипел в протесте капитан Бойков, ему, как той лягушке из сказки, хотелось выкрикнуть «Я, я, а я?», но помня о своем недавнем конфузе, он сдержался, — поверьте, я бы и сам с радостью остался защищать раненых, но кто сказал, что нам предстоит легкий путь? Кто сказал, что нам на пути не встретятся враги? Будь я уверен в безопасности маршрута, разве я стал бы настаивать на вашем участии? Наш путь может оказаться безопаснее лишь немногим. И помните о своей основной задаче — спасти гражданский персонал посольства. Это приоритет. Поэтому вся вторая группа, за исключением раненых, пойдет в горы.
— А раненые? — желая расставить все точки, спросил Кошелев.
— Раненые, в том числе и легко, останутся с командиром роты. Раз уж он столь неудачно подвернул ногу, то он и останется здесь за главного.
— Вот спасибо! — неискренне поблагодарил Бойков.
— Не за что! — парировал Евгений Иннокентиевич.
— Что мы будем есть все эти десять суток? Пайков у нас на два-три дня.
— Есть? Самое главное, вокруг много воды. Больше пейте, — без всякого издевательства посоветовал Глазунов, — вода помогает обходиться без пищи.
— Вы мне еще расскажите про среднестатистического человека, что может прожить без пищи до семидесяти суток, — огрызнулся Бойков.
— Командир, — забыв все былые трения, обратился к ротному Банников, — предлагаю вам выдвигаться прямо сейчас. Как рассветет — причалить к берегу, переждать день и вновь пуститься в путь ночью.
— Ночью по горной реке? На самодельных плотах? — Бойков покрутил пальцем у виска, — идиотизм.
— За десять суток мятежники перероют все и вас обнаружат. А ночью будет хоть какой-то шанс.
— Можно подумать, ночью вероятность нашего обнаружения будет меньше?
— Да. Думаю, значительно.
— Похоже, кто-то возомнил, что на недавно приобретенной технике нет телевизионных приборов?
— Нисколько не сомневаюсь, они есть. Но сильно рассчитываю на то, что противник тоже подумает — ночью по горной реке могут решиться сплавляться только идиоты.
— А что, может и получится, — внезапно поддержал Банникова Глазунов, — река здесь не такая и стремительная, дойдете до порогов, а там попробуете связаться с кораблем. Расстояние должно позволить.
— Может, тогда сами и поплывете? — огрызнулся ротный.
— Я не сказал, что это так просто, я сказал, может и получится. Во всяком случае, вам выбирать: ждать здесь или садиться на плоты.
— Мы поплывем, — решил ротный.
— Только раненых не забудьте закрепить, — посоветовал Глазунов, — чтобы случайной волной не сбросило.
— Да уж как-нибудь, — буркнул вконец разобиженный Бойков.
— Вот и определились, — подвел черту Глазунов. — Тогда командирам пять минут довести наше решение личному составу и еще через пять минут выходим. И еще, в пути возможны трудности с водой, просьба к первой группе: передать все имеющиеся емкости во вторую, а личному составу помнить: половину имеющейся воды надлежит передать гражданским.
— И на мужиков тащить? — возмутился Кошелев. — Сами не осилят?
— Справедливо, — согласился Глазунов. — Тогда фляги распределить равномерно. А на ребенка и женщину?
— Мы возьмем, — отозвался Банников. — Да, командир?
Поставленный перед необходимостью быстрого ответа Кошелев согласно кивнул. А Глазунов обратился к так и не проронившему ни одного слова послу:
— Альберт Моисеевич, заканчиваем?
— Да, — с непонятным раздражением ответил тот.
Приняв его ответ как сигнал к окончанию совещания, его участники спешным порядком отправились выполнять поставленные задачи.
Старший лейтенант Кошелев в сопровождении Банникова вернулся к своему личному составу и принялся отдавать указания.
— Задача группы сопроводить штатских. Раненые остаются с капитаном Бойковым и сплавляются на плотах, — вздох недовольства не произвел на Кошелева никакого впечатления. — Возражения не принимаются, пойдем по горам. Я не собираюсь тащить на себе кого-нибудь, у кого не достанет сил идти, — сказано было жестко, но справедливо, — протестов и других проявлений эмоций не последовало. — Забрать все фляги и прочие емкости у первой группы, наполнить водой, разделить поровну, включая гражданский персонал, мужики потащат сами, фляги на мальчика и женщину сложить в мой рюкзак.
Вадим хотел было возразить, но потом понял — командир специально облегчил ему ношу как идущему в авангарде и ничего говорить не стал.
— Флягами занимается первое отделение, второе оборудует переправу. — Распределив обязанности, старший лейтенант добавил: — И семь спальников на посольских захватите. В горах ночью холодно.
— А зачем переправу оборудовать? Тут течение вполне сносное, — высказал свое мнение сержант Логинов.
— Вот именно — сносное, — усмехнулся каламбуру Кошелев. — Ты, может, и не заметишь, со своей массой как
