И посыпались с неба звезды - Анатолий Михайлович Гончар
Прапорщик удивленно вытаращился.
— За старшего? С Сан Санычем местами поменялись?
— Да. Так что в боевом порядке я рядом с тобой и на подрыв тоже вместе идем.
Маркитанов лишь хмыкнул, а свое отношение к такой рокировке высказал присказкой:
— Любой каприз за ваши деньги!
— Сработаемся, — сделал вывод подполковник и, сняв с пояса флягу, принялся откручивать винтовую пробку.
Гадамес
С высоты песчаной кручи оазис лежал как на ладони.
— Вон видишь, — подполковник Черныш обратился к расположившемуся рядом майору Ивлеву и показал рукой куда-то вниз, — вот там и будешь заходить. Самое удобное место.
— Понял, — согласился майор. А подполковник напомнил:
— Открываете ураганный огонь сразу же за первым выстрелом.
— Само собой, — лениво кивнул Ивлев, словно намекая: мол, не стоит поминать давно вбитые в голову азы.
А Черныш будто и не заметил намека, продолжая изрекать все те же банальности:
— Внутригрупповые радиостанции на прием. На связь не выходить. Если только край. Сам понимаешь. Отходим, как и договаривались.
— Само собой, — покивал Ивлев. Манера общения Маркитанова оказалась заразной, уже давно распространившись в тесном коллективе второй роты. А подполковник бубнил дальше:
— Похоже, наши чаяния и расчеты оказались верными — оппоненты пока не появились. Кажется, нам сегодня сопутствует удача.
— Ага, ангел пролетел, — не скрывая иронии, проворчал Ивлев.
— Может, и ангел, — в задумчивости нагребая рукой небольшую песчаную горку, вполне серьезно согласился Черныш.
— В таком случае выдвигаемся? — не желая больше тянуть время, предложил ротный.
— Выдвигаемся, — эхом отозвался подполковник. — Вначале мы. Если что: прикроете. Приблизимся к месту засады — начинаете движение вы.
Майор Ивлев кивнул, и подполковник одним движением ладони, словно отметая все сомнения, разметал собранную кучу песка:
— Что, Саныч, сплюнем?
— К черту! — отмахнулся от предложения майор.
— Кривая вывезет, — буркнул лежавший за их спинами и слышавший весь разговор Маркитанов, на что подполковник скривил губы в полуулыбке и начал отползать назад. Это оказалось не так-то просто — песок так и норовил забраться под широкие полы халата, локти проваливались, на зубах скрипела поднимающаяся при движении мелкая пыль. Наконец Черныш сполз с вершины на достаточное расстояние, чтобы подняться вначале на четвереньки, а затем и встать в полный рост. Облегченно выдохнув, он отряхнулся и махнул рукой старшему сержанту Глотину:
— Двигаем!
Разделившись на две подгруппы, разведчики начали выдвижение к месту предполагаемой засады. Спланированное высоким командованием мероприятие стремительно продвигалось к своему завершению. К моменту, когда разведчики спустились к подножию бархана, солнце коснулось горизонта. Смеркалось. Вытянувшиеся тени надежно укрывали идущих от случайных взглядов, а неслучайные… Многолетняя война давно и начисто отбила у местных жителей желание покидать защитные стены своего жилища в сумерках, а уж тем более ночью. Так что никаких случайных взглядов не наблюдалось в принципе.
Разведчики миновали ряд тесно притулившихся друг к другу глинобитных домов — не жилых, видимо, давно брошенных, с частично обвалившимися крышами и стенами, на которых отчетливо виднелись многочисленные следы пуль. Война не обошла стороной и этот древний городок, оставив на нем свои зловещие отметины. А где пули, там и новые могильные рвы.
Прапорщик Маркитанов, заняв место старшего сержанта Глотина, шел первым. Войдя в селение и глядя на глиняные стены домов, ему невольно подумалось: «Как в Афгане». Маркитанов сам в Афганистане не воевал, никогда там не был, зато пару раз слышал рассказы об этой стране из уст старшего прапорщика Ефимова, некогда служившего с ним в одной роте. И вот теперь, вдыхая сухой глинистый запах, идущий от стен домов, Маркитанов почему-то представлял себя не в этом североафриканском оазисе, а в почти такой же жаркой афганской провинции, где в последней своей войне сражалась армия бившейся в агонии великой державы. Великой, но стремительно ушедшей в небытие. Но мысли мыслями, а действительность звала и возвращала к себе. Дмитрий, а следом за ним и остальные спецназовцы втянулись в проулок, и над ними словно сомкнулась ночь — крыши домов соединились сплошными арками. Жестом остановив группу, Маркитанов стянул вниз до того приподнятые на лоб очки ночного видения, нажал кнопку включения, и только тогда зашагал дальше. Теперь глиняные стены окружали их со всех сторон, и казалось, спецназовцы передвигались не по улице, а по подземным катакомбам, по длинному, не кончающемуся и имеющему десятки отнорков тоннелю.
— Мертвая часть города, — донесся до Маркитанова чуть слышный шепот идущего следом подполковника.
— Война?! — так же едва слышно отозвался прапорщик. Черныш, будто его могли видеть, отрицательно качнул головой и все тем же шепотом пояснил причину опустевших домов:
— Не только. Оазис хиреет — уходит вода. Часть людей переехала, переселилась еще до междоусобицы. А война, конечно, завершила дело…
— Т-с-с-с, — оборвав подполковника, прошипел Дмитрий, которому в отдалении послышался какой-то шум. Пойдя еще медленнее и настороженнее, он чутко вслушивался в тишину. Пальцы вцепились в ушко предохранителя, готовые в любой момент оттянуть его в сторону и бесшумно опустить вниз. По счастью, ничего подозрительно-опасного на пути так и не обнаружилось — видимо, осыпался на землю песок стены или рассыпался в труху обломившийся кусочек крыши. Но вот впереди неясно забрезжило — показался выход.
— Чь, — окликнули сзади, и, замерев на месте, прапорщик оглянулся, дожидаясь пояснения причины оклика. Долго ждать не пришлось — несколько легких шагов, и рядом с ним оказался подполковник Черныш.
— Все, пришли, — едва слышно сообщил тот и знаками поманил к себе остальной личный состав подгруппы. Когда же спецназовцы приблизились, подполковник принялся отдавать последние указания:
— Сейчас выползаем на свежий воздух, — быстро зашептал он, — рассредоточиваемся вправо-влево, занимая позиции, укрывающие от ответного огня. И сидим тихо, как мышки.
— Еще тише, — вставил свое слово Маркитанов.
— Еще тише, — согласился Черныш. — Тишина полная! И маскировка, и еще раз маскировка. Никому не высовываться. Веду наблюдение я сам. Сигнал к огневому налету — мой выстрел. И давим, пацаны, давим! Огневое воздействие должно быть ошеломляющим, чтобы никто и пикнуть не успел в ответ. Минирование: по ранее определенному плану, — вкратце повторив не раз и не два проведенный и ротным, и группникам инструктаж, подполковник умолк.
— Топаем?! — выдавил одними губами прапорщик, и Черныш в ответ коснулся его плеча рукой, как бы подталкивая того вперед. Ни медля ни секунды, Маркитанов шагнул к выходу из тоннеля. Людская цепь вновь пришла в движение.
У самого выхода из-под арок прапорщик Маркитанов остановился, некоторое время прислушивался и только затем, убедившись в отсутствии посторонних, настораживающих звуков, осторожно вышел
